Долина смерти

В этот момент раздается треск и рык, когда окно наконец-то полностью разрушается, и голодные существа выливаются в проем, словно бледное, корчащееся наводнение.

— Обри, сейчас! — голос Дженсена тянет в реальность, когда первый из голодных существ полностью прорывается в окно, падая на пол. Это Рэд, или то, что раньше было Рэдом — его превращение завершено, человечность стерта голодом, который теперь им движет, его мозги свисают в месте, где Дженсен, должно быть, размозжил ему череп.

За ним следует другое знакомое лицо — Коул, его черты искажены в постоянной ухмылке, маленькие глазки следят за нашими движениями, а тело изуродовано ранами. За ними следуют другие, кошмарные уроды с голубыми глазами заполняют хижину.

Я поднимаюсь, следуя за Дженсеном по лестнице на чердак так быстро, как только могу. Позади нас голодные существа устремляются вперед, тянутся руками, зубы щелкают в воздухе всего в нескольких дюймах от моих сапог, когда я выбираюсь за пределы их досягаемости.

Дженсен уже у маленького окна, разбивает стекло прикладом своей винтовки, окровавленный топор держит в другой руке.

— Спрыгнем вниз, — говорит он, заглядывая в темноту. — Снега много, должно смягчить падение. Готова?

— А потом что? — спрашиваю я.

Он только пожимает плечами.

Снизу слышу, как лестница скрипит под весом, как когти с безумной скоростью взбираются по перекладинам.

— Прыгай! — подгоняю Дженсена. — Я сразу за тобой!

Дженсен не медлит ни секунды, протискивая свою крупную фигуру через узкий проем и исчезая в ночи. Я следую за ним тут же, едва успев вывалиться из окна, прежде чем бледные руки хватают пустой воздух там, где я только что была.

Падение кажется бесконечным, холодный ночной воздух обжигает лицо, а потом — удар, мягче, чем я ожидала, потому что глубокий снег смягчает мое приземление. Я проваливаюсь в сугроб по грудь, холод пронзает меня, как физический удар, после относительного тепла в хижине.

— Хватайся! — рука Дженсена находит мою в темноте, вытаскивая из снежного плена. — Нужно бежать, сейчас же!

Позади нас из окна вываливаются голодные твари, их движения смертоносны, они сразу же бросаются в погоню.

Мы бежим, спотыкаясь в глубоком снегу, лунный свет — наш единственный проводник. Впереди нависает лес, мрачный и угрожающий, но это наша единственная надежда на укрытие от безжалостного преследования.

— Сюда! — задыхаясь, кричит Дженсен, таща меня к просвету между деревьями.

Я бегу за ним вслепую, доверяя его знанию местности, жжение в легких и боль в ногах отходят на второй план перед первобытной потребностью выжить. Позади нас голодные с каждым шагом приближаются, их усиленная сила и скорость позволяют им без труда преодолевать снег.

Деревья смыкаются вокруг нас, ветви царапают лица, корни, спрятанные под снегом, норовят сбить с ног на каждом шагу. Я слышу их позади, их дыхание — коллективное, голодное хрипение, которое, кажется, окружает нас со всех сторон.

— Почти пришли, — начинает Дженсен, и тут земля уходит из-под ног.

Мы падаем.

Кубарем летим по крутому склону, скрытому снегом и темнотой. Я отчаянно цепляюсь за куртку Дженсена, пытаясь не потерять его, пока мы катимся и скользим вниз по склону, снег, лед и камни сливаются.

Мы тяжело приземляемся внизу, от удара из легких выбивает весь воздух. На мгновение я просто лежу, оглушенная, каждая часть тела отзывается болью.

— Обри! — голос Дженсена возвращает меня к реальности. — Ты в порядке?

— Пока жива, — выдыхаю я, медленно садясь, чтобы оценить ущерб. Кажется, ничего не сломано, но тело болит, и я чувствую, как кровь стекает по лбу из какой-то раны.

Дженсен выглядит не лучше, на щеке рассечена рана, которая уже покрывается коркой на морозе. Он потерял шапку при падении, его темные волосы слиплись от снега и льда.

Над нами, на вершине оврага, появляются голубые глаза — десятки глаз, светящихся в темноте, словно звезды. Голодные стоят на краю, наблюдая за нашим падением с нетерпением.

— Почему они не спускаются? — спрашиваю я, едва слышно.

Дженсен осматривает овраг, и в его взгляде появляется понимание.

— Они снова загоняют нас, — мрачно говорит он. — Ведут туда, куда хотят, — он вздыхает. — Они знали наши действия.

Я следую за его взглядом к дальнему концу оврага, где лунный свет освещает темный проем в скале — вход в пещеру, частично скрытый снегом и темнотой.

— Пещеры, — выдыхаю я, и осознание оседает в животе холодным грузом. — Нас все это время вели сюда.

Одна фигура отделяется от остальных на краю оврага — Адам, его изменившееся лицо невозможно не узнать даже на таком расстоянии. Он не делает попыток преследовать нас, просто наблюдает своими холодно-разумными глазами, как мы поднимаемся на ноги.

— Он ждет, — говорит Дженсен. В его голосе — понимание и… смирение? — Они все ждут.

Я смотрю в черную пасть пещеры. Там пропала Лейни. Там она либо нашла свою смерть, либо что-то гораздо хуже. Там ответы. Хватит ли у меня храбрости, чтобы отыскать их?

— Другого выхода нет, — говорю. Я ведь сама этого хотела. Дженсен готов был меня связать, чтобы я не пошла. Но теперь, глядя смерти в лицо, я понимаю, что хочу другого.

Я просто хочу жить.

— Может, попробуем уйти? — предлагает Дженсен, но в его голосе нет надежды. — Просто убежим?

Мы оба знаем — это невозможно. Они окружили нас. Вели нас к этому месту с самого начала. Ночь наступила, укрыться негде, припасов нет. До рассвета не дотянуть.

— Нет, — говорю я. Страх леденит кровь, но решение принято. — Лейни пришла сюда. И я должна.

Дженсен сжимает мою руку. Его пальцы переплетаются с моими. Это прикосновение — словно якорь. Я не одна. Что бы нас ни ждало там, внизу, мы вместе.

И это… чертовски важно.

— Вместе, — шепчет он.

— Вместе, — отвечаю я.

Рука об руку мы идем в пещеру. Навстречу неизвестности и ужасу. За спинами наблюдают голодные. В их глазах — древний, неутолимый голод.

Пещера поглощает нас. Тьма окутывает наши тела. Мы переступаем границу двух миров. Последнее, что я вижу, когда оборачиваюсь — Адам. Он стоит на краю оврага и смотрит. На его лице — жуткая, почти человеческая улыбка. Она видна даже издалека.