Дочери Талау

Однако это был, пожалуй, единственный достаточно прочный для, пусть легкого, но все же доспеха, материал. И, в отличие от используемой северянами носорожьей кожи, действительно достаточно легкий.

– У меня просто слов нет! – наконец процедила сквозь зубы девушка, со слегка растерянным видом проводя кончиками пальцев по оливково-изумрудным разводам.

– Хотя бы на «спасибо» я все же рассчитывал, но…

– Ты так переплевываешь поговорку про последнюю рубашку, или что? Вообще… я, вроде бы, слышала, что сброшенная шкурка тонкая и непрочная.

– Ну, знаешь ли! – сдерживая смех, притворно возмутился Седрик, живо себе представив подробности изготовления туники и сапожек из НЕ сброшенной кожи. – Придется довольствоваться: на некоторые жертвы я еще не готов морально.

– Морально! – ворчливо передразнила Оруби, отложив тунику и разворачивая в руках обнаруженную в том же свертке рубашку из нескольких слоев шелка. – Вы с Мирандой напару решили ввести в королевстве понятие о высокой моде, или как?

Змеелюд снова пожал плечами. На самом деле доспех изначально шился для него самого, как говорится, своя же шкурка всегда ближе, но пригодиться так и не успел, позволив предположить, что не пригодится и в дальнейшем. В ипостаси аристократа лорд ни с кем воевать не собирался, боевому обличью доспехи без надобности. А для Оруби уж точно лишними не будут. На женскую фигуру тунику требовалось слегка подогнать, но базилиадка была достаточно изящной и совсем немного ниже него ростом.

С чего вдруг Миранде пришла в голову идея с «альтернативным производством» шелковой ткани, он и сам не знал. Как правило, особой изобретательностью девочка-химероид не отличалась. Но, не смотря на тонкость, шелк достаточно прочен, чтобы многослойную ткань можно было использовать для облегченного варианта доспехов.

– Спасибо, – так и не обнаружив в подарке искомого подвоха (и даже, кажется, слегка этим разочаровавшись), капитулировала черноволосая валькирия. Седрик улыбнулся, отсалютовав двумя пальцами – этот жест частенько заставлял князя впадать в занудство и напоминать, что «к пустой голове» не козыряют. У Оруби, к счастью лорда, такого досконального интереса к чужим традициям не было.

– Удачи на турнире, кирия!

Удачи… жаль, нельзя пожелать удачи нескольким сторонам сразу. Оруби в северных краях – прямой представитель королевской власти, и страшно даже представить реакцию Фобоса на то, что следующим Магистром, пусть и чисто теоретически, может стать она. Какой бы небольшой ни была эта вероятность, увеличивать ее искусственно… вряд ли было разумно. Седрик даже не вполне понимал, зачем князь вообще поставил его в известность о том, какую кашу базилиадка столь оперативно ухитрилась здесь заварить. Ведь просто не мог господин не понимать, с какой дилеммой придется столкнуться лорду. Змеелюд не мог допустить, чтобы с Оруби случилось что-то плохое. Как не мог допустить и того, чтобы все планы Фобоса на северных землях полетели к гаану – чаша княжеского терпения отнюдь не безгранична, а оказаться виноватым в провале… в еще одном провале! Князь настолько уверен в его решении или хочет доказательств стопроцентной верности? Маловероятно, весьма маловероятно… Уж Фобосу, как никому известна только что высказанная позиция – «на своей собственной стороне, а остальное ситуационно».

Но все же – зачем?

Наверное, дело было в том, что князь, в отличие от самого Седрика, все же был человеком. И чисто по-человечески счел, что на подобную нравственную дилемму его помощник имеет право. Или, возможно, даже имеет обязанность на ее разрешение. У людей так принято. У людей все достаточно… немотивированно сложно.

Но все же Седрик был благодарен за возможность вмешаться. А сводить воедино диаметрально противоречивое, сочетать несочетаемое – что же, для истинного оборотня как раз это совершенно естественно.

