Доктор Фальк и дачные убийства

– Согласна. Но как это связано с нашим расследованием?

– Это лишь гипотеза, однако… Что, если книги попали к букинистам из одной библиотеки? От одного человека? Конечно, всегда есть вероятность, что это лишь совпадение, но – вдруг этот человек связан с Зеленым лугом и тайной сокровищ? А раз у нас появился свободный день, то почему бы не проверить гипотезу?

– Василий Оттович, вы хорошо себя чувствуете? – озабоченно уточнила Лидия.

– Э-э-э… Вроде бы, а что? – уточнил Фальк.

– Ничего. Просто это ваше решение очень смахивает на, простите меня, спонтанность и авантюризм, – пояснила Лидия, лукаво улыбаясь. – Которые вам, насколько я успела заметить, чужды.

– Я предпочитаю считать это исключительно проявлением педантизма и дотошности, – невольно усмехнулся в ответ доктор.

После недолгой и приятной поездки их поезд прибыл на Финляндский вокзал, остановившись под навесом у деревянной платформы. Фальк любил это скромное, но опрятное здание, его простой фасад с часами, выходящий на запад, в Финский переулок. Там доктор хотел кликнуть извозчика, но Лидия уверенно повела его к конке. Они зашли внутрь вагона и уселись на первом этаже. Василий Оттович поднялся бы наверх, по такой-то погоде, но общество девушки лишало его этой возможности [30] . Вскоре две лошади подтянули к остановке деревянный вагон. Фальк и Лидия уселись на скамью у окна. Вожатый в униформе щелкнул поводьями, и лошадки потащили вагон прочь от вокзала.

30

Женщинам нельзя было подниматься на верхний этаж из соображений приличия: идущие ниже их мужчины могли заглянуть дамам под юбку.

– А куда нам нужно? – спросил у спутницы Фальк.

– На Новоалександровский рынок, – ответила Лидия.

Доктор быстро посчитал в уме время на дорогу и необходимое количество пересадок. Результаты его не порадовали. Когда Фальк попытался донести до Лидии все прелести быстрого и комфортного путешествия на извозчике, девушка просто ответила:

– Мне так больше нравится.

Доктор был вынужден смириться. Какое-то время они ехали молча. Фальк, при всей своей эрудированности, никак не мог найти подходящей темы для разговора. Лидия, видимо, тоже, потому что в конце концов решила прервать тишину (если можно использовать это слово для поездки на конке) очередным заявлением на привычную тему:

– Нам с вами обязательно надо срочно разоблачить этих монахов! Вы же заметили, что весь этот ваш Зеленый луг продолжает с ума сходить? Моя маман вчера вышла прогуляться с соседкой, мадам Грушевской, так та внезапно закричала на всю улицу, что видела «серого монаха». А оказалось – просто дорожный столб от дождя потемнел.

– Наши дачники, – усмехнулся Фальк, благодарный возможности начать разговор, пусть даже о порядком утомившей всех истерии, – так падки на страхи, что и пенек в тумане примут за фантом. А мадам Грушевской я как-то рекомендовал обратиться к окулисту, но она сочла, что очки будут нарушать ее эстетический образ. Не удивлюсь, если она однажды примет за монаха приближающийся к станции поезд и будет утверждать, что призрак был огромен, черен и изрыгал дым. И, что характерно, ей поверят…

– Это все скука, – заметила Лидия, поправляя перчатку. – Когда ничего не происходит, люди начинают забавляться сами собой… или свататься.

– Свататься? – переспросил доктор, краем глаза взглянув на нее.

– Да, матушка снова взялась за старое, – Лидия вздохнула. – По ее мнению, мне непременно нужен муж: солидный, с хорошим положением и, конечно, состоянием. Чтобы дом в Петербурге, чтобы знакомство в лучших кругах…

Она слегка пожала плечами и отвернулась к окну. Фальк опустил глаза. Ни состояния, ни громкого имени у него не было. Относительно прибыльная практика и уважение дачников вряд ли бы котировались в глазах Ираиды Дмитриевны.

– А вы сами? – спросил он небрежно. – Что бы выбрали?

– Я бы выбрала… – Лидия задумалась. – Того, с кем рядом не скучно.

