Долгое лето
Шрифт:
– Тучи там или плотный туман? – Речник покосился на пелену, заслонившую небо. – Есть такая небесная тварь – хасен, хищная туча… Тут такие не водятся?
– Водятся, и в несметном количестве, - кивнул Некромант и посмотрел на Фрисса с радостным удивлением. – Хасен – малоизвестное существо… во всяком случае, к западу от Чьонсы. Ты сталкивался с ними раньше?
– Было дело, пришлось сразиться, - ответил Речник. Ему вспомнился огромный летающий корабль, строй Высоких Сосен вокруг, клубящийся туман и выводок хищных тварей, похожих на длинные бочки… и их предводитель, весь в острых плавниках и ореоле трескучих разрядов. Фрисс не хотел бы столкнуться с хасеном ещё раз.
Что-то липкое закапало сверху на замешкавшегося
– Тирикка! – молния вспорола тягучий воздух, разметала обрывки листвы. Разорванная пополам лоза вылила на путников не меньше ведра жёлтой дряни и быстро втянулась в укрытие. Нецис молча достал из сумки колбу, зачерпнул из лужи на спине Гелина и спрятал колбу обратно.
– Да, хороший лес. Недаром жителей не видно, - поморщился Речник, вытирая липкий сок со лба. Волосы Фрисса склеились, и к ним уже начали прилипать травинки и соринки. Где-то поодаль слышался стук и чавк – рубили сочный папоротник, а может, молодые побеги Чилонка. И то, и другое, как говорил Нецис, годилось на еду, если правильно сварить. Ничего более съедобного Фрисс вокруг не видел, как ни оглядывался. Впрочем, не видел он и едоков. Дорога вымерла – с тех пор, как Чьонса скрылась за деревьями, ни один всадник не поравнялся с путниками, ни один пеший не вышел им навстречу. Только мегины мелькали иногда среди ветвей – как видно, их наездники не боялись хищных туч.
– Жители не выходят за стены, - хмуро посмотрел на Речника Некромант. – Никто не хочет быть принесённым в жертву. Мне, признаться, тоже не по себе… не столько из-за жертвоприношения – тут всегда хватало жестоких безумцев – сколько из-за того, что оно было принято. Столкнуться с Джиланом, сыт он или голоден, я не хочу.
Фрисс открыл рот, чтобы спросить о Джилане, но промолчал и только покачал головой. Чем дальше он смотрел на пурпур и тёмную зелень вокруг и на серую муть сверху, тем менее реальным казался ему этот лес, и тем явственней моховые дебри напоминали окраину Кигээла. Да, отчего бы древнему богу тлена и не жить тут, среди папоротников и мхов, гниющих на корню, среди хищных лиан, ползучих грибов и летающих медуз…
– Ночевать нам придётся в лесу, - сказал Нецис, покосившись на сумрачное небо. – Здесь ещё нет большой опасности. Но я сразу попрошу тебя, Фрисс, ни в коем случае не отходить от дороги более чем на три шага, даже при свете дня, а тем более – в темноте. Пурпурный Лес очень недружелюбен к чужакам.
– Ясно, - кивнул Фрисс. «Да, завёл меня Аойген…» - думал он, срубая и выкидывая на обочину длинный колючий побег хищной лозы. «Но это ничего, мы с Нецисом выберемся. Хорошо, хоть Кесса в безопасности… её там, в Венген Эсе, никто не тронет. А попади она сюда, наверняка бы куда-нибудь влезла. Чёрная Речница…» Он задумчиво усмехнулся и погладил запястье, разрисованное волнистыми чёрными линиями – символами ожидания и надежды.
Сумерки подступили исподволь, стемнело незаметно – Фрисс всё думал, что тучи набухают водой и готовятся обрушить на путников ливень, и вдруг понял, что дело не в тучах – солнце ушло, и в лесу властвует мрак. Гелин улёгся прямо на дорогу – чёрные камни ещё хранили тепло. Фрисс спешился, прошёл немного по мокрой мостовой, вступил в чавкающий мох на обочине и со вздохом вернулся назад и сел на спину демона.