========== Корнелия ==========

Королевский дворец в центре столицы, отреставрированный по настоянию Элион, которой по каким-то своим причинам казалось невыносимым обживать замок брата на холме, был, на взгляд землян, не слишком высоким строением, всего-то в три этажа. Прав­да, на пер­вом, уб­ранные цве­тами-ми­ража­ми и пе­рели­ва­ющи­мися дра­пиров­ка­ми, за­лы ко­торо­го и бы­ли от­да­ны под мас­штаб­ное праз­днество, потолки были такой высоты, что этаж, в общем-то, можно было считать и за два.

Хай Лин и Ирма, то и дело перебивая друг друга, делились в Элей и Синди воспоминаниями, разглядывая обновленную портретную залу старого дворца. Королевы, принцессы, придворные дамы (не все из принцесс становились королевами) смотрели с портретов характерными для этого рода «эльфийскими» миндалевидными глазами… у некоторых внешность выдавала легкую примесь местной крови, видимо, четырех аристократических семей оказалось все же маловато, чтобы на протяжении всей династии сохранить чистоту породы. О том, с кем изображенные дамы вступали в брак, можно было только гадать по отличающимся чертам следующего поколения … В остальном, словно бы у них и вовсе не было мужей. И сыновей.

Маломальское просвещение просто обязано будет принести в королевство что-то вроде «феминизма наоборот»!

– Почему здесь нет, собственно, Эсканора? – полюбопытствовала, должно быть, думавшая о том же Хай Лин – Ведь он считается основателем королевского рода.

– Он не был ни правителем, ни даже принцем-консортом Лерин, ее объявили здесь королевой уже после смерти супруга. Насколько я помню, он погиб в поединке Магистром Морсоном незадолго до окончания войны… все уже ожидали поражения, защитники оказались обезглавлены… Если бы у Северян не разразилась та эпидемия, заставившая их в итоге попросить Лерин о помощи и присягнуть ей, уже как королеве.

– Чертовски своевременная эпидемия! – задумчиво поддакнула Ирма. – Скажи мне, Эля, а не распространяется ли власть королев «над всем живым в Меридиане», ну, скажем, на микроорганизмы… болезнетворные?

– Я, как и вы, знаю всю эту историю исключительно из исторических хроник. И мне лично не известна подобная магия, меня просто некому было учить… Если Лерин и имела к началу эпидемии какое-то отношение, ее действия были оправданы.

– Высокая политика, – глубокомысленно заключила водяная Стражница.

Пытаясь абстрагироваться от звона в ушах, неизбежно начинающего одолевать, стоило Ирме разойтись в своей болтовне больше обычного, Корнелия быстрее остальных пересекла зал и замерла перед серебристой занавесью, наполовину закрывшей арку в следующий. Отремонтированный, вычищенный и украшенный, этот зал мало напоминал ту полутемную каменную пещеру, в которой когда-то скрывались от княжеской гвардии бунтовщики, но девушка почему-то узнала его сразу. Даже фонтан и небольшое декоративное озеро, в котором она когда-то по юности и глупости предприняла попытку утопиться, неудачно выскочив из портала, были аккуратно восстановлены, наполняя своды умиротворяющим журчанием.

Как этот водоёмчик когда-то мог показаться ей настоящим омутом? Однако от порыва подойти поближе и заглянуть в дрожащую под мерно воркующими потоками водную поверхность Корнелию удержал укол какого-то загнанного на задворки подсознания холода. Или страха. Порой для ума очевидно, что омут, в котором так боялась утонуть, на проверку оказывается почти что лужей, а страх, куда более приверженный памяти и традициям, никуда уходить не желает. Прошлое ведь никуда не девается… разве не была Стражница Земли когда-то уверена, что этот самый дворец они с Элей, зачем-то решив совместить волшебство и колдовство, практически похоронили под землей, а первый этаж затопило образовавшимся на месте этого самого фонтана водоворотом? Однако же… отстроили, вот, буквально из руин!