Долгая дорога домой

Отмывался долго, два раза намыливался, а её всё нет. Вытираться нечем — сел, обсыхаю. Щелчок замка, заходит. Прикрываю интим ладонями.

— Управился? Молодец. Вот полотенце, одежда. Я пойду койку тебе подготовлю. Оденешься — выходи. Вторая палата, номера на дверях.

Забрав мою одежду уходит. Так, что она принесла? Трусы мои, пижама не моя. И тапочки. Я уже высох, можно не вытираться. Натягиваю, что дали и выхожу, прихватив с собой полотенце. Седьмая, пятая, а это по другой стороне. Вот вторая. Медсестра заканчивает застилать кровать. Сервис!

— Вот твоя койка. Пока знакомься, потом тебя позовут. Ты разговаривать умеешь?

— Да — Просто я решил меньше болтать — А мож-но мне те-ле-фон мой?

— Нет, такие вещи у нас не разрешаются.

Ладно, я и не рассчитывал. Палата на четверых, сейчас никого нет. Выхожу тоже в холл, где находится большинство обитателей. И мужчины и женщины. Детей нет, у окна сидит пацан моих лет и все. А где психи? Все выглядят нормальными. Одна женщина только бродит с бессмысленным взглядом, а остальные вполне вменяемые. На меня посматривают, кто украдкой, кто открыто изучает. Высоко в стенку вмонтирован телевизор, но сейчас не работает. Ряд мягких лавочек. Кадки с пальмами. Нарезал пару кругов, изучая обстановку.

— Дьюд! Не мелькай, го сюда! — Негромко позвал меня парень, сидевший рядом с моим сверстником. Коротко стриженый, лет так восемнадцати. Подхожу. На «дьюд» обижаться думаю, не стоит — тон доброжелательный, значит не оскорбление.

— Ты не буйный? По струнке игрался? — Да уж, этот язык я не учил.

— Нет. Спокойный. А вы? — Говорю не заикаясь, но медленно.

— Мы? Спокойнее не бывает. Так за что закрыли?

— Проверять будут. Я из Китая границу перешел. А струнка это что? Я долго не жил в России.

— Харэ уши греть, сдрысни! — Отогнал парень прислушивающегося к разговору мужика. Потом указал мне на место рядом — Приземляйся, перетрем. Я Дэн.

— Денис? — Ничего себе совпадение!

— Данила, вообще-то. А это Ким, он не разговорчивый. Выпилиться хотел, откачали, теперь под кайфом держат — Ким фыркнул и отвернулся. Выглядит нормально.

— Меня Лиен зовут. А можно понятней?

— С родаками не поладил, хотел повеситься. Вовремя вытащили, теперь колят антидепрессанты. А струна — это вена. Тут много наркомовских на лечении, вот я и подумал — Растолковал Данил.

— А ты?

— У меня эпилепсия. Группу обещают дать. Давай о тебе. Стенку проломил, я понял. А сюда зачем? Косишь на что? Косить — это притворятся, если не въехал.

— У меня амнезия. Не помню ничего, как зовут, где жил. А дьюк?

— Дьюк — значит чувак. На амнезию косить трудно, Анжелка сразу расколет. Это заведующая, сука такая что пипец! Михалыч, тот мужик нормальный, он сегодня дежурит. О! За тобой идут.

Подошел молодой врач в белом халате. Или медбрат, на нем не написано. Поманил меня рукой.

— Пошли. Оформлять тебя будем.

Для начала меня взвесили и измерили рост. Оказалось сорок восемь килограмм и сто шестьдесят пять сантиметров. Дальше споткнулись на заполнении анкетных данных.

— Имя?

— Лиен.

— Фамилия? Как не знаешь? Амнезия? Хм. Дата рождения? Понятно.

В течение следующего часа меня водили по кабинетам по всему зданию. Рентген, анализы, проверка зрения, слуха. Заглядывали в рот, щупали живот и яйца. Издевались, короче, как хотели. Моя карточка росла как на дрожжах.

— Пока свободен — Отпускает Валера (так звали медбрата) по возвращению в отделение.

— А обед бу-дет? — Я изрядно проголодался.

— Обед уже был, ты не успел. Через час полдник, я скажу, чтобы тебе больше дали.

Возвращаюсь к своим новым знакомым. Они в том же месте, уставились в телевизор — теперь включенный.

— Можно к вам?

— Чё за вопрос, падай. Всё путём?

— Да, нормально. Есть только хочу, утром перед отъездом покормили и все.

— Щас решим. Вика! — Данила подзывает девушку в коротком халате стоящую у окна — Слышь мать, пацан голодный, не подогреешь?

Для его матери девушка слишком молодая. Черноволосая, похожа на цыганку. Посмотрела на меня оценивающе.

— Печенье есть, больше ничего. Будешь?

— Да, если можно.

Вика не торопясь сходила в палату, принесла пакет с печеньем, явно домашней выпечки. Села рядом с нами. Печенье вкусное, давно такого не ел.

— Ты нарик?

— Кто? — Переспрашиваю с набитым ртом.

— Амнезия у него — Отвечает за меня Данила — С Китая к нам рванул, а кто он не помнит.

— Круто! Мне бы амнезию! — Позавидовала Вика.

— Ты что? — Я чуть не подавился — Зачем?

— Забыть бы некоторых уродов навсегда. А как ты потерял память?

— И этого не помню. По голове получил. Спасибо, печенье вкусное.

— На здоровье. Только ты Дэна не слушай, он хорошему не научит.

— Не гони пургу мать, я никого не учу. Чувак и сам красава, в одиночку стенку проломил! — Дэн не злится, отвечает лениво. Тут все на антидепрессантах?

— Расскажите, как тут лечат? — Нужно выяснить, что меня ждет.

— Ты главное с Анжелкой не спорь — Поучает Вика — Соглашайся со всем, вежливо с ней. Начнешь возражать — аминазин в жопу для успокоения, потом еще трифтазина добавит. Бесплатного у них больше ничего нет. Будешь ходить, слюни пускать. Вон как Ким.

— Я не пускаю! — Подал голос Ким. Ожил.

— А когда привезли? Кто обоссался, потому что не смог туалет найти? Накололи, ходил как зомби.

Ким покраснел и отвернулся. Нет, Вика слишком грубая. Ей точно не помешает этот, как она сказала? Аминазин.

— А если я вежливый буду, тогда что? — Направляю разговор обратно.

— Тогда по настроению. Понравишься — будешь витаминки пить, нет — станет экспериментировать.

— Слишком больным не прикидывайся — Добавляет Дэн — Лучше поменьше пикай, не спрашивает — молчи.

— А как у меня с языком? — Задаю животрепещущий вопрос — Акцент заметно?

— Да, что-то есть непонятное. Растягиваешь слова, как американец — Огорчила Вика, Данила согласно кивает. То есть мне наоборот, нужно быстрее говорить?

— Рахимова! — Позвал санитар от входных дверей — Отец пришел!

— Да пошел он! — Вполголоса процедила Вика — Не пойду!

— Не тупи, хочешь тут жить остаться? — Убеждает Дэн — Трудно посидеть с ним молча? И хавки он принёс, китайца подкормишь.

Это я китаец? Ладно, пусть так. Вика всё-таки пошла после второго окрика санитара.