Долгое лето

– Пахнет печёной Чинпой, - за углом громко засопели. – Куурмейа, сходи-ка вечером к воротам. Фамсы летают стаями, а мы давимся солониной…

– Квелгин! – Глайен, поправив налобную повязку с птичьим черепом, снова поднялся с камня.

Из-за поворота, тихо цокая костяными лапами по мостовой, выполз огромный ёж. Его морда – клыкастый череп какого-то большого зверя – была слегка прикрыта багровой чешуёй, крупные пластины брони покрывали тело, по спине проходила гладкая панцирная дорожка, а по бокам покачивались длинные – с локоть – алые иглы. Они медленно втягивались под расходящиеся пластины панциря. На спине ежа стоял воин в странной броне из костей и чешуи. Шлем – маску дикого кота – он снял и держал в руке. Рядом, поджав ноги, сидел ещё один живой – одетый, так же, как и весь отряд, в чёрное, с яркими перьями в тёмных волосах.

– Еда! – Нейнор подошёл к костяному ежу и постучал пальцем по его черепу. – Надо было брать две тхэйги. Наш склад припасов копает и ворочает камни, а мы едим пепел и угли. Шинкайоцин! Ты не знаешь, как и с чем едят нерадивых поваров?

Воин в костяной броне покосился на него, но промолчал. По его тихой команде костяной ёж лёг на мостовую, втянув иглы до упора. В боку голема открылись дверцы. Куурмейа уже рылся там, доставая свёртки и фляжки.

– Нейнор! Не злись так, у нас есть еда! – Куурмейа на мгновение приложил руку к груди. – Вот, и вот… Солонина, и лепёшки, и печёная Чинпа… вот нийоматла! Глайен, держи фляжку…

– Фамсы стаями летают… - мечтательно вздохнул Квелгин, поставив блюдо на плиту рядом с собой, и стряхнул с лепёшек пепел. – Шинкайоцин, ведь наверняка в озере есть рыба! Сходим вечером, проверим?

Воин между тем стоял неподвижно, положив ладонь на череп костяного ежа. Фрисс не сразу понял, что смотрят оба на пришельцев – на красную броню Речника и песчаную шерсть Хинкассы, в чёрно-серых развалинах заметные, как на ладони.

– Ман шикитта! – негромкий возглас утонул в щёлканьи и шелесте расправляющихся костяных игл. Голем перемахнул через костёр и остановился между отрядом и чужаками, пригнув голову к земле.

– Та-а! – Нецис показал живым и нежити пустые ладони. – Ман шиккауа!

Голем странно всхрюкнул, воин щёлкнул языком. Иглы поднялись дыбом и очень медленно начали втягиваться. Фрисс встал рядом с Некромантом, стараясь выглядеть дружелюбным.

– Кто вы? – спросил воин, жестом оттесняя голема к стене. За его спиной расступалась нежить, опуская дубины. Глайен поправил повязку на лбу и подошёл к воину, расправляя плечи.

– Ксатот ил тэнэх! – Нецис кивнул, опуская руки. – Моё имя – Нецис Изгнанный. У нас только мирные намерения. Найдётся для нас место у вашего костра?

– Ксатот ил ти’инх, Илриэн, - ответил Глайен, скользнув равнодушным взглядом по Фриссу и Алсагу. – Да, место найдётся. С припасами хуже. Куурмейа!

– Не надо, - поднял руку Некромант. – У нас еда есть. Правда, она не лучше вашей…

Фрисс с тарелкой устроился на камне у очага, рядом с сосредоточенно жующим Нейнором. Молодой Некромант сидел боком к предводителю отряда, который сейчас беседовал с Нецисом, но если бы у него были кошачьи уши – они сейчас стояли бы торчком. Да и Фрисс старался слушать, о чём говорят чародеи. Алсаг у его ног догрызал кусок солонины, неприязненно косился на костяного ежа и уклонялся от попыток Куурмейа погладить его по загривку.

– Гладь по бокам, если хочешь, - тихо сказал Фрисс, опасаясь, как бы Алсаг не укусил Некроманта – вид у кота уже был сердитый. – Голову не трогай. Его это злит.

