Долгое лето

– Та-а… Не так много, как мне казалось, - вздохнул он, закончив подсчёты. – Должно хватить, но в обрез. Но без Зеркала Владыки Мёртвых мы точно никуда не уедем. Не случись этого жертвоприношения, и будь я один, я бы рискнул пройти без амулета, но теперь, вчетвером… Так рисковать нельзя.

– Если не хватит, я добавлю, - пообещал Речник. – Это зеркало не даст Джилану нас сожрать? Не хотел бы я сражаться с богом…

– Если повезёт, оно нас скроет, - отозвался Нецис, думая уже о чём-то своём. Он рассматривал шрамы на ладони и прикидывал что-то в уме. Книгу с лезвиями Фрисс больше не видел – похоже, она потерялась в тумане.

Дорога резко выгнулась на краю обширной вырубки, вильнула ещё раз – и путники оказались на плоской вершине холма, и между ними и мрачными стенами Шайина оставалось шагов пятьдесят, не больше. Чёрная крепость выступила из тумана и зелёных пятен – и показалась Фриссу развалинами, не так давно отчищенными от земли и мха.

Много локтей чёрного базальта, глыбы, украшенные глубоко прорезанным узором из угловатых спиралей и звёзд с кривыми лучами, восьмигранные башни с едва намеченными ступенями-ярусами и едва заметными щелями бойниц… Местами в стене зияли проломы, заложенные стеблями Чилонка, а листья тростника стали навесом над стеной. Ворота – грубо вырезанная из камня звериная голова с разинутой пастью – были частично прикрыты тростниковой решёткой. Ни одного строения по эту сторону стены не было, ни один житель не попался путникам навстречу, только стражники в рыжей броне пролетели над стеной на летучих мышах и умчались дальше, к южной окраине. Фрисс вытряхнул из шлема чью-то икру – он не знал, когда она успела туда попасть – вытер его насухо и надел.

– Мир вам! – сказал Речник, высмотрев в тени ворот силуэты в рыжей броне. Рыжими были не только доспехи, но и волосы. Десятеро стражников-хольчей медленно и неохотно отвели в сторону копья. Командир отряда сверлил взглядом Некроманта, не обращая внимания на Речника.

– Я из Нэйна, - Нецис показал пустые ладони. – Приехал за амулетами. У вас, в Шайине, хорошие мастера…

– Ты вроде бы не с востока, - протянул хольча. – У тебя белое лицо, как у мертвеца. Я думаю, ты говоришь правду. Но вот Некромантия…

– Я приехал торговать, а не колдовать, - Нецис коснулся груди согнутыми пальцами.

– Мы – мирные путники, - сказал Речник и показал стражнику пластину-пропуск. – И я ручаюсь, что ничего плохого мы сюда не везём. А если кто-то захочет навредить вам, мы за вас вступимся.

Надежду в Речника вселяло то, что ни одного «изумрудника» или воина из Ордена Цу под воротами не было, и на стене он их тоже не углядел.

– Хороший знак, - стражник протянул руку к пластине – и тут же отдёрнул и схватился за меч.

Фрисс, выронив от неожиданности пропуск, успел выхватить лишь один клинок – и удар, принятый им, был так силён, что Речник еле удержал рукоять двумя руками. Красные искры брызнули ему в лицо, рядом взвыл Алсаг и с размаху ударил кого-то когтистой лапой.

– Та’гайя!!! – взревел предводитель отряда, что-то тяжёлое прокатилось по боку Гелина и свалилось на землю. Фрисс, уже с двумя мечами в руках, кое-как проморгался и увидел под воротами пару стражников, удерживающих за руки хольчу, одетого в тяжёлый неуклюжий панцирь из бугристой шкуры. Шлем из человечьего черепа, украшенный перьями, свалился с его головы и остался висеть на ремешке за спиной. На земле валялась длинная плоская палица, утыканная чёрными лезвиями и слегка обгоревшая от столкновения с мечом Речника. Ещё двое хольчей, одетых и вооружённых так же, переминались с ноги на ногу в плотном кольце стражи.

– Та’гайя! Совсем с ума слетел?! – предводитель отряда повернулся к вырывающемуся хольче. Тот сверкнул глазами. В его броне зияли глубокие прорези от когтей Алсага, костяной наплечник, принявший на себя самый сильный удар, треснул и покосился.

– Нерси! – хольча взглянул на Некроманта, скривился и попытался вырваться из рук стражи. – Мхар’ча, убийца из гнилых болот! Убить его и его прихвостней! Куда ты смотришь, Та’цийну?! Почему он ещё жив?!

На помощь двоим стражникам пришёл третий, и они оттащили упирающегося Та’гайю за ворота. Двое соратников Та’гайи, опасливо оглядываясь, пошли следом.

– Та’гайя, протри глаза, - досадливо поморщился хольча-стражник. – Это не Нерси. Он из северных земель, там Змею-с-Щупальцами не поклоняются. Если вы, Та’накаси, ещё раз нападёте на мирных путников, мы посадим вас на привязь.

– Все они – Нерси, все они – упыри! – Та’гайя уже не упирался, но воины держали его крепко, опасаясь подвоха. – Ты, мхар’ча, слушай меня! Я – Та’гайя Та’накаси. Эти дурни – Та’цийну, им нет дела до нашей беды, и они впустят в город кого угодно. Но мы, Та’накаси, будем следить за тобой, и если ты хоть словом, хоть взглядом…

– Довольно, Та’гайя, - нахмурился предводитель. – Та’накаси! Отведите его домой и проследите, чтобы он там и сидел. Да, странники, не такая встреча ждала в Шайине чужеземцев ещё неделю назад. Совсем не такая. Ты не ранен, воин?

– Нет, - покачал головой Фрисс, покосившись на Нециса. Тот смотрел поверх голов куда-то вдаль и медленно разжимал пальцы, с силой вцепившиеся в луку седла.

– Они из рода Та’накаси? Это их сородич недавно погиб в лесу? – спросил Речник, убирая мечи в ножны. Хольча протянул ему оброненный пропуск.

– Так и есть, - угрюмо отозвался предводитель. – Его звали Та’на. Скажу вам, чужеземцы, что все хольчи Шайина знают, как он погиб… и таких, как Та’гайя, тут больше, чем нам бы хотелось. Поэтому для вас же лучше будет не подходить близко к хольчанским кварталам… и заночевать здесь, у сторожевой башни, под нашим присмотром. Держи, воин. Это тебе, это твоему другу, а это – для твоих ручных зверей. Надевайте!

Он бросил Речнику четыре широких браслета из толстой кожи. К ним прикреплены были деревянные пластинки и необработанные пёстрые камешки.

– Если вы будете колдовать, мы об этом сразу узнаем, - сказал хольча, когда последний браслет сомкнулся на лапе Гелина. Демон один лишь раз покосился на диковатое украшение и уставился в землю. Алсаг подозрительно обнюхал полосу кожи и поморщился. Нецис молча кивнул и помог Речнику завязать ремешки на запястье.

– Как только мы найдём того, кто убил Та’ну, мы скажем об этом и вам, и Та’накаси, - пообещал Фрисс, поправляя браслет. – Он ещё попадётся нам – и навсегда перестанет охотиться на мирных жителей. Скажи Та’гайе, что…

– И я с ним говорить не буду, и вам не советую, - махнул рукой хольча. – Идите. Если к закату не приедете к сторожевой башне, мы разыщем вас и приведём силой.

Гелин ступил на чёрные плиты мостовой. Фрисс тронул стену из того же камня – она была прохладной и сырой. Солнце никак не могло пробиться сквозь белесую муть в небесах и сияло над Шайином вполсилы. Широкие улицы лежали перед путниками, и невысокие каменные гребни делили каждую из них натрое, ограждая кварталы символической стеной.