Она улыбнулась ему почти незаметно, и сердце Фалька сжалось – но он лишь вежливо наклонил голову. Вот уж кем-кем, а веселым и нескучным партнером он себя не считал…

Спустя несколько пересадок и почти час они оказались на линии, идущей по Невскому проспекту. Покачивающийся вагон, в котором они сидели, сопровождаемый мерным цоканьем копыт смирных лошадок, пополз по главной артерии столицы. По обеим сторонам проезжей части двигался сплошной поток экипажей: колясок, карет, ландо, извозчичьих пролеток. Никакой строгой регулировки движения не было: люди свободно переходили улицу, лавируя между повозками и лошадьми. Лишь в часы великого скопления людей – у театров, у собраний, у роскошных особняков в дни балов и свадеб – городовые наводили некоторый порядок, энергично жестикулируя руками в белых перчатках. Однако сколь бы шумным ни казался Невский, сейчас он пребывал в состоянии спячки. Значительная часть горожан в отъезде, на дачах, а те, что остались, в основном работают по конторам и министерствам.

Остаток пути до Новоалександровского они проделали пешком. Уже на рынке Василий Оттович признал ошибочность своих опасений по поводу умения Лидии ориентироваться в городе. В шумной и многолюдной толчее рынка девушка безошибочно провела их лабиринтом проходов к галантерейному магазину, часть которого занимала нужная им букинистическая лавка. От общего зала ее отделяла дощатая перегородка, подпертая с обеих сторон многочисленными стопками книг и журналов, газет и нот. На большинстве имелся ярлычок, предупреждающий покупателя, что заинтересовавший его томик стоит, к примеру, семьдесят пять копеек вместо двух рублей или двадцать пять копеек вместо рубля. Именно в таких лавочках искали себе книги те петербуржцы, что любили читать, но достаток не позволял им покупать новые издания. Да и доктор любил иногда покопаться в здешних залежах в поисках какого-нибудь старинного томика о медицине на немецком.

Хозяин нашелся в глубине лавки. Он был так же стар, как книги, которыми торговал. Седая борода, потухшая трубка во рту и, несмотря на жаркую весну, потертое и штопаное пальтецо. Сейчас он о чем-то спорил с посетителем, дав Фальку шанс оглядеться. Книги, на первый взгляд, были расставлены в полнейшем беспорядке. Однако, присмотревшись, посетитель понимал, что на самом деле система присутствовала. Где-то лежали вместе философские труды. Где-то – гимназические учебники. В раздел книг о путешествиях каким-то образом затесался «Гулливер» Свифта.

Покупатель тем временем извлек из кармана табачный кисет, зазвенел монетками, отсыпал горсть хозяину лавки, забрал книжку и направился на выход. Василий Оттович не удержался, скосил глаза на название. «Таинственный монах».

«Очень своевременная литература», – подумал Фальк, внутренне содрогнувшись. Вот уж не думал он неделю назад, что окажется героем бульварного уголовного романа…

– А-а-а, сударыня, рад снова вас видеть, – меж тем обратился к Лидии букинист. – Чем могу услужить?

– Я снова к вам насчет вот этой книги, – девушка протянула старику потрепанный экземпляр «Geschichte der Fruhlingswiese».

– Ой-ой-ой, что такое? – горестно закачал головой хозяин лавки. – Вы чем-то недовольны?

– Нет, что вы! – успокоила его Лидия. – Скорее меня очень заинтересовала история этой книги. Быть может, вы вспомните, откуда она у вас взялась?

– Ох, милая, вы хоть представляете, сколько книг прошло через мои руки за сорок лет торговли? – заскрипел букинист.

– Двадцать-тридцать тысяч? – полюбопытствовал Фальк.

– Сотни, молодой человек, сотни тысяч! – Продавец назидательно потряс пальцем под носом у доктора. – Ладно уж, давайте-ка посмотрим, вдруг голова моя дырявая еще что-то соображает.

Он бережно принял томик из рук Лидии. Внимательно осмотрел обложку со всех сторон. Раскрыл форзац. Медленно пролистал все страницы.

– Жаль, никаких пометок, – пробормотал старик. – Хотя… Знаете, действительно, книжица приметная. Кажется… Кажется, я даже припоминаю что-то о ней… Подождите-ка…

Он дошаркал до своего кривого стульчика, открыл конторку за ним и принялся перебирать лежащие там папки, бормоча себе под нос: