Долина смерти

Тем временем Дженсен напряжен, его глаза сужены от яркого света, он выискивает что-то в тени между деревьями.

И тут я вижу это. Темное пятно на белоснежном фоне, метрах в ста впереди, там, где лощина сужается к ручью. Сперва кажется, что это просто земля или упавшее дерево. Но в очертаниях есть что-то…

Неживое.

— Дженсен, — тихо говорю я и киваю в ту сторону.

Он смотрит туда же, его лицо становится суровым.

— Оставайтесь здесь, — приказывает он и направляет Джеопарди вперед.

— Ну уж нет, — бормочу я себе под нос, подталкивая Дюка, хоть он и упирается.

Когда мы подъезжаем ближе, темное пятно превращается в нечто, от чего меня мутит. Это олень — точнее, то, что от него осталось — разложенный на снегу с пугающей аккуратностью. Его расчленили и разложили в виде примитивной звезды или солнечного диска. Снег вокруг залит кровью, она кажется неестественно яркой на фоне белого.

— Господи, — выдыхает Хэнк за моей спиной, он тоже не послушал Дженсена.

Дженсен слезает с коня и осторожно, как человек, знающий, что делает, приближается к жуткой находке. Я тоже спешиваюсь, привязываю Дюка к тонкой березке. Рука машинально тянется к кобуре, но оружия нет, оно в хижине. Замираю, смотрю, не заметил ли кто-нибудь.

И вижу взгляд Рэда.

Уголок его губ приподнимается в ухмылке.

Вот черт.

— Ничего не трогайте, — предупреждает Дженсен, я отвожу взгляд от Рэда, надеюсь, он ничего не заметил. — Пока не поймем, что это.

— И так все ясно, — говорит Коул, но остается в седле. — Просто какой-то больной ублюдок развлекается.

Но я приседаю рядом с разложенными останками и начинаю замечать детали, которые не укладываются в простую версию Коула. Порезы слишком ровные, слишком чистые для ножа или топора. Крови почти нет, хотя животное расчленили, значит, его убили где-то в другом месте и принесли сюда, специально разложили, но следов крови нигде нет.

— Это не случайность, — говорю я, встречаясь взглядом с Дженсеном над тушей. — И это не работа больного ублюдка.

— Нет, — тихо соглашается он. — Это послание.

— Послание кому? — спрашивает Рэд, держась на расстоянии от жуткого зрелища.

— Нам, — говорит Элай неестественно спокойным голосом.

— Кто-то следил за нами, — говорит Дженсен. — Шел по нашему следу.

— Или они были здесь все это время, — возражаю я, с новой тревогой оглядывая линию деревьев. — Каким-то образом ждали нас.

Все остальные следуют за моим взглядом.

— Кровь еще жидкая, — продолжаю я, отмечая, как она собирается в лужицы, а не замерзает на снегу. — Это произошло недавно. Буквально.

— Ну-ну-ну. И когда это ты стала Мередит Грэй? — комментирует Рэд с хриплым смешком.

Я бы посмеялась над тем, что Рэд смотрит «Анатомию страсти», если бы его глаза не были прищурены на меня с подозрением.

— Это могло произойти ночью, — предполагает Коул. — Пока мы были в хижине. Может быть, было не так холодно.

— Нет, — говорит Дженсен с уверенностью, которая привлекает мое внимание. — Это было сделано сегодня утром. После того, как мы выехали сюда.

Внезапно Дюк откидывает голову назад, вырывая поводья с березки с такой силой, что ломает его. Пронзительное ржание прорезает холодный воздух, когда он срывается с места и направляется к линии деревьев на краю котловины.

Черт.

— Дюк! — кричу я, уже собираясь бежать за ним.

Рука Дженсена сжимает мою руку, останавливая.

— Отпусти его.

— Ты с ума сошел? Мы не можем просто…

— Что-то его напугало, — обрывает меня Дженсен, крепче сжимая мою руку. — И оно все еще где-то здесь. Мы должны держаться вместе. Он вернется. Он не дурак. Он нас найдет.

Я вырываю руку, меня переполняет гнев.

— Это мой конь! Я не брошу его.

— Дженсен прав, — говорит Элай, его спокойный голос контрастирует с напряжением, потрескивающим между мной и Дженсеном. — Если Дюк убежал, на то была причина. Скорее всего, он вернулся к Ангусу в хижину.

— Ты не можешь знать наверняка, и это только удваивает причины найти его, прежде чем это сделает кто-то другой, — спорю я. — Я ухожу, и вы меня не остановите.

Начинается противостояние — я против Дженсена и Элая, а остальные наблюдают со стороны.

Дженсен подходит ближе, понижая голос, чтобы слышала только я.

— Обри, послушай меня. Мы не бросаем Дюка. Я люблю эту лошадь до смерти. Но кто-то здесь играет с нами, и я не позволю тебе попасть в ловушку.

Его взгляд такой серьезный, что я невольно останавливаюсь. В нем настоящий страх, и он боится не за себя, а за меня. После того, что между нами произошло прошлой ночью, я не могу просто отмахнуться от этого, списав на профессиональную заботу.

— Ладно, — сдаюсь я, хотя это и тяжело. — Но что нам делать? Нельзя же его бросить.

— Будем осторожно пробираться к лесу, — говорит Дженсен, жестом подзывая остальных. — Держаться вместе, оружие наготове.

Рэд и Коул вытаскивают винтовки, Хэнк достает револьвер из-под куртки. Элай остается рядом с лошадьми, успокаивая их тихим шепотом и ласковыми прикосновениями. Я снова жалею, что у меня нет оружия. Может, попрошу у них запасное, когда вернемся.

Пока мы движемся к деревьям, я замечаю, как Дженсен внимательно изучает снег, словно видит что-то, недоступное моему взгляду.

— Что там? — тихо спрашиваю я.

— Следы, — отвечает он. — Но не Дюка.

Я смотрю туда же, щурясь от яркого света. Сначала я ничего не вижу, но потом замечаю еле заметные отпечатки на чистом снегу, ведущие к тем же соснам, куда помчался Дюк.

— Человеческие? — спрашиваю я, хотя что-то подсказывает мне, что это не так.

Дженсен слегка качает головой.

— Не совсем.

И вдруг из леса доносится тревожное ржание, я безошибочно узнаю Дюка.

— Там! — я показываю на мелькнувшее движение среди сосен, на мгновение появляется рыжая шерсть Дюка, а потом он скрывается в лесу.

Дженсен поднимает руку, останавливая всех. Он внимательно изучает местность. Лес здесь очень густой, в тени сосен легко спрятаться. Идеальное место для засады.

— Здесь слишком открыто, — нервно бормочет Коул, оглядывая деревья. — Как на ладони, если у кого-то есть винтовка.

— Ни у кого нет винтовки, — говорит Дженсен с уверенностью, которую я не понимаю. — Они так не действуют.

— Как это «так»? — спрашиваю я, устав от его намеков и недомолвок. — Что там, по-твоему, прячется, Дженсен?