Доказательство

— Ничего не случится, — молодой человек зевнул, не отводя взгляда от горизонта, изгрызенного крышами домов.

— Он хороший.

— Ну, еще бы, — как-то презрительно прозвучали слова хромого.

Легкая тень покачнулась и готова была вот-вот сорваться с перил.

— Прошу тебя, — лениво растягивая слова, молодой человек повторил движение тени, медленно переведя взгляд на неё. Он потянулся. Казалось, ситуация доставляла ему удовольствие. Пёс улыбался, но голос его стал опасно тихим и в то же время будто бы тугим, как натянутая тетива. — Не заставляй меня ругаться с тобой. Просто расскажи-ка мне про свой кульбит.

— Я сама не очень понимаю, как это получилось, — душа пожала бы плечами, если бы имела хоть какое-то подобие тела. Недоумение же выразилось мягким переливом тепла, излучаемого полупрозрачным размытым силуэтом.

— Не сомневаюсь, что Геометр все объяснит, — Гончий явно давал понять, что более не намерен задерживаться на мосту, он выпрямился и опустил руку в карман.

— А тебе он много чего объясняет? — душа обдала посланца холодком, любой другой поежился бы, а Пёс улыбнулся шире.

— Нет. Да мне это и ни к чему. Я просто ловец тебе подобных. Ты же знаешь, что охотник учится сам… в процессе охоты.

— Охотник. Это ты себе польстил, Пёс. Ты просто носишься туда-сюда по мелким поручениям, травишь ни в чем не повинных, кусаешься и показываешь клыки… Ты думаешь, что я боюсь тебя, но ты глубоко ошибаешься. Мне совершенно безразлично, что вы с Геометром затеяли, я знаю только то, что вы без нас ничего не стоите… Ты прямолинеен и жесток, но ты можешь пугать кого угодно, только не меня.

Хранитель едва заметно поморщился: было в этой душе что-то неправильное, слишком большое и сильное, наверное, упрямство, а впрочем, сейчас некогда об этом думать. В голосе зазвучала ирония:

— Как вы меня умиляете, право. Бестелесные — всё знаете, всё понимаете, всё видите, а стоит только попасть в оболочку, как вы становитесь тихими и непроходимо глупыми. Редкая душа проблеском вычленит что-то в понимании мира, а так… — Пёс махнул рукой, и глаза его недобро сверкнули — или это просто движение воды канала отразилось в них. — Что, вырваться захотелось? Думаешь, Геометр тебе позволит?

— Ничего я не думаю. Твоя стена не располагает к размышлениям. Правда тебе стоит задуматься о совершенстве «охоты». Я почуяла тебя еще до того, как ты начал стягивать стену вокруг меня, — могла и вырваться, если бы пожелала. Конечно, силки твои хороши, но кое-что не мешает поправить. Твоя сила уводит мою, но не лишает меня воли вовсе, ты об этом не думал?.. Я могла бы…

— Не хватало еще, чтобы ты самовольничала и… «могла». — Хранитель хмыкнул. — Ну-с? Мы говорили о кульбитах…

И снова воздух пришел в движение. Пёс сильнее сжал пальцы в кармане плаща.

— Понимаешь, я ведь просто…

— Тебе и пятнадцати в теле не исполнилось! — он слишком эмоционально высказался и тут же одернул себя.

— Вот потому и случилось всё.

— Ты порадовалась бы, что Геометр тебя без очереди пустил, а то шаталась бы в Теневой со своим графиком еще тыщу лет, — ступил Пёс на путь увещеваний.

— А я радуюсь, радуюсь, только делить себя не дам!

— Посмотрите-ка! — таким голосом можно как успокаивать душевнобольных, так и преспокойно вколачивать сваи: — Что это мы протестами кидаемся?

— А где это видано, чтобы душу делили?

— Видано, не видано, но если Геометр сказал…

— Вот именно! А кто сказал, что если Геометр сказал, то всё?

Холодная волна окатила Пса, и показалось, что он на долю секунды задумался:

— Знаешь, давай-ка на ковер. У меня дел еще сто и одно. Да и стену держать, чтобы человеки не болтались под ногами, — занятие тоскливое.

Тень словно сжалась, пока Пёс вынимал из кармана небольшой позолоченный циркуль, ловко проворачивая его в пальцах. Изящная дуга вокруг души, еще одна, еще — закручивая спиралью быстрый поток, охотник возвращал беглянку в Теневую. Через несколько секунд он выдохнул, с щелчком сложил циркуль и провел пальцами по перилам, разрушая стену, возвращаясь в мир спешащих людей и теряясь в толпе.

— А! Вот и ты! — Геометр радостно хлопнул в ладоши. Что-то грохнуло где-то под потолком, Володька вздрогнул. — Что? Не ожидал что так быстро, а? Геометр вот не ожидал, что так долго. Подумать только, подумать только, почти полночь!

Геометр распахнул дверь, словно бы впуская кого-то в комнату, прошел к своему креслу, опустился в него и воззрился на Володьку с таким видом, словно сейчас будет корить трехлетку за неправильно собранную пирамидку. В интонациях его сочувствие сменялось поучительностью:

— Надо предупреждать.

— А?

— Помолчи, мальчик, я не с тобой говорю, — отмахнулся чертежник, продолжая с интересом рассматривать что-то над головой Вольского.

— А с кем?

— Вот что за молодежь?! Просто закрой рот, хоть на минутку. Ты такой утомляющий! Все балаболишь и балаболишь без умолку. А я должен выслушивать все это! За что мне такой крест? За что? — приложенная ко лбу ладонь показалась Володьке очень уж театральным жестом, но он предпочел умолкнуть вовсе, потому что сумасшедший его почти пугал. — И что же дальше? Вот объясни, что же дальше?! Я чертил для тебя изумительную дугу, а ты? И не надо сейчас! Вот не надо! Я предупреждал!

— Послушайте…

Володька отчаянно моргал, пытаясь увидеть того, кому принадлежит последняя фраза, оглядываясь в поисках того, кто ее произнес. Запрокинув голову, он увидел силуэт, устроившуюся на спинке дивана, но ничто в этой комнате не могло отбрасывать тени на эту стену. Мальчишке на мгновение показалось, что он еще и чувствует тепло, излучаемое полупрозрачным пятном, — ему стало хорошо и спокойно, так, словно он нашел давно потерянную вещь, которую долго искал.

— Не пугайте ребенка, Геометр.

«Говорящая тень, а почему бы и нет, — подумал Вольский. — В этом мире всё не как у людей. Тут и людей-то нет, похоже. Интересно, а как же она так разговаривает, у нее ведь даже языка нет…» Володька зачем-то пытался вспомнить всё, что знает о голосовых связках, между тем Геометр продолжал:

— А что я должен делать?! У меня все четко прописано…

— Вот и делайте, как прописано.

— Нет, сначала ты мне объяснишь, как это произошло! Как так произошло, что мне пришлось ждать тебя и будто особое приглашение делать? Нет, я, конечно, понимаю, что бывали случаи, когда души прорывались из Теневой, им всё хочется то позабавиться, то на родных посмотреть, но чтобы такое!..