Доктор

Как выяснилось, мелкого пирата Харгаса, перебивавшегося морскими засадами с применением тактики терпящего бедствие судна, во всё это дело втянул один довольно известный в Осеании работорговец Зиангор Блоп. При звуках его имени аборигены омрачились. Но ещё хуже стало, когда прозвучало другое имя: Шир-Кан. Именно он командовал атакой на ингрийцев.

Допрос закончился, и моя жена приказала отправить пирата к его к подчинённым в трюм. Также она отослала нескольких матросов на "Маюкан", чтобы они достали для нас кое-что. После мы со старшими офицерами расселись за столом. Точно в срок с камбуза подоспели подносы с чаем и лёгкими закусками.

– Итак, дамы, господа, таны и тани, может, посвятите нас, чужаков, о ком болтала эта ящерица? Я заметил, как возросло ваше напряжение.

– Верно, верно, у нас есть поводы для волнения и негодования, - сказала Бельмере.

– Зиангор Блоп и Шир-Кан, кто они такие?

Тэнкрисы переглянулись. Эл"Гайна вздохнул и положил шляпу на стол перед собой.

– Первый, - произнёс он, - работорговец из вида так называемых сцефарий, они же мозговые кальмары. Слыхали о них?

– Полуразумные паразиты, выпрыгивающие из воды, обхватывающие голову разумной жертвы, вскрывающие череп с помощью клюва и поглощающие мозг, чтобы затем срастись с телом носителя и стать полностью разумным существом? Да, что-то читал об этих тварях.

– Славно. Блоп находится на грани между законом и беззаконием, ибо не во всех государствах Осеании рабство и работорговля караются законом. Он тесно связан с Вертепом и пиратами, но старается не появляться в акваториях стран, которые объявили за его голову награду. В Кель-Талеше Блопа ждёт виселица, особенно после того нюанса, о котором поведал Харгас.

Игуа рассказал, что тайно продавал сцефарии очень редкий и очень, очень дорогой товар, - тэнкрисов. Примерно в тот момент допроса он и оказался на краю гибели.

– Хм, а что Кан?

Контрразведчик взглядом передал право говорить моей жене.

– Шир-Кан дезертир. Он обучался морскому делу вместе с моим старшим братом, да прибудет его душа в Шелане, - ответила Бельмере, - они дружили. В начале карьеры зарекомендовал себя блестящим тактиком и стратегом, отчаянным и смелым капитаном. Участвовал в нескольких пиратских войнах, хорошо проявил себя в битве при Носфалеме, а когда мой брат погиб, Шир-Кан ожидал, что честь командовать эскадрой Искателей Ветра передадут ему.

– Этого не случилось?

– Нет, командование перешло к эл"Гихараму. Кану никогда не хватало дисциплины, он часто игнорировал приказы старших офицеров и, хотя всякий раз добивался победы, командование на это поведение смотреть сквозь пальцы не могло. Когда его вновь лишили того, что он считал по праву своим, Кан вывел корабль в плановый патруль, и не вернулся. Впоследствии многие наши военные сталкивались с ним в море, они свидетельствовали, что теперь "Хромец" ходит под мефавсом с тигриной головой.

Я задумался, складывая в уме факты и делая простейшие выводы.

– Придётся двигаться дальше. Мы потянули за тонкую ниточку и ухватили две новых. Вы готовы пойти на авантюру, у которой практически нет шансов закончиться успешно, но которая также является единственным вариантом для нас в сложившихся обстоятельствах?

За всех ответил контрразведчик:

– Мы готовы на самые отчаянные меры.

– Рад слышать... то есть не рад, конечно... вы меня поняли. Придётся внедряться глубже, для чего предлагаю...

В кают-компанию вошли моряки, коих моя супруга отправляла на "Маюкан". Вернулись они не с пустыми руками, а с небольшим сундучком, и не только. Один нёс на руках крупного пушистого зверька с пепельно-серой шкуркой и большими ушами. Сундук поставили на стол передо мной, а вот коала изъявила желание покинуть своего носильщика и потянулась к Бель, чутко принюхиваясь.

– Какая прелесть!
– не удержала возглас та, беря медведя на руки.
– Откуда?

– Сидел в птичьей клетке в каюте капитана корабля, пока попугай прятался на шкафу, тани капитан.

– И зачем вы его сюда притащили?
– спросил я, внимательно разглядывая ластившееся к моей женщине существо.

– Ну как же... это ж коала, самый милый зверь в мире. Он так на нас смотрел, - пробормотал унтер-офицер.

– Эвкалипт взяли?

– Э?

– Листья, которыми питаются самые милые в мире звери?

– Дык, там не было, а он и пирожными вроде обходится.

Обсуждаемый субъект как раз ухватил сладость и принялся её жевать, обильно измазывая мордашку кремом.

– Ла-а-а-адно, - протянул я.
– Ладно. Не спускайте с него глаз. А лучше передайте моей помощнице, она умеет обращаться с домашними питомцами.

В сундучке, в деревянных гнёздах, выстланных соломой, лежали описанные Харгасом "лампы". Шарики прозрачного стекла величиной не больше мандарина, с медными горелками и регуляторами светимости. Внутри ёмкостей содержалось прозрачное масло со скрученными фитилями. Из шести гнёзд два были пустых

Я поднёс одну из ламп к лицу и принюхался.

– Ничего, просто мягкий аромат.

– А должен парализовать Голос со слов ищерока.

– Помню, тан эл"Гайна. Отойдите.

Фитиль медленно, неохотно занялся от спички, пламени и света почти не дал, зато белый дым повалил густым потоком. Он быстро заполнял помещение и имел сладкий запах, однако, когда я вдохнул полной грудью, мир дрогнул.

С того дня, как прорезался мой Голос, я мог видеть эмоции разумных существ, да и неразумных тоже. Я их обонял, ощущал их вкус и поддавался им, пока не научился жёсткому абстрагированию. Вдохнув дыма, я внезапно вспомнил детство, когда мозг воспринимал лишь виденное глазами - материю без эмоционального фона. Внезапное лишение Голоса настолько шокировало, что секунд десять мир вокруг казался ненастоящим, - нарисованной двухмерной картиной. Вместе с тем закружилась голова, и в теле появилась слабость.

Себастина быстро опустила фитиль внутрь горелки, заставив его потухнуть. Меня препроводили на верхнюю палубу чтобы отдышаться, пока кают-компания проветривалась, и даже тёплый пахучий аромат саргассума показался благом, когда слабость отступила. Совещание решено было продолжить там же, прямо под открытым небом.

– Итак, оно действует, - огласил очевидное эл"Гайна, покручивая в пальцах стеклянный шарик.
– Доселе мы знали только об одном способе лишить тэнкриса Голоса, - заветная способность Безголосых. Теперь это. Полагаю, алхимикам и магам наших стран будет интересно разобрать формулу вещества.
– По взгляду его прозрачно-розоватых глаз было совершенно понятно, что я смогу изъять образец лишь из мёртвых пальцев контрразведчика. А было бы неплохо оставить этот секрет исключительно для Мескии.
– Что дальше?