Долгий солнечный день

Ещё один момент, он важный. Ваш мир — уникален. Поверьте, другой такой вряд ли можно найти во всей вселенной. И не думайте, что о вас никто не знает, что Они (вы понимаете, о ком я) ушли, и вас забыли. Нет, они ушли лишь с одной целью — чтобы не навредить вам. И сделали так, чтобы вам не навредили другие. Может быть, через какое-то время к вам снова придут. Но не так, как во время Первой цивилизации. Придут тихо, таясь, не привлекая к себе внимания — и, поверьте, это будет правильно. Вот только случится это не сейчас. Но когда-нибудь — обязательно. Я не говорю вам „ждите“, потому что не знаю, когда именно это произойдет, я скажу вам „верьте“, потому что, вот честно, вера порой важнее, чем сбывшееся ожидание.

Последнее. Мы вам один подарок оставили, не очень обычный. Это… в некотором смысле фильм. Вы ведь любите кино, правда? Так вот. Этот фильм, он снят не здесь, не у вас. Но он — о вашей планете. О вашем мире. И этот фильм, он когда-то был очень популярен там, где жили мы. Его создатели сумели понять про ваш мир главное, и сумели показать это настолько хорошо, что… впрочем, зачем рассказывать о том, что лучше увидеть. Этот фильм снят по отлично вам известной легенде „О деве, рыцарях, и Злом солнце“, и речь в нем идет как раз о событиях, которые являлись преддверием гибели Первой цивилизации. У телевизора лежит инструкция, а проигрыватель для кубика я сделал сам, не переживайте, он надежный, никогда не сломается. В инструкции всё подробно написано, можно подключать к любому телевизору, там всё просто. Посмотрите сами, покажите кому-нибудь. Мы надеемся, что он вам понравится.

Спасибо вам ещё раз. Впервые в жизни у нашей семьи было такое чудесное лето».

Эпилог

Ангар «Альтеи», в который их провели, оказался огромен, и «Прима» в нем буквально потерялась — Саб загнал ее в указанный карман, посадил, и вокруг тут же поднялись полупрозрачные стены, отделившие их корабль от других, стоявших неподалеку. Саб открыл все входы, и по кабине, где они сейчас сидели, пробежал теплый ветерок.

— Биологичка, — проворчал Саб. — Перестраховщики.

— Значит, ждём, — пожал плечами Лин. — Надо им, пусть делают.

В этот момент ожила связь, и знакомый голос произнёс:

— Ну чего, курортники, с прибытием. Подождите пять минут, это быстро.

— Скрипач, ты? — обрадовался Лин. — Вас ради такого случая с работы отпустили?

— А работы почти нет, и вообще, у нас теперь другая работа, — ответил Скрипач. — Ну, то есть она только начинается, но…

Стены бокса пошли вниз.

— О, закончили, — обрадовался Скрипач. — Сейчас мы за вами приедем.

— Нам бы что-то вроде погрузчика, — попросил Саб. — А то мы всё барахло на чем-то мелком не дотащим.

— В смысле? — не понял Скрипач. — У вас же вещей почти не было.

— Ага, не было, — покивал Саб. — Одной консервации полсотни банок. И это не считая тридцати двух, мать её, бутылок водки, и вещей, которыми они там всё завалили!

— В смысле — тридцати двух бутылок водки? — с тихим восторгом произнес Скрипач. — Слушайте, вы там чем занимались вообще?!

— Ну, так сразу и не расскажешь, — осторожно ответил Лин. — Эй, хватит сидеть с похоронными лицами, — приказал он Эри и Пятому. — Чего вы кукситесь?

— Жалко, привыкли, — ответила Эри.

— Ну, это бывает, — заметил Лин.

— Цветов забыл нарезать, — ответил Пятый. — Ит там?

— Тут, — отозвался Ит. — Каких цветов?

— Ты не поверишь.

— Серьезно? Ты всё-таки вырастил циннии?! Я-то думал, они у тебя все загнутся.

