Долг чести

— О чём ты думаешь? — спросила Кэти.

— Жалею, что ушёл из обычного делового мира, — проворчал Джек.

— А кто же тогда будет заниматься общечеловеческими проблемами?

Продолжительный вздох.

— Кто-нибудь найдётся.

— Но не так успешно, Джек, — напомнила ему жена.

— Это верно, — согласился он, по-прежнему глядя в потолок.

— Какой, по-твоему, будет реакция людей, когда они узнают об этом?

— Не знаю. Я даже не уверен в собственной, — признался Джек. — Всего этого не должно было произойти. Мы оказались втянутыми в войну, лишённую всякого смысла. Всего десять дней назад мы избавились от последних баллистических ракет с ядерными боеголовками, а теперь они снова возникли из небытия и нацелены на нас, у нас же нет ничего, чем мы могли бы ответить на эту угрозу. Если мы не покончим со всем этим как можно быстрее, Кэти, я просто не знаю, что произойдёт дальше.

— Но бессонница ничем тут не поможет.

— Слава Богу, что моя жена — врач. — Он заставил себя улыбнуться. — Как бы то ни было, милая, ты помогла нам решить одну из проблем.

— Каким образом?

— Я вовремя вспомнил, какая ты умная. — Ты помогла нам тем, что постоянно думаешь, промелькнуло у него в голове. Кэти никогда не приступала к чему-либо, не обдумав прежде всего в деталях. Принимая во внимание требования её профессии, она работала очень медленно. Возможно, это нормально для людей, раздвигающих границы человеческого познания, всегда размышляющих, планирующих и оценивающих — по сути дела подобно хорошему разведчику, — и только когда все подготовлено и обдуман каждый шаг, сверкает молниеносная вспышка её лазера. Да, пожалуй, именно так и следует действовать, верно?

* * *

— Ну что ж, мне кажется, они получили хороший урок, — сказал Ямата. Спасательный самолёт поднял с поверхности моря два трупа и плавающие обломки, оставшиеся от американского бомбардировщика. Было принято решение, что с телами лётчиков обойдутся достойно, как и полагается обращаться с погибшими военнослужащими. Имена офицеров уже передали по телексу через японское посольство в Вашингтон, и скоро останки будут доставлены в Америку. По многим причинам сейчас следует проявить великодушие. Наступит день, когда Япония и Америка снова станут друзьями, и Ямата не хотел без нужды отдалять этот момент. Кроме того, этого требовали деловые интересы.

— Посол сообщает, что американцы не намерены уступать нам ни в чём, — ответил Гото.

— Они ещё не успели должным образом оценить собственную позицию — и нашу.

— Им удастся восстановить свою финансовую систему?

Ямата нахмурился.

— Пожалуй. Но всё-таки они столкнутся с серьёзными трудностями. Им нужно продавать нам свои товары и покупать товары у нас. Что касается силового решения проблемы, американцы не в состоянии нанести эффективный удар, как только что, к своему несчастью, поняли четыре их лётчика, а может быть, и восемь. — События развивались не совсем в соответствии с его планом, но разве когда-нибудь бывает, чтобы жизнь не внесла свои изменения? — Сейчас мы должны доказать им, что население Сайпана предпочитает японское гражданство американскому. После этого мировое общественное мнение обернётся в нашу пользу, а это значительно разрядит ситуацию.

Пока все идёт хорошо, подумал Ямата. Американцы вряд ли захотят в ближайшее время прощупать противовоздушную оборону его страны. У них недостаточно сил вернуть обратно Марианские острова, а к тому времени, когда они с этим силами соберутся, у Японии появится новый союзник и, возможно, даже новое политическое руководство, разве не так?

* * *

— Нет, за мной не ведётся наблюдения, — заверил его Кога.

