Долина драконов

И как бы сильно не хотелось отдохнуть, я встала, прошла села за стол, достала блокнот. Несколько пожалуй даже минут смотрела на него, раздумывая писать или не писать магистру Валентайну, в итоге решила написать.

Начала с печального:

“Добрый день, магистр Валентайн. Я в тупике”.

Ответ пришел не сразу, но звучал как-то насмешливо:

“Совсем в тупике?”

“Совсем, - призналась я.
– Вы помните, мы остановились на том, что серая плесень разумна”

“Припоминаю”.

“И ее кто-то создал и наделил разумом, - продолжила я”.

” И вы хотели узнать кто”, - подтвердил он.

А дальше я была в тупике. Судя по молчанию магистр также. Я подождала некоторое время, безрезультатно надеясь на добрый совет умного мага, но магистр Валентайн поступил как и все маги - в смысле не спешил осенять меня своей мудростью.

Я подумала и написала:

“И?”

“Что “и”?
– поинтересовался маг.

Чуть не написала “Что мне делать?”, но вовремя вспомнила, что имею дело с магом, а маги на подобные вопросы обычно не отвечают.

Но неожиданно написал магистр:

“Выбирайтесь из тупика, погуляйте в саду, улыбнитесь солнцу - иногда помогает. Все. Занят”.

Я даже расстроилась.

Посидела, укоризненно глядя на блокнот. В очередной раз напомнила себе, что нам, сиротам, рассчитывать всегда не на кого, вспомнить хотя бы случай с Призрачным Ямщиком, меня и там одну бросили и пришлось самой все расхлебывать…

И тут меня как током ударило - Призрачный Ямщик…

Призраки…

Нужно пообщаться с приведениями!

Точно! Как же я раньше до этого не додумалась!

Подскочив, я метнулась к двери, а там - там было пламя… Застывшее, красно-оранжевое пламя, но почему-то при взгляде на него создавалось впечатление, что его еще и отполировали в придачу. Я, застыла, так и держась за ручку распахнутой двери, а пламя сдвинулось, являя сияющее лицо Камали.

– Ты смотри, какую красоту я по-дешевке оторвала!
– радостно сообщила драконница.
– Скульптура известнейшего мастера - “Первородное пламя!”

– М-да, - я осторожно вышла из комнаты, обойдя максимально это “произведение искусства”.

Огляделась - мелкого вредного излишне-предприимчивого дракончика нигде не было видно, зато удивил очень лексикон Камали, ранее за ней таких словечек не наблюдалось.

– Эксклюзив!
– вещала драконница.
– За него можно купить себе целую вторую гостиницу, а мне она обошлась всего в половину этой - мелочь же!

У Камали горели глаза, на лице блуждала странная улыбка и подрагивали руки.

– Отнесу в сокровищницу!
– решила она.
– Или нет - поставлю фойе - пусть мне все завидуют, ни у кого же такого нет! Или в спальню - будет освещать все светом истинного искусства, или…

– Камали, это драконий огонь в стазисе, огонь от мелкого красно-оранжевого вредителя, стазис мой и сколько он продержится я не знаю!
– прервала я ее поток слов.
– Лучше вынести на улицу, я серьезно.

Владелица гостиницы замерла, недоверчиво глядя на меня, потом насупилась, в итоге нахмурилась и произнесла:

– Ты уверена?

– Камали, я абсолютно уверена.

– Но это скульптура!
– упорствовала она.

– Это драконье пламя в стазисе! Его я создала минут пятнадцать назад в саду!

– Я его убью!

И развернувшись, вылетела на двор.

В момент, когда она несясь на всех парах пересекала дверной проем, из-за алой занавески, драпирующей ближайшее окно выглянула мордочка знакомого уже мне дракона. Дракончик бросил на меня укоризненный взгляд, после посмотрел в сторону, куда умчалась Камали, и удерживая увесистый мешочек с золотом двумя короткими передними лапками, забавно перевеливаясь на задних, поспешил ко мне.

Несколько удивленная таким поворотом событий я, разъяренно потребовала у представителя высшей рассы:

– Деньги Камали верни!

Чешуйчатый, притормозив, заявил мне:

– Разглашение коммерческой тайны подсудное дело, между прочим. А я тебя благородно простил! Так что имей совесть, магичка, и не препятствуй благородному делу наполнения моей сокровищницы.

И он продолжил решительно тащить золото в мою комнату. В МОЮ комнату, свое золото!

– Слушай… - дракончик мрачно на меня глянул, и я невольно исправилась, - слушайте.

Он кивнул, принимая мое уважительное обращение, и продолжил самым презабавным образом семенить по деревянному полу все так же в направлении моей комнаты. Это заставило вспомнить, о чем собственно я.

– Слушайте, уважаемый!

Тут “уважаемый” переступил через порог каморки.

– Это вообще-то моя комната!
– возмутилась я.

– Наша, - невозмутимо поправил дракончик.
– Будь благодарна за то, что я тебя тут согласен терпеть.

С этими словами он остановился, пристально оглядел помещение без окон, и задумчиво произнес:

– Рыть будем тут…

– Рыть?
– мне показалось, что я ослышалась.

– А ты искренне веришь, что здесь все слишком честны, чтобы нас ограбить? Очнись, девочка, закон наполнения сокровищницы суров и не терпит полумер! Золото - главная ценность дракона!

Кстати о золоте. Не слушая разглагольствований дракончика я нагнулась, ловко вытащила из его неготовых к нападению лап мешочек.

– Э!
– воскликнул малыш.
– Ты чего?
– раздалось следом.

Но, не слушая его, я молча вышла из комнаты и дверь закрыла. Потом прошла по холлу, во двор, и там обнаружила Камали с Хатором. Хозяйка гостиницы жестами, умильно хлопающими ресницами и пантомимами выражала любовь к искусству в общем и к огненной скульптуре в частности. Ее дракон, сложив руки на груди, молча внимал, всем своим видом выражая крайнее неудовольствие. Я подошла, драконы прекратив бесшумное выяснение отношений посмотрели на меня. Молча вручив Камали мешочек с золотом, который она, судя по расширившимся глазам несомненно узнала, и попросила Хатора:

– Ты ее не сильно ругай, пожалуйста.

– Да я вообще молчал, - проворчал дракон.

– Зато смотрел, смотрел как!
– воскликнула Камали.

– А как я должен был на тебя смотреть?
– поинтересовался Хатор.

– С нежностью, любовью и заботой, - тут же нашлась драконница.

– Именно так я и смотрел, - усмехнулся Хатор.
– С нежностью, любовью и заботой… Заботило меня очень, что случилось с моей любимой женой!

Последнее предложение он практически прорычал, и напрасно. Камали тут же прицепилась к последнему слову: