Доказательство силы

— Какую ситуацию? — решил сыграть зумерка-дурачка я.

Эта роль всегда давалась мне подозрительно легко.

— Повсюду пропадают люди, резко увеличилось количество насильственных смертей, какой-то псих устроил бойню в приюте, школьный стрелок опять-таки… Кстати, он ведь был нормальным молодым человеком, учился в колледже, любил родителей и, судя по инстаграму, котиков. Девушки у него не было, это да, но это не беда в девятнадцать лет. С чего он пошёл охотиться на школьников? Зачем? Всё это очень странно, Мэлс, люди волнуются. Вот я и спрашиваю тебя, что ты думаешь?

— Ничего не думаю. Просто всё совпало так, наверное, — пожал плечами я, стараясь выглядеть как можно более безучастным и равнодушным.

— А в Москве что происходит? А в мире? Как будто все сошли с ума. Так не бывает, Мэлс. Люди не начинают убивать друг друга просто так — они делают это всегда за деньги. Всегда и во всём виноваты проклятые деньги, но эти новые маньяки удивительно бескорыстны — большинство даже кошельки с жертв не снимают. Просто убивают ради убийства. Кто-то убивает одиночных жертв, а кто-то не мелочится: диспетчеры обрушивают самолёты, неизвестные топят целые корабли.

— Они до сих происходят? Массовые убийства? — полюбопытствовал я.

— Что? Нет, конечно, нет, сейчас всех сотрудников опасных производств, транспорта и прочих рискованных структур тщательно проверяют. Однако, за последние четыре дня количество убийств в сутки во всём мире сравнялось с аналогичным показателем в самые жаркие периоды Великой Отечественной. Словно по всему миру идёт война.

— А что Москва? Разве нет никаких инструкций? — спросил я.

— Да какие там инструкции, — махнул рукой мой собеседник. — Им бы сами там разобраться… Ты знаешь, что в Москве произошло как минимум несколько десяток инцидентов, по масштабам превосходящих стрельбу в твоей школе? И это они ещё не все подвалы и не все окрестности обыскали.

Информация об игре уже давно дошла до государства — вряд ли Стальная Крыса врал в чате. А значит, уже есть игроки, которые служат или работают на правоохранительные органы или спецслужбы. Однако, Понтий Петрович либо не в курсе, либо делает вид, что не знает. Есть ли в N-ске государственные игроки? Думаю, что нет, потому что если бы объявились, то достаточно просто показать меня одному из них. Зелёные строчки, идентифицирующие, что я игрок, выдадут меня с потрохами.

Однако, ни информации, ни игрока-помошника у Понтия Петровича пока нет, и это радует. Вот оно, как любил говорить отец, счастье быть провинцией — долго до нас доходят и новости, и мода, и приказы начальства.

Мы берём по шаурме — от усталости и недосыпа мой организм сделался удивительно прожорлив — и усаживаемся на лавочку рядом с приметным бюстом.

— Десяток человек либо пропали без вести, либо были найдены убитыми после того, как посидели на этих лавках или постояли рядом, — внезапно говорит следователь. — Тут их видели в последний раз.

Я молча жевал шаурму. Казимир хорошо постарался — скорее всего, ему оставалось совсем чуть-чуть до четвёртого. А может, тут встречались для смертельной дуэли и другие игроки.

— Час назад ты сидел ровно на этом месте.

Моя рука со свёртком предательски дрогнула.

— И? Я не пропал и не найден убитым.

— Есть запись с камер наблюдения. К тебе подошёл высокий худой мужчина с тубусом за спиной, вы о чём-то поговорили, а затем один за другим покинули площадь. Куда вы пошли, Мэлс?

Понтий Петрович прищурено смотрел на меня, чуть склонив голову. Он знает, вдруг понял я. Вернее, не так. Он догадывается, но доверяет своей догадке, как если бы она была фактом.

Так, надо успокоиться. У него нет доказательств, только его мысли, только его интуиция.

— Куда он пошёл, не знаю, а я отправился дальше гулять.

Понтий Петрович вдруг заговорщицки прикладывает ладонь ко рту и шепчет:

— Уже нет в живых дедушки Казимира, так?

Я встал, чувствуя, как краснеют щёки. Плохой я актёр — только что превратил догадки лысого следователя в уверенность.

— Я его не убивал, — буркаю.

— А я не говорил, что ты его убил, — покачивает головой мужик. — Я говорю, что его уже нет в живых, так?

— Я его не убивал, — как заведённый, повторяю я уже ненужную ложь. — И я, пожалуй, пойду.

— Эй, куда, а пятерню пожать? — он протягивает мне руку, ловит мою ладонь и сжимает в неожиданно крепкой хватке. — Что ты знаешь об игре? Что за игра, Мэлс? Что за безумие?

Стоим и молчим несколько секунд. Наконец, он отпускает мою руку и протягивает мне визитку:

— Если захочешь сознаться в чём-то или у тебя есть важная информация, набери этот номер. Иногда лучше принять заслуженную кару за свои поступки, чем мучительно изводить себя. На тебе лица нет.

Взяв визитку, молча разворачиваюсь и буквально иду куда глаза глядят. Только бы подальше от Понтия Петровича, будь он неладен.

Как вообще можно покарать игроков? В тюрьму нас сажать нельзя, потому что мы все смертельно опасны. Значит остаётся только высшая мера — расстрел там или яд. Не факт, правда, что сработает на всех, но если очень постараться, убить можно любого.

Плохо, плохо, плохо. Он знает. Как только в N-ске найдётся государственный игрок, Понтий Петрович возьмёт его за ручку и потащит ко мне. И тогда мне придётся выбирать: сдаться и надеяться на какое-нибудь помилование или податься в вечные бега. Несколько сгладить последствия этого выбора могла бы организация — союз игроков, который вступился бы за нас перед властью.

Сверхразум и его клан рассуждают примерно в этом ключе, но вступать к ним мне не хочется. Они набирают только высокоранговых и сильных игроков, а это означает, что их организация переполнена кровожадными мразями и аморальными тварями. Человеческая жизнь для них — пшик.

А может, есть другие организации, другие кланы? Тут я понимаю, что давненько не посещал Чат.

Огибаю молл, перехожу улицу и попадаю в городской парк. В парке хорошо — цветут деревья, вокруг слоняются деловитые прохожие. Все скамейки заняты, но перемахнув через клумбу, я уселся прямо на траву.

Отвесил себе фейспалм — успокоительная прогулка вылилась в очередное сражение, а потом ещё Понтий Петрович нервы попилил. План сорван, из не отброшенных вариантов снятия стресса остались только секс и йога.

Однако, сначала надо посетить Чат. Открываю его и вижу, что количество сообщений значительно уменьшилось. Нет, это по-прежнему был зафлуженный переполненный общий Чат, но новые строчки появлялись в нём гораздо реже — можно было даже читать все сообщения. Если знаешь языки, конечно.