Костёр разводить не стали. Речнику отчего-то не хотелось тревожить мрак – он не удивился бы, если бы чёрные волны вдруг ожили и раздавили его светильник вместе с ним самим. В лесу стрекотали невидимые в темноте насекомые, что-то шелестело и булькало, летучие мыши с пронзительным писком проносились над дорогой. Фриссу казалось, что они слишком громко
орут.Речник ел вяленого фамса, завернув кусок в подсохшую лепёшку, и пытался представить, что он на Реке, и что жуёт он ирхек с Листовиком, но сладковатый привкус фамса – ягодами и нектаром, что ли, кормят этих рыб? – всё время напоминал Фриссу, что и Река, и Листовики бесконечно далеко. Он тихо вздохнул и погладил Алсага по тёплому боку. «Вот так мы и затерялись,» - с тоской думал он.
Некромант, торопливо проглотив свою часть еды, развернул странного вида книгу и что-то выводил в ней тростниковым пером в холодном свете Квайи, окутавшей его пальцы. Фрисс не мог вспомнить, чтобы эта книга раньше попадалась ему на глаза. Она была сшита из чего попало – рядом с тонкими листами светлого велата зеленели листья Улдаса, выпирали куски плохо выделанного пергамента, и белели тонкие листы вовсе неведомого материала, и многие страницы уже были исписаны. С переплёта из тёмно-серой потрёпанной кожи свисали костяные и каменные бусины и пластинки, а уголки книги были окованы нэйнской сталью. Вещь выглядела очень древней и далеко не безопасной.
– Тебе не темно? – нерешительно спросил Фрисс, пытаясь заглянуть в написанное из-под руки Некроманта. Нецис вздрогнул, покачал головой, торопливо вывел ещё несколько знаков и со вздохом облегчения захлопнул книгу.
– Ну вот и всё. Пусть лежит до утра. Надеюсь, он отзовётся… А, совсем забыл.
Он отодвинул стальные скрепы, в которых, как в оправе, поблескивала тройка обсидиановых пластин. Это были лезвия для небольших ножей, сложенные одно к одному, как лепестки цветка. Некромант осторожно повернул их, и они встали острыми гранями вверх.
– Гваль тэ ну вегел, - пробормотал он и легко провёл ладонью по лезвиям. Брызнула тёмная кровь, окропив переплёт. Не обращая внимания на порезы, маг поднял книгу раненой рукой и сделал странный жест. Книга вытекла туманом из его пальцев, как будто её и не было. Нецис подставил располосованную ладонь тёмному небу, и только теперь Фрисс разглядел крохотный разрыв в тучах – из его на лес глядела багровая звезда.
– Тут нет ничего опасного, Фрисс, - Некроманта явно смущал пристальный взгляд Речника. – Я отправил послание одному… существу. Дружелюбным его не назовёшь, но если кто и знает, что сейчас творится в доме Джилана, то это оно и ему подобные. Оно живёт там, Фрисс. И оно точно может сказать, кто принёс Джилану жертву, и где этот несчастный сейчас. Если повезёт, и оно ответит, то я смогу его найти. Да, наверное, это нужно сделать… до конца я не уверен, но…
Маг пожал плечами и плюнул на ладонь, вытирая присохшую кровь. Порезы уже затянулись, оставив тонкие белые шрамы.
– Когда ты пойдёшь искать убийцу, я пойду с тобой, - твёрдо сказал Речник. – Такие вещи не должны происходить, а таким людям в этом мире не место. А ещё лучше – скажи стражам Шайина, где им искать этого преступника. Они будут рады.
– Не уверен, - пробормотал Некромант и растянулся на спине Гелина, закутавшись в плащ. – Поздно уже, Фрисс. Ложись. Я посторожу.
– Разбуди меня через два Акена, - кивнул Речник и уткнулся лицом в бок Алсага. Кот давно спал, дёргая хвостом и шевеля ушами во сне. Наверное, он тоже слышал, как пронзительно пищат летучие мыши.
Утро встретило Фрисса туманом, вялым колыханием тёплого, не остывшего за ночь воздуха, немелодичными воплями каких-то птиц в ветвях папоротников и шумом крыльев мегина. Гигантская мышь промчалась над лесом, на мгновение замерла над дорогой и улетела прочь.
Гелин неспешной трусцой бежал дальше. Насыпь поднималась всё выше над болотистым лесом, путники всходили на пологий холм, всё чаще попадались следы вырубок, папоротники со срезанными мясистыми верхушками, выкорчеванный с корнями пурпурный холг. Нецис, не обращая внимания на тряску, рылся в своих вещах и звенел монетами.