Долго, счастливо

– Ну это же правда было великолепно, - улыбаюсь я.
– Ты самый лучший муж на свете. И еще более потрясающий любовник.

– Спасибо, Гарри. Я тоже ценю тебя и твое положение в моей жизни, - тонкая ухмылка, быстро превращается в улыбку, а я осторожно потягиваюсь.
– Будем вставать или тебе до сих пор хочется полежать?

– Можно еще минут пять... погоди, по тебе муравей ползет, - я осторожно тянусь и снимаю с тебя насекомое, пересаживая его на землю.

– Хочешь дождаться, пока тебя окончательно превратят в закуску?

– По мне мало ползают. Я невкусный.

– Не преуменьшай, - я задумчиво смотрю на небо, уже ярко-синее, и выглядывающее из-за деревьев солнце.
– Вообще-то у меня было предложение пойти освежиться.

– К озеру?

– Да. Идем?
– я поднимаюсь и протягиваю тебе руку.

– Идем, - я медленно поднимаюсь и выхватываю из мантии палочку, заставляя одежду плыть за нами.

– Оставь здесь. Потом вернемся за вещами и за ягодой.

– М-м-м... ладно. Будем Адамом и Адамом?
– смеюсь я и оставляю вещи на месте.

Я хмыкаю и киваю:

– Да. Здесь мы одни и, думаю, деревьям до нас не много дела, - мы неспешно доходим до озера и залезаем в чистую прохладную воду, смывая усталость и заряжаясь водой, пока я не начинаю разбавлять спокойствие теми выходками, что было присущи тебе.

Но здесь и сейчас я буду делать то, чего желаю морально и физически. Даже если для меня-обычного это было бы безумствами и излишне нерациональными поступками. Этот отпуск я хочу просто прожить с любимым человеком, забывая о том, что где-то за пределами этого леса есть целый мир.

Я смеюсь и уворачиваюсь от брызг, которыми ты меня окатываешь:

– Северус!!!
– наверное, такое неподдельное счастье проявляют только дети, а мне плевать, потому что... да просто из-за того, что это выражение лица твое я не видел уже давно, а ведь только мне дозволена эта привилегия, и только я могу любоваться тобой в мгновения подобного искреннего наслаждения жизнью.

– Да, Поттер? Вы хотите мне что-то сообщить?
– я спокойно окатываю тебя водой, наблюдая за тем, как непослушные вихры превращаются в непослушные мокрые пряди.

– Хочу, - я улыбаюсь и обнимаю тебя, скользко и мокро целуя в плечи.
– Профессор Снейп, вы просто обворожительны. Особенно когда отфыркиваетесь от воды, - с этими словами я сам окатываю тебя фонтаном брызг, от души поливая прохладной озерной водичкой.

– Поттер, вы несносный ребенок. И будьте уверены, в ближайшее время я займусь вашим воспитанием, - я, отбрасывая с лица волосы, подхватываю тебя на руки и целую.
– Но сначала мы продолжим мутить озеро, соберем огромное количество черники и, возможно, успеем домой до темноты. Или заночуем в лесу, - хмыкнув, я незаметно захожу поглубже в воду.
– И не раньше, чем я надоем тебе фразой, которую ты отрабатываешь на мне постоянно. Я люблю тебя, Гарри. А сейчас тебе лучше вдохнуть, - с усмешкой подбрасывая тебя, я наблюдаю за выражением твоего лица, когда ты падаешь в воду и глубоко вдыхаю, наслаждаясь своей гармонией с природой и тобой.

Впрочем, гармонию с тобой надо будет укрепить позже, когда ты отомстишь мне за мою выходку и вновь будешь лениться, уступая истоме и желанию дождаться еще одного моего «люблю».

P.S.

Я тихо крадусь к дереву и замираю у его корней, наблюдая за маленьким комочком из перьев, который почти незаметен на фоне серого ствола. Ты рядом со мной, и я сжимаю твою ладонь, пытаясь понять, правильно ли то, что мы делаем - но он так похож на Хедвиг, что я не в силах сдержать свой порыв. Надеюсь, что у нас получится его поймать.

– Ты сам его поймаешь?
– я едва слышно шепчу тебе на ухо и поглаживаю твою ладонь, глядя на птицу.

Я медленно киваю и так же осторожно достаю маленький силок, в который хочу поймать совенка. Я уже готов лезть на дерево, когда птица внезапно расправляет крылья и с невыразимым высокомерием перелетает ко мне на руку, глядя на меня словно бы сверху вниз, с тем самым выражением, которое я когда-то так не любил у Люциуса.

– Умный малыш, - я тихо хмыкаю и смотрю на тебя.
– Идем. Только держи его крепко, а то улететь может.

Я мягко поглаживаю совенка по перьям, а тот негромко ухает и сам подставляется под ладонь. Глядя на него во все глаза, я никак не могу поверить, что вот он - живой, сидит у меня на руке и цепляется за нее коготками так отчаянно, словно хочет поужинать моей плотью, и мне даже плевать на боль.

– Раз уж вы нашли друг друга, предлагаю захватить вещи и возвращаться домой. Если, конечно, ты не хочешь заново накладывать на чернику замораживающее заклинание.

– Не хочу, - я качаю головой и ойкаю, когда совенок с вредным выражением... глаз, наверное, кусает меня за палец.
– Давай возвращаться.

– Тогда не отставай.

Мы уже готовы отправляться, а я успеваю надеть на руку специальную перчатку, чтобы совенок не царапался, когда он внезапно взмахивает крыльями и взлетает, оставляя в моей ладони одно перо. Странно, но наблюдая за совой в ночном небе в квадратных границах окошка, я с удивлением понимаю, что мне стало даже легче. После непродолжительных раздумий ко мне приходит осознание: я больше не тоскую по Хедвиг. Этот совенок был на нее очень похож, но теперь я отпустил его сам, и от этого все становится более честным.

– Возможно, когда-нибудь мы еще встретимся с ним. А пока ему и мне нужно вырасти.

– Не жалеешь, что упустил?
– я обнимаю тебя сзади и целую в макушку, наблюдая вместе с тобой за птицей.
– Но ты прав. Вам обоим надо подрасти. И он, в отличие от тебя, дикий зверь.

– Не жалею. Знаешь, странно, но я как будто отпустил Хедвиг.

– Это хорошо. Ей давно пора уйти, став всего лишь воспоминанием. Как и любому существу, перешедшему грань жизни.

– Я знаю... с Радоном было иначе.

– Я помню. Не думай об этом. Смерть - это часть жизни, приходящая в свое время. Главное, не торопить ее, а потом принять спокойно. Когда она придет в свой черед, ты сам поймешь, что нет смысла придавать ей эмоции, как нет смысла направлять все свои эмоции на нее. Эмоции созданы для жизни, а смерть - это итог, который стоит подводить спокойно, без лишних чувств разнося по колонкам минусы и плюсы того, что успело случиться за жизнь.