Дочка, не пиши!

Если бы наши мамы представляли, сколько боли они посеяли, сколько, уходя, болезней оставляют в наследство, может, они ужаснулись бы? Не знаю.

То, что мою книгу прочитал ваш муж, мне очень приятно! Да, мужским вниманием, как мне показалось, моя работа не так уж избалована, и мой муж все время твердит, что книга – для женщин. Я с ним спорю, и ваше письмо явилось весьма веским аргументом. С моим возрастом вы угадали: да, мы с вами ровесницы. Поэтому все реалии жизни для нас с вами совершенно совпадают. Вы очень хорошо понимаете, о чем я написала.

Алена:

Это фантастика! Я под впечатлением, я будто все это написала сама! Слово в слово… Ощущение к ощущению… Мысль к мысли… Ну, может, заснула и написала в полусне… Прочитала на одном дыхании. Все! Все – пневмония, кстати, «благополучно» перешедшая в экссудативный плеврит, обувь – мужские ботинки, над которыми потешалась вся школа, и приходилось ходить закоулками, чтобы никого не встретить из знакомых, и так, чтобы ветер дул в спину и прикрывал брюками ботинки, трико с заплатками, из-за чего я всегда рассчитывала, до какой высоты можно писать на доске. Отличница круглая, музыкальная школа вопреки горячему желанию рисовать, поздние возвращения оттуда, когда радуешься, что не зажали в очередной раз… Вид ее оскорбленного достоинства и кроткого недоумения: «Как ты можешь думать, что сейчас зима? Нет, сейчас лето, ты ошиблась…» Постоянные ее поиски «кусочка счастья»… Оглядываясь назад, я понимаю, что кусок-то она отхватила пребольшой и за мой счет.

А у меня постоянная вина и ответственность за все, даже за то, что в трамвае разрезали пальто: «Спасибо тебе, дочка, за подарок на день рождения». Это восторженное: «Какой хороший канал “Культура”!», а мы с сыном не знаем, где будем ночевать эту ночь. Как можно сказать подростку: «Все говорят, что ты такая некрасивая, но что-то в тебе есть»? Кстати, только годам к сорока я поняла, что мне грех было жаловаться на внешность… За что все это?! Что я делала не так?

В итоге мой побег за границу. Благодарность супругу, что научил самоуважению. Знаете, она говорит про себя – «сама имярек»: «У кого лечился?» – «У самой имярек…» Много чего можно рассказать, но лучше, чем вы, уже не напишешь. Так вот, Катерина, это можно назвать одним словом – нелюбовь. И давайте искренне порадуемся за тех, кто хамит вам, кто пишет, что это преувеличение и давно пора простить и переболеть. Им повезло с родителями, но им не дано понять таких, как мы.

Автор:

Алена, я даже не подозревала, скажу вам честно, что табуированность этой темы, ее стыдливое замалчивание привело к такому количеству человеческих драм и трагедий. Нет, я, конечно, не думала, что у меня уникальный случай, но чтобы он был распространен до такой степени…

Вы же понимаете, что на ваш вопрос «за что?» есть один ответ: «ни за что». Вы пишете: «нелюбовь». Вот именно, она!

Что ж, наверное, для нас с вами пришло самое время начинать заново жить, поняв причину того, что нам не давало этого делать раньше, и назло всему быть счастливыми. Чего я вам от всего сердца желаю!

Анника:

Прочла. Под впечатлением. Жизненно важно было, что еще один раненый ребенок обнародовал свои воспоминания. Это смело! И очень хочется надеяться, что не напрасно не только для автора, но и для тех, кто прочтет и задумается.

Некоторые фрагменты вызывали столь сильную реакцию, что требовалась передышка, просто замирала от боли узнавания.

Уже в комментах вижу, как реагирует часть общества, как моралисты жалят, бьют за откровенность. В который раз наблюдаю принцип: быть плохими родителями – это ничего, можно, терпимо, нормально, а рассказать о том, как калечили тебя родители – вот самый страшный грех, это очень плохо и категорически наказуемо!

Держитесь!

Казанцева Марина:

Как их много, этих девочек с изломанным детством. Уже взрослые, они никак не могут забыть свой домашний концлагерь. Они идут и идут, и за каждой тянутся жуткие призраки их прошлого – ничто не ушло, никуда не девалось, оно так и живет в одном с нами пространстве. Вся эта нечеловеческая нелюбовь, она по-прежнему висит на их плечах и тянет, топит, давит. Это она приходит сюда, чтобы еще раз ударить пожизненно избитых по больному месту – бесцельно, бессмысленно, просто от злобы, которую некуда девать и которой снова нужны жертвы.