– Что-то на меня все злятся… - вздохнул Куурмейа, осторожно дотрагиваясь до бока Хинкассы. – Хорошее существо… мирное существо…

Костяной ёж неподвижно лежал в пяти шагах от Речника – только мерцающие зрачки скользили в глазницах, наблюдая за всем и замечая всё. Рядом, на горячем от солнца обломке стены, сидел Шинкайоцин. Тарелка его уже опустела, и он задумчиво жевал тонкий полый стебель какой-то травы. Стебли эти, как успел заметить Речник, были у него при себе – в сосуде из обрубка тростника, и внутри них темнела непонятная густая смола.

– Издалека? – спросил Нерси, уловив взгляд Фрисса, и сам хмуро посмотрел на него.

– Из самой дальней дали, - вздохнул Речник. – С севера.

– Его охраняешь? – Нерси кивнул на Нециса.

– Нет, просто идём вместе, - покачал головой Фрисс. – Ты сам сделал этого голема? Как такие называются?

– Уицти, - ответил боевой маг и отрицательно качнул головой. – Я только веду его. Нецис, наверное, умеет делать. Учишься у него?

– Нет дара, - вздохнул Речник. – Совсем нет. Скажи, Шинкайоцин… если вы сюда пришли из Тиалгикиса – как вы через озеро переправлялись?

Нерси странно усмехнулся, пристально глядя на чужеземца.

– Их, - кивнул он на Глайена, - привёз сюда рэйлинг. А я из озёрных людей, мне плыть недалеко. Так вы с ним не на рэйлинге прилетели?..

Нейнор, отставив пустую тарелку, огляделся по сторонам и сердито посмотрел на Куурмейа. Тот устроился рядом с хесским котом и перебирал его шерсть, ничего не замечая вокруг.

– Пойду спать, - сказал Нейнор, слезая с камня. – Нужен буду – разбудите.

– Копать сегодня, я так вижу, мы не соберёмся, - вздохнул Квелгин, взбираясь на платформу, к хижине. – Тогда – до завтра. Шинкайоцин, загонишь нежить, или мне загнать?

– Загоняй, - пожал плечами боевой маг.

Куурмейа, вздрогнув, поднялся с мостовой и пошёл подбирать пустые тарелки. На освободившийся камень, чуть не отдавив задремавшему Алсагу хвост, уселся Глайен. Фрисс подвинулся, освобождая место для Нециса.

– Стало быть, его звали Эль-Шиэн? – задумчиво сказал Глайен, глядя на красноватый обломок кости, лежащий на его ладони. – Да, пожалуй, это возможно… В перечне такое имя есть. Скарс, воин храма… Ему подрубили ноги, потом перебили хребет. Все кости изрублены. К его могиле сносили потом вражеские головы, их там десятка четыре, если мы все собрали. Эль-Шиэн… да, возможно. Там ещё были кости, много перемешанных костяков, много обломков. Хочешь завтра взглянуть?

– Не откажусь, - кивнул Нецис и пожал плечами. – Мне копать не доводилось. Сам смотри, помогу я в твоих делах или помешаю.

– Появись ты раньше, мы бы уже заканчивали военный могильник, - вздохнул Глайен. – А теперь уедем, не закончив даже со Скарсами. В отряде рук не хватает… о головах уже не говорю. Набрали учеников на практику…

Среди ночи над ухом Фрисса зажужжала очень большая и очень назойливая пчела. Он нехотя открыл глаза. Шевелиться не хотелось – а ну как ужалит?

Никакой пчелы не было. Небо над городом слегка позеленело и пошло белыми полосами, тусклый утренний свет лился из-за откинутой дверной завесы. За дверью, на краю древнего фундамента, стоял в одной набедренной повязке Куурмейа и играл на гудящей флейте. Снизу доносился тихий треск костей, Шинкайоцин негромкими командами собирал нежить у очага. Судя по голосам, где-то там был и Нецис. Обойдя Речника, из шатра выбрался Глайен. Он успел одеться, только повязку с птичьим черепом держал в руке.

– Куурмейа, клянусь Владыкой, сожгу я твою дудку, - тихо и ласково сказал он. В углу шатра тяжело вздохнул Квелгин, выползая из спального кокона.

– Собираемся? О, Шинкайоцин уже нежить согнал… Фрисс, поднимайся. Или ты сегодня на хозяйстве? Ну, в любом случае, зверя своего оставишь здесь. Он нам раскоп потопчет.

– Не потопчет, - покачал головой Речник. Алсаг обиженно фыркнул. Спустя мгновение он уже висел на рукаве Речника – обычная летучая мышь, не отличишь в стае сородичей…