Долг чести

Пилоты японских самолётов оказались слишком храбрыми, и это стало причиной их гибели. Японским «хокаям» надо бы попытаться уйти вместе с прикрывающими их «иглами», но истребители, выполняя свой долг, бросились в бой против первой волны атакующих «томкэтов», вместо того чтобы выждать. Может быть, причина заключалась в том, что они приняли эту первую волну отвлекающего манёвра за настоящую атаку. Четыре истребителя, прилетевшие с фланга, выполнили свою задачу, сбили самолёты радиолокационного обнаружения и вернулись на «Джона Стенниса» для заправки и пополнения боеприпасов. Теперь единственными АВАКСами в небе были американские. Японские истребители продолжали мчаться вперёд, стремясь отбить нападение, которого на самом деле не существовало, стараясь вступить в бой с истребителями, единственная цель которых заключалась в том, чтобы отвлечь внимание перехватчиков, уходящих все дальше от прикрываемых ими самолётов.

Для операторов наземного радиолокатора стало очевидным, что львиная доля ракет направлена в них, а не на авиабазу. Операторы не стали обмениваться впечатлениями по этому поводу — для разговоров не осталось времени. Они видели, как взорвались и рухнули вниз самолёты Е-2. Это произошло слишком далеко, чтобы узнать почему, но оставшийся самолёт раннего радиолокационного обнаружения все ещё стоял на взлётной полосе аэродрома Коблер в ожидании своей очереди. Пока вверх взлетали истребители, причём первые из них уже приближались к далёким американским самолётам, которые, к их удивлению, вовсе не летели к Сайпану, Гуам вызывал по радио радиолокационную станцию, запрашивая информацию и одновременно сообщая о том, ято базирующиеся там истребители взлетают, чтобы отбить атаку.

— Две минуты до прилёта крылатых ракет, — сообщил один из операторов по системе внутренней связи.

— Передайте на Коблер, чтобы оставшийся Е-2 немедленно взлетал, — скомандовал старший офицер из фургона управления, видевший, что те два самолёта раннего радиолокационного обнаружения, что находились в воздухе, сбиты. Фургон находился в сотне ярдов от РЛС, но ещё не был вкопан в землю. Это предполагалось сделать на будущей неделе.

* * *

— Это да! — воскликнул Чавез. Теперь они стояли снаружи. Нашёлся умник, решивший выключить электричество в этой части острова, что позволило им выйти из дома, чтобы лучше наблюдать за фейерверком. В полумиле к востоку от них со стартовой установки «пэтриот» вылетела первая ракета. Ракета промчалась всего несколько сотен метров, когда управляющее устройство резко повернуло её подобно бильярдному шару, отскочившему от борта, и она устремилась вниз за видимый горизонт. Через несколько секунд за ней последовали ещё три зенитные ракеты.

— Приближаются крылатые ракеты, — заметил Барроуз. — Вон оттуда, с севера.

— Готов поспорить, что их целью является радиолокатор на вершине горы, — пробормотал Кларк. Тут же последовала серия вспышек, осветивших высокое плато на востоке. Через несколько секунд оттуда донёсся грохот разрывов. Из батареи «пэтриот» вылетели дополнительные ракеты, и у них на глазах обслуживающий персонал принялся устанавливать новый пакет с ракетами на пусковую площадку грузовика. Было заметно, что на это уходит слишком много времени.

Двадцать «томагавков», составляющих первую волну, начали набирать высоту. Раньше они мчались всего в трех метрах над гребешками волн, приближаясь к отвесным утёсам восточного берега Сайпана. Будучи полностью автоматическими, крылатые ракеты не обладали способностью уклониться или даже обнаружить заградительный огонь, направленный против них, и первый залп зенитной батареи «пэтриот» оказался успешным — из двенадцати ракет «земля — воздух» десять попали в цель, однако оставшиеся десять крылатых ракет стремительно набирали высоту, будучи нацеленными на одну и ту же точку. Зенитные ракеты сбили затем ещё четыре «томагавка», а пятый потерял скорость и врезался в утёс у Лаолао-Каттан. Начиная с этого момента радиолокаторы батарей «патриот» потеряли их из виду, и командиры батарей предупредили об опасности обслуживающий персонал радиолокационной станции, но было уже слишком поздно, и крылатые ракеты с тысячефунтовыми боеголовками одна за другой взорвались над вершиной горы Тапотчау.

