Доктор Sex

– Ты бы ночью одна там не ходила...
– доносится мне вслед.
– Муж то где?

– На смене...
– ляпаю первое, что приходит в голову.

Застываю. Это верно, что ходить там одной не стоит. Здравомыслие борется с грустью от того, что Ведьма потеряла котят.

И стоя под фонарем, недалеко от гаражей, я зову ее. Но никто не откликается.

Расстроенно возвращаюсь домой. В подъезде выключен свет...

И я вдруг осознаю, что не знаю, где включатель. Потому что раньше свет всегда включался соседями с наступлением темноты. И когда я выходила, тоже горел.

Поднимаюсь в темноте. На нашем этаже словно кто-то тихо скребёт. Шелест... стук... Под ногами вдруг проносится что-то маленькое. Взвизгиваю! И замираю с колотящимся сердцем, испуганно ища по карманам телефон.

Сверху с нашей площадки доносится утробное устрашающее завывание и грохот!

– Мамочка...

Глава 49. Экзорцизм

Значит, нет никого?.. Сейчас - нет. Или в принципе - не было? Билеты же с бабками были! Но полететь-то не полетела!

Всё!

Забыли.

Ты просто ревнивый придурок, Истомин. А я - да! Но я на пути к исправлению.

Каждую свободную минуту держу себя за шкирку, чтобы не звонить Любе. Я пытаюсь найти в себе точку равновесия и покоя.И по-честному сделать рестарт на эмоции между нами. Чтобы никакого эха не было. Я этим грешу.

Благо, на ночном дежурстве в приемке Скорой свободных минут не выдают.

Делая УЗИ, говорю параллельно по телефону с агентом.

– Саботировала, значит, показ, да?
– улыбаюсь я.

Ты моя зайка...

Я тоже не хочу квартиру продавать, если честно. Но это должен быть ее выбор, а не мой.

– А как? Соседи заливают?
– смеюсь, качая головой.
– Понятно.

Врушка...

Прижимаю телефон к плечу, и строго глядя успокаиваю рыдающую пациентку.

– Успокойтесь немедленно. Нет у вас никакой отслойки.

– Но вы же не гинеколог!

– Я - лучше. Тихо... Вы мне мешаете.

– По телефону говорить мешаю?! Ну что вы мне с боков елозите?! Ребенка посмотрите!

– Тихо, сказал!..
– взмахиваю датчиком УЗИ.
– Я ищу.

Возвращаю телефон к уху, глядя на экран.

– Нет, если саботирует, не будем больше показывать. Ты мне лучше сделай оценку той доли, за которую она судится, да. И найди покупателей. Чтобы она не контачила лишний раз с родственниками и не расстраивалась.

Скидываю вызов.

– Вот и причина, видимо.

– Что там? Мамочка...

Жму на живот в нескольких местах. Она хватает меня за руки, вскрикивая.

– Аппендицит это.

– Это опасно?!

– Срок какой?

– Тридцать восемь...

– Значит, через пару часов станете мамой. Не двигайтесь. Скоро вас заберут. Мужу позвоните, пусть необходимое привезет.

Спускаются санитары. Рядом с ними идёт Марго.

– В травму, в торакалку, в гинекологию...
– распоряжаюсь я, показывая санитарам на пациентов.
– Этого - в нейрохирургию. Сначала - женщину - в гинекологию.

У пациентки истерика. И она быстро дышит, создавая гипервентиляцию.

– Не волнуйтесь, вас привезли вовремя. У нас хорошие врачи. А вот так дышать не стоит, это может вызвать преждевременные роды. А они нам сейчас не нужны. Давайте-ка подышим на счёт...

– считая ей, провожаю каталку до лифта.

Двери закрываются, пряча из вида большой живот пациентки.

Ловлю себя опять на мысли, что очень хочу, чтобы Люба залетела. Тогда можно с чистым сердцем отменять все танцы с бубнами и... уткнувшись в ее прекрасные троечки спать!

Спать хочется просто невыносимо. Но я нахватал смен, чтобы абстрагироваться от происходящего. Потому что со сном большие проблемы. Его нет. А так - выжму себя, завтра отосплюсь и буду к вечеру новым человеком. В кино, вот, сходим, как нормальные люди…

– Константин Захарович! У нас грудничок с переломом!

Принимаем орущего карапуза. Пацанчик отчего-то истошно орет "папа", а не "мама".

"Папа"...

Люба, вообще-то, ещё студентка, Истомин!
– пытаюсь образумить я себя.

А мне уже дохера лет. Ну и что, что студентка? Пусть учится. Мама днём посидит с мелким, да и отец хернёй страдает от скуки, тоже можно припахать.

В короткий пятиминутный перерыв курю на крыльце, достаю из кармана коробочку с кольцом.

Не могу пока предложение сделать. Для этого нет оснований. Мы словно отлетели на дистанцию. А нам нужны какие-то внутренние основания, сближение... И уверенность, что в этот раз все пойдет правильно. Очень странно говорить "да" мужчине, с которым у тебя все хреново. Даже если влюблена. И Люба не скажет.

Закрыв, убираю обратно.

Смотрю на маячки стоящей машины...

Может, мне перевестись в Скорую? Здесь всегда не хватает врачей. Дёргают из всех отделений как на отработку повинности.

Да только у студентов моих ещё несколько недель практики. И там, на дневном стационаре никого, кроме Зубаревой. Отдать Любу ей на растерзание я не могу.

Да и как врач я тут загнусь, ведение пациентов ведь не предполагается. Рассортировал и ловишь новых.

Сегодня мы дежурим тут вдвоем с Марго. Поэтому сортировочный конвейер работает быстро и без перебоев.

– Всех раскидал?
– подходит Марго.
– Давай чаю, пока новых не привезли?

Мы пьем чай.

– Что там по вскрытию?

– Никого за уши не притянуть - ни Любу, ни Зубареву. Тромб. И по положению отделения Зубарева может оставить в терапии сердечника, если у него симптомокомплекс выходит за рамки кардиологии. Уверена, она там уже все вписала, что нужно - колики, мигрень, рвота... И консультацию кардиолога назначила. Да ты и сам всё знаешь, как это делается.

– Ну, понятно.

Хотя бы Любу не тронут. Ей, конечно, и правда ничего не грозило, но морально могли долбануть. Она девочка ранимая. Несмотря на...

– Костя, - выглядывает в окно Марго.
– Скорая Любу твою привезла!

– Чего?!

– Ну посмотри сам. Она?..

Тоже прилипаю к окну, разглядывая как Люба стоит у носилок, обнимая себя за плечи.

– Да, блять! Что случилось-то??

Ускоряясь, иду навстречу, на ходу успокаивая себя тем, что стоит она сама. Это уже неплохо.

Навстречу мне носилки с женщиной. Лицо изранено.