Доктор велел мадеру пить...

И в обозримом будущем денег негде было взять.

А есть нужно было.

Чтобы не забыть!

Отцу очень нравилось высказывание Пушкина о работе "Пугачевский бунт", которая претерпевала одно издание за другим, хорошо продавалась и тем самым приносила автору какие-то средства.

Так вот, Пушкин называл Емельку Пугачева "своим оброчным мужичком".

По аналогии отец называл своим оброчным мужичком героя повести "Сын полка" Ваню Солнцева.

Следует заметить, что можно было бы и целый ряд других "оброчных мужичков" назвать...

Одно из первых изданий "Сына полка" вызвало у меня сильный интерес: книжка была в плотной глянцевой суперобложке с фотографией мальчика в солдатской шинели и в каске. Было странно, что выдуманный папой Ваня Солнцев оказывается в действительности обычным, живым мальчиком. Я знал, что на самом деле это не так, и к этому изданию книжки относился с неприязнью.

Дело в том, что после выхода в свет, повесть была экранизирована, и живой мальчик на суперобложке был не кто иной, как персонаж из фильма, сыгранный маленьким актером.

Итак, чувство неприязни, отторжения.

Но не книги, не текста. Книгу я сразу же полюбил и упивался описаниями природы.

"Была самая середина глухой осенней ночи. В лесу было сыро и холодно. Из темных лесных болот поднимался густой туман..."

Могу цитировать наизусть и дальше.

Мне, конечно, трудно этот факт проконтролировать, но многие полюбившиеся фразы я узнал задолго до того, как прочел в книге. Отец читал маме эту повесть по мере написания, и мы с сестрой так же при этом присутствовали.

Очень хорошо помню папу во время работы.

Сейчас попробую сделать нечто почти немыслимое - воссоздать картину работы.

Он сидел, низко и как-то боком склонившись над столешницей, и быстро писал, заполняя страницу за страницей буквами, словами, фразами, соединяющимися в ровные строчки.

Конечно, я не присутствовал при этой работе постоянно.

Час от часа, день ото дня стопка исписанных родным папиным почерком страниц увеличивалась, а пачка белой бумаги - худела, худела, худела...

Белый нетронутый лист был мертвый, холодный, а покрытые ровными синими строчками страницы были живыми, теплыми, они даже, кажется, шевелились и общались друг с другом. Во всяком случае края страниц чуть закручивались и между ними присутствовало какое-то таинственное пространство.

С этой повестью у меня многое связано.

Отец ее задумал, если не ошибаюсь году, приблизительно, а сорок третьем. Об этом, разумеется, я узнал гораздо позднее. Да и то не уверен полностью, что это произошло именно тогда.

Во всяком случае замысел "Сына полка" появился в результате многочисленных поездок на фронт в качестве корреспондента центральных газет.

Как-то в одном из воинских соединений отец обратил внимание на мальчика в солдатской форме - в гимнастерке, галифе и даже в настоящих солдатских сапогах, только, разумеется, маленьких, по росту.

Командир соединения рассказал, что его разведчики подобрали в лесу ребенка, который прятался в заброшенном блиндаже, голодный, озлобленный, почти одичавший.

Шли наступательные бои, соединение двигалось вперед по разоренным войной районам, найденыша некуда было девать, да и не бросишь же его одного на погибель.

Так мальчишка и прижился в воинской части.

И еще несколько раз отец сталкивался на фронте с похожими случаями.

– И я понял, что это не единичный случай, а типичная ситуация: солдаты пригревают брошенных, беспризорных детей, сирот, которые потерялись или у которых погибли родители.

Так мне отец объяснил свое намерение написать повесть "Сын полка".

Между прочим, он довольно часто говорил (или я сам себе это нафантазировал), что повторяющиеся, типичные ситуации, явления, могут стать предметом литературы.

Что же касается названия повести, то у него очень интересное, я бы даже сказал, довольно юмористическое происхождение.

Еще до войны, конечно же, не этой, Великой отечественной войны, а той, Первой мировой, большой популярностью пользовалась оперетта "Дочь полка" и ее название застряло в его памяти.

До поры, до времени.

Теперь уже, к сожалению, не спросишь, видел ли отец тот музыкальный спектакль на сцене или только лишь знал о нем понаслышке.

Тем не менее в нужный момент, лет этак через тридцать, память выстрелила и появилось название - "Сын полка".

Именно благодаря отцу в нашей действительности появилось понятие - "сын полка".

Вспоминая о повести "Сын полка", мне хотелось бы еще немного рассказать о войне, о Великой отечественной войне, современником которой я был.

Собственно говоря, все мое сознательное детство приходится на войну.

Например, запомнилась бомбежка, оказавшейся, как потом выяснилось, одной из первых бомбежек Москвы.

В столовой, в квартире в Лаврушинском переулке, звенели бокалы в горке, и потом нас повели в бомбоубежище, которое находилось в подвале нашего дома. Там я помню слабого накала лампочку, каких-то пожилых людей в сером, немыслимо плакал грудной ребенок, а под низкими потолками находились какие-то толстые трубы.

Разумеется, отдаю себе отчет, что всю эту картину ночного бомбоубежища тогда, а трех летнем возрасте воспринимал несколько иначе - ведь многих слов я просто-напросто не знал. Но картина осталась в памяти, и уже потом, так сказать, постфактум, некоторым понятиям я дал названия - слабого накала лампочка, канализационные трубы, горка, бокалы и так далее...

Сказал, "нас отвели", но в действительности это сказано для красного словца. Никаких нас не было. Был лишь я один. Понятно?