— С этим покончено, — заметил Кларк, когда донёсся грохот взрывов. Он прислушался. Жители соседних домов тоже вышли теперь на улицу, стоя вокруг тупика. Отдельные радостные возгласы слились в единый восторженный хор, заглушивший крики ракетчиков у батареи «пэтриот» на вершине холма к востоку.

Истребители продолжали взлетать с аэродрома Коблер-Филд, обычно парами, иногда по одному. Голубые языки пламени форсажа уходили в небо и затем гасли, когда японские самолёты направлялись навстречу атакующим американским истребителям. Наконец Кларк и все остальные услышали рёв турбовентиляторных двигателей последнего «хокая», взлетавшего самым последним, несмотря на предупреждение персонала уже уничтоженной радиолокационной станции.

На несколько мгновений над островом воцарилась тишина, в воздухе образовалась какая-то странная пустота. Жители перевели дыхание, ожидая начала второго акта полуночной драмы.

* * *

«Пасадена» и ещё три американских подводных лодки, находившиеся всего в пятидесяти милях от берега, всплыли на антенную глубину и запустили по шесть ракет. Некоторые из них были нацелены на Сайпан, четыре — на Тиниан и две — на Роту. Остальные помчались над гребешками волн к авиабазе Андерсен на Гуаме.

— Поднять перископ! — приказал Клаггетт. Поисковый перископ плавно выдвинулся вверх, сопровождаемый шипением гидравлики. — Стоп! — скомандовал он, когда перископ чуть поднялся над поверхностью. Капитан медленно повернул его, пытаясь рассмотреть огни в небе, но там было пусто.

— О'кей, теперь антенна. — Снова послышалось шипение, и над волнами показался хлыст антенны УВЧ. Капитан не отрывался от объектива перископа, все ещё осматривая море вокруг, затем махнул правой рукой. Антенна принимала еле слышные сигналы от удалённых передатчиков, но в остальном эфир был чист и ничто не могло обнаружить подводную лодку.

— «Инди карз», это «Пит кру», приём, — произнёс в микрофон офицер-связист.

— Слава Богу, — выдохнул Рихтер и включил свой микрофон. — «Пит кру», это ведущий «Инди», прошу сигнал опознания, приём.

— Фокстрот виски.

— Чарли танго, — ответил Рихтер, проверив радиокоды на блокноте, прикреплённом к колену комбинезона. — Мы в пяти минутах и хотели бы напиться, приём.

— Готовьтесь, — услышал он в ответ.

— Всплываем, — распорядился Клаггетт и взял микрофон бортовой трансляции. — Слушайте все! Мы всплываем. Всем оставаться на боевых постах. Армейским группам приготовиться.

Всё необходимое снаряжение находилось рядом со спасательным отсеком и большим люком, предназначенным для погрузки пакетов наведения баллистических ракет. Матросы одной из групп борьбы за живучесть стояли рядом, готовые передавать снаряжение, а старшина будет управлять заправочным шлангом, спрятанным в кожухе над ракетным отсеком.

— Что это там? — запросил по каналу радиосвязи «Инди-два». — Ведущий, это Второй. На севере вертолёт. Повторяю, на севере вижу большой вертолёт.

— Сбивай его! — тут же скомандовал Рихтер. Здесь не должно быть американских вертолётов. Он развернул «команч» и поднялся повыше, чтобы рассмотреть неизвестную машину. На вертолёте даже мигали навигационные огни. — «Пит кру», это ведущий «Инди», на севере вертолёт. В чём дело, приём?

Клаггетт не слышал этого разговора. Парус «Теннесси» только что показался над поверхностью, и капитан стоял у трапа, ведущего к верхнему люку паруса. Микрофон взял лейтенант Шоу.

— Скорее всего, это противолодочный вертолёт с эсминца, который мы только что потопили — сбивайте его, сбивайте немедленно!

— Воздушный радиолокатор на севере! — послышался через секунду возглас радиооператора. — Поблизости радар вертолёта!

— Второй, немедленно займись им! — передал приказ Рихтер.