Доктор Проктор и его волшебный порошок

Булле прикрыл один глаз и задумался.

— Семнадцатое мая, семнадцатое мая, какая-то знакомая дата… О, я вспомнил! Во-первых, в этот день я впервые попробовал гоголь-моголь. И еще я пару раз участвовал в беге в мешках. И был еще бег с яйцом в Эггедале, [8] куда меня каждый раз приглашают, потому что три последних года я был там победителем, причем в самом сложном виде соревнований — беге с яйцом, сваренным вкрутую.

Школьники засмеялись, но особо громкое похлопывание фру Стробе ладонью по столу заставило всех замолчать. За исключением Булле, конечно.

8

Соревнование, участники которого должны пробежать дистанцию, держа на ложке яйцо. Название Эггедал значит буквально: «Долина яиц».

— Короче говоря, — сказал он, — мне очень трудно выделить время для игры на трубе как раз в этот день.

Мадсена перекосило, он застонал от отчаяния.

— Если только… — сказал Булле.

— Да! — Лицо Мадсена просветлело. — Говори! — Если только меня не будут просить очень вежливо…

— Да-да, я прошу тебя очень вежливо! — закричал Мадсен.

— А еще лучше, если меня будут умолять.

— Я умоляю, умоляю! — взвыл Мадсен.

— На коленях? — спросил Булле.

Мадсен брякнулся на колени и стал умолять его, а очки фру Стробе при виде такого удивительного зрелища сползли по носу на полметра.

— Прекрасно! — сказал Булле и прыгнул на парту. — Я буду играть. Но пожалуйста, сделайте так, чтобы униформа подходила мне по размеру.

И тут возликовали все школьники. И дирижер Мадсен. И хотя это было не очень заметно, фру Стробе тоже ликовала. А тем временем Лисе прошептала что-то на ухо Булле. Он сунул два пальца в рот и издал такой громкий свист, что даже замочная скважина отозвалась свистом. Все мгновенно замолкли.

— Сообщение для всех школьников! — крикнул Булле. — Сегодня вечером мы будем продавать ветрогонный порошок в саду Лисе. Правда, Лисе?

— Да, — сказала Лисе и тоже запрыгнула на парту. — И сегодня мы снизим цену до двух крон, потому что… ну, потому что это дешевле.

— Разве она не умница? — улыбнулся Булле. Радостный крик возобновился. И так как тут же прозвенел звонок, школьники вынесли Лисе и Булле на руках.

Фру Стробе и Мадсен остались в классе и смотрели им вслед, качали головой и смеялись.

— Похоже, они стали парой, — сказал Мадсен.

— Уж поверьте мне, это так, — подтвердила фру Стробе. — Но вот что меня мучает…

— Да?

— Что же такое упало на головы Трульса и Трюма? — Это совершенно загадочная история, — сказал Мадсен. — Хотите — верьте, хотите — не верьте, но только это был канализационный люк.

Глава 20. Сознались

Опустился вечер, на следующий день наступит Семнадцатое мая — национальный праздник Норвегии, когда все дети и взрослые в стране будут участвовать в шествиях, пока не натрут мозоли, а ноги их не распухнут так, что больше нельзя будет надеть только что купленную выходную обувь. Они будут кричать «ура», пока не охрипнут так, что не смогут даже засмеяться, когда их животы будут набиты сосисками и мороженым до такой степени, что им самим и то и другое покажется колючей проволокой. Короче говоря, это был вечер накануне того дня, который с радостью ждут все дети и взрослые.

И вот в этот-то вечер Трульс проснулся и увидел, что он лежит на больничной койке. Он посмотрел по сторонам и обнаружил Трюма, лежавшего рядом.

— Что случилось? — спросил Трульс. — Почему у тебя перевязана голова?

— Канализационный люк, — ответил Трюм. — У тебя тоже перевязана голова.

— Мы должны продавать ветрогонный порошок школьникам, чтобы заработать кучу денег! — вспомнил Трульс. — Ведь завтра Семнадцатое мая!

— И еще мы должны играть на трубе, — растерянно сказал Трюм.

Открылась дверь, и вошла медсестра.

— Привет, парни, — сказала она. — К вам двое посетителей.

— Папа! — закричал Трульс со слезами радости. — И мама! — застонал Трюм.

— Не совсем так, — сказала медсестра и отошла в сторону.

Трульс и Трюм так и замерли в своих постелях. Потому что перед ними стояли двое хорошо нам известных полицейских. И в руках они держали две банки, тоже нам известные.

— Добрый вечер, парни, — сказали Усы-Вниз. — Надеюсь, раны на ваших головках не очень, понима-ашь, того.

— И еще, — сказали Усы-Вверх, — вы сразу же признаетесь, что совершили грабеж в подвале Проктора.

— Доктора Проктора, — поправили Усы-Вниз. — И украли там бутыли.

— Банки, — поправили Усы-Вверх.

— Это не я, — запинаясь, сказал Трульс.

— И конечно, не я, — пропищал Трюм.

— Нам кое-что подсказали, и это вот мы нашли в вашем гараже, — сообщили Усы-Вниз.

— А еще мы нашли две пары обуви с осколками стекла на подошвах. Осколки совпадают со стеклом, разбитым в подвале. Вы попались.

— Но если вы сразу не признаетесь, то можете загреметь прямо в Темницу Смерти.

— О, это я, — запинаясь, сказал Трульс.

— Нет, я, — пропищал Трюм.

— И папа, — сказал Трульс.

— Конечно папа, — сказал Трюм. — Он… он обманул нас.

— Нас заманили, — шмыгнул носом Трульс.

— Нас легко обмануть, — заплакал Трюм. — Бедные мы, бедные!

— Гм, — сказали Усы-Вниз. — Господин Тране, я так и подумал. Надо объявить его в розыск.

— Да, — сказали Усы-Вверх, — и притом очень срочно. Не зря ведь ни его самого, ни его кошмарного «хаммера» нет дома.

Усы-Вниз вынули мобильный телефон и сообщили в участок:

— Передайте всем патрульным машинам, что надо остановить черный «хаммер». Объявить в розыск человека, которого зовут господин Тране. Он очень опасен. Повторяю: очень опасен.

Вот так началась самая большая в истории Осло автомобильная гонка. Не будем входить в детали, но более ста полицейских автомобилей гонялись за черным «хаммером» господина Тране, который мчался по улицам Осло и выплевывал больше СО₂, [9] чем два паровоза. Каждый раз, когда полиция перекрывала улицу и думала, что уже захватила его, господин Тране прибавлял газу, и все заграждения, полицейские автомобили, полицейские кони и полицейские взлетали в воздух в самом центре Осло.

9

СО₂ — углекислый газ.

Все это продолжалось до тех пор, пока не зашло солнце. И вот наконец наступает Семнадцатое мая.

Глава 21. Семнадцатое мая

В последний раз в этой книге поднялось солнце на безоблачном небе. Посветив на Японию, Россию и Швецию, оно очутилось над очень маленьким столичным городом в очень маленькой стране под названием Норвегия. Солнце стало светить на маленький желтый дворец, где живет король, от которого не так уж много зависит, но который очень любит приветствовать шествие детей и слушать звуки Великого и Почти Всемирно Известного Салюта в его честь. И еще солнце озарило своими лучами крепость Акерсхус, старинные пушки, обращенные к Осло-фьорду, и самую дальнюю дверь, которая ведет к самой жуткой из тюремных камер — Темнице Смерти.