— Ну… да. Собственно, они сами прекрасно выросли, с чего бы им загибаться. Между прочим, кусты были ничуть не хуже тех, что ты сажал на Окисте, — заметил Пятый. — Жаль, с собой не взяли.

— Да я нарвал я их, вон, целый пучок в модуле валяется, — невозмутимо сообщил Саб. — Просто ты не заметил, вы там рефлексировали все, а веник этот уже часа два лежал, за креслами. Эх, вы…

— Бог смерти, я тебя не узнаю, — медленно произнес Ит. — Ладно. Сейчас приедем за вами. Кир! Не эту платформу бери, там, говорят, полкорабля выпивки и закуски. Ага, вон ту давай, нас же много сейчас получится…

— Могу только представить себе радость Фэба, — говорил Скрипач, когда большую часть вещей загрузили на платформу, и тронулись. — Только он, понимаете ли, вознамерился взяться за всех всерьез, а тут вдруг такое!

— Ой, не наговаривай ты на него, — попросил Ит. — Увидишь, он в первых рядах окажется, когда увидит эти соленые помидоры. Они же соленые, да?

— Угу, — кивнул Пятый. — Это оказалась целая наука, между прочим.

— Я немного в курсе, — хмыкнул Скрипач. — А вообще вы молодцы. То, что я сейчас вижу, в сравнение не идет с тем, что мы видели полгода назад. Вы какие-то совсем другие стали. Новые какие-то, что ли.

Эри улыбнулась.

— Вполне возможно, — ответила она. — Это хороший мир. И он нас, кажется, всё-таки изменил. Но, знаешь, у меня такое ощущение, словно мы пробыли там совсем немного. Полгода? О, нет. Только день, просто очень долгий. Долгий солнечный день…

Конец первой книги

Москва

Октябрь — декабрь 2021 г.

* * *

notes

Примечания

1

События, о которых не хочет говорить Саб, подробно описаны в книге «Земля Node» проекта «Фрактал». Сабу действительно есть, чего стыдиться, уж поверьте.

2

Эти слова произносит Лена в «Истории с продолжением», во время сна о двух рыбах. Сон этот является знаковым, именно в этот момент Лена отказывается, по сути, от роли наблюдателя, и частично выходит из системы, в которой до того находилась. Осознает свою ошибку она позднее, когда исправить что бы то ни было уже нельзя. О судьбе Лены Логиновой можно сказать немногое — после завершений событий «Истории» она через какое-то время уходит в монастырь, принимает постриг, и умирает от сердечного приступа в возрасте 59 лет. К сожалению, такая судьба среди тех, кого называют наблюдателями, явление весьма и весьма распространенное. Берта и Эри являются по большей части исключениями, нежели чем правилом.

3

«Moon River», песня Генри Манчини на слова Джонни Мерсера. В исполнении Одри Хепбёрн прозвучала в фильме «Завтрак у Тиффани» в 1961 году. Одним из самых известных исполнителей этой песни стал Фрэнк Синатра, именно в его исполнении песня и звучит в данном случае на берегу реки. Пятый же говорит об исполнении Одри Хепбёрн.

4

Кайлас Сатледж — определяющий отец первой инкарнации, полукровка рауф/человек. Подробно про него, про мать, и про старшего отца можно узнать из книги «Холод» проекта «Фрактал». Кратко: род Сатледж возник на Земле Node (она же Узел), и долгое время курировался Бастет (сетевой инженер). Кайлас обладал даром предвидения, и у Ита и Скрипача сохранились некоторые его сказки — в частности «Сказка о небесной лодочке», «Старушка, собака, и дерево», «Сказка о двух бабочках». В этих сказках Кайлас рассказывает о судьбе своих еще не родившихся детей. У рода Сатледж были две семейные реликвии, Псоглав и Киса, маленькие статуэтки Анубиса и Бастет, на самом деле — два генетических счетчика, фиксирующие новые поколения рода.