Ведь это только малая часть, только те немногие, что прочитали и решились хоть под ником выговориться. Сейчас они подобрали слова и определения тому, что с ними было. Осудили и отбросили воспитательные инструменты своих родителей, обрели свой путь в своей семейной жизни. Худо-бедно, они находят сознательные способы преодоления вложенных в них дефектов, чтобы те не ударили по их детям.

Но представляю, как много тех, кто не сумел выйти из «окружения» в этой необъявленной войне. И вот сейчас по всей стране во множестве творятся трагедии, мирное увеченье, ГУЛАГ за закрытыми дверями.

Вот выдержка из книги «Синдром Мэрилин Монро» – слово в слово, как будто про нас: «Больная семья – это семья, где родители неспособны дарить детям свою безоговорочную любовь, неспособны взрастить их в здоровой атмосфере любви. Такие родители сами воспитывались в больных семьях и в детстве никогда не ощущали на себе безоговорочной любви. А когда они сами стали родителями, перед их внутренним взором не оказалось образца, по которому можно было бы учиться любить: самого себя, своего супруга или своих детей, причем любить здоровой любовью. Они просто не могут дать то, в чем не видят необходимости, то, чего они сами никогда не получали. Ущербные, несчастные, ненадежные, неспособные разбираться в собственных чувствах, они не знают, что значит любить, что значит быть добрыми отцом и матерью, что значит делить с детьми свою безоговорочную любовь. Они не представляют, как можно позволить своим детям свободно развивать свою индивидуальность; их пугает любое отклонение от их собственных поведенческих стереотипов. Сами больные, они и вас растят в удушливой атмосфере больных отношений, поскольку не знают ничего другого. Нельзя, конечно, говорить здесь о сознательном выборе; скорее, это обусловленная реакция, бессознательно передаваемая от одного поколения к другому. Это длинная цепь; она включает в себя много поколений. Больные родители воспитывают больных детей, которые, став взрослыми, создают новые больные семьи, и в них снова воспитываются больные дети. Эта болезнь охватывает множество поколений: она передается от одного поколения к другому, она наследуется каждым последующим поколением от предыдущего».

Я все отчетливее понимала, что как бы ни пытались меня морально уничтожить злобные люди, объявившие мне войну, я не должна ломаться и тушеваться, потому что моя работа важна для многих нуждающихся в помощи, мое противостояние злобе и поношениям – это противостояние злу за тех, кто оказался без вины виноватым и сломленным самыми близкими. И я не сдамся. И не позволю сделать из себя «отрицательный персонаж». На мне теперь лежит ответственность и за товарищей по несчастью, даже если это заявление представляется кому-то пафосным. Я не предам тех, кто мне поверил, кто благодарен мне за понимание их боли, за то, что я сумела поведать о наших с ними одинаковых страданиях, и этим самым помогла сделать шаг к спасению.

Тем временем мои друзья и корреспонденты стали присылать мне ссылки на форумы в Сети, посвященные моей книге. Я была поражена: люди в своих ЖЖ-дневниках публиковали целые отрывки из «Мамы» или просто давали ссылку на книгу, чтобы их «френды» (друзья по Интернету) прочитали и потом обсуждали. Разговоры-споры случались жаркие! И книгу нередко ух как ругали, но и часто хвалили, писали о ней добрые слова, даже не подозревая, что я это все читаю. Я никогда не вмешивалась в чужие беседы, а лишь наблюдала за их развитием – иногда с горечью, иногда с радостью. Приведу как пример несколько небольших постов о моей книге из разных ЖЖ-дневников совершенно не знакомых мне людей. Надеюсь, они не обидятся за это, тем более что имена я все изменила.

Анна:

Мне ссылку (на книгу «Мама, не читай!». – Прим. автора) где-то к открытому посту в комментах кинули, когда обсуждали «Вам и не снилось» и продолжение. Поначалу реакция была возмущенная – ну ладно, мама, но сама-то ты где? Потом – масса сходства в жизненных ситуациях (пожалуй, с моей – всего несколько: у нас в доме всегда была стерильная чистота, мама всегда была необычайно ухожена, и, конечно, в больницу ко мне ходили и даже ездили каждый день. Ну, и характеры у нас отличаются, конечно, – мне учиться всегда было интересно, это и спасало). В остальном – один к одному. Когда дочитала – реакция была совсем иная. В общем, правильно она сделала, что написала эту книгу.