— Как репортёр — впрочем, вы же знаете, кто я, верно? — спросил Кларк,

— Я знаю, что вы офицер разведки. Мне известно, что Кимура, присутствующий здесь, поддерживал контакт с вами. — Они сидели в живописном чайном домике на берегу Ары. Поблизости находился яхт-клуб, построенный для Олимпийских игр 1964 года, а также и полицейский участок, заметил Кларк. Почему, подумал он, я всегда боюсь привлекать внимание полиции? В создавшейся ситуации Кларк решил, что правильнее всего будет утвердительно кивнуть.

— В этом случае, Кога-сан, мы в вашей власти.

— Полагаю, ваше правительство уже знает о происходящем. Обо всем происходящем, — с нажимом добавил Кога. — Я тоже говорил с преданными мне людьми.

— Сибирь, — коротко произнёс Кларк.

— Да, — кивнул Кога. — Но это только одна сторона. Ненависть, которую Ямата-сан питает к Америке — другая, а главное — все это чистое безумие.

— Реакция американцев не представляет для меня особого интереса, однако хочу заверить вас, что моя страна не потерпит вторжения на её территорию, — спокойно заметил Кларк.

— Даже со стороны Китая? — спросил Кимура.

— Особенно со стороны Китая, — послышался голос Чавеза, который счёл нужным напомнить, что он тоже находится здесь и принимает участие в разговоре. — Полагаю, вы знакомы с историей этого региона не хуже нас.

— Больше всего я боюсь за свою страну. Время подобных авантюр давно прошло, но люди… вы понимаете, кто у нас принимает политические решения? Воля и желания народа никого не интересуют. Я пытался изменить все это, пытался искоренить коррупцию…

Кларк лихорадочно пытался решить, насколько искренне говорит бывший премьер-министр.

— Мы тоже сталкиваемся с аналогичными проблемами, как вы, по-видимому, знаете. Вопрос заключается в следующем: как нам теперь поступить?

По лицу старого японца было видно, что его раздирают противоречия.

— Не знаю. Я пригласил вас сегодня, чтобы дать понять вашему правительству, что не все здесь сошли с ума.

— Вы не должны считать себя предателем, Кога-сан, — произнёс Кларк после недолгого молчания. — Поверьте, вы не предатель. Как должен поступить человек, когда он видит, что правительство его страны выбрало неверный путь? И вы совершенно правы, полагая, что последствия такого развития событий могут стать весьма серьёзными. Моя страна не имеет ни времени, ни энергии, чтобы тратить понапрасну силы на этот конфликт, но если её втянут в него — ну что ж, тогда нам придётся на Это отреагировать. А теперь позвольте задать вам вопрос.

— Да, я знаю. — Кога опустил взгляд на поверхность стола. Ему хотелось взять чашку с чаем, но он боялся, что дрожащие руки выдадут его.

— Согласитесь ли вы действовать заодно с нами, чтобы предупредить катастрофу? — Этот вопрос должен задать кто-то занимающий куда более важную должность, чем я, подумал Кларк, но я нахожусь здесь, тогда как высокопоставленные мудозвоны, как всегда, далеко от места развития событий.

— Что я должен сделать?

— Я слишком маленький человек, чтобы точно сказать, что потребуется от вас, но могу передавать вам просьбы моего правительства. В крайнем случае мы обратимся к вам за советом и, может быть, попросим использовать своё влияние. Вы по-прежнему пользуетесь огромным уважением в правительственных кругах. У вас осталось немало друзей и союзников в парламенте. Мы не будем обращаться к вам с просьбами, способными скомпрометировать вас. Ваше влияние слишком ценно, чтобы пользоваться им по мелочам.

— Я могу выступить против этого безумия. Я могу…

— Вы можете сделать многое, Кога-сан, но прошу вас, ради блага вашей страны и нашей, не предпринимайте ничего, не подумав прежде о возможных последствиях. — Новая перемена в моей карьере, подумал Кларк. Теперь я стал политическим советником. — Вы согласны с нами, что наша цель заключается в том, чтобы предотвратить опасность войны?

— Хай.

— Любой дурак может начать войну, — заявил Чавез, благодаря Провидение за то, что внимательно слушал лекции. — А вот чтобы предотвратить её, требуется вмешательство мудрого человека и тщательно обдуманный курс действий.