Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)

– Выходит, что все мои отчеты никому не нужны?! – дрогнувшим от обиды голосом воскликнул я, вспоминая, в каких муках рождались у меня эти творения детективной мысли. Значит, гордость, с которой я упивался, выводя их строки, сомнения и переживания – что, все это насмарку?!

Холмс молча вытащил из кармана аккуратно сложенные листки.

– Вот они, ваши отчеты, все здесь. Каждую строчку их я читал с предельным вниманием. Они помогли мне сделать некоторые любопытные выводы и подготовиться к событиям. Единственная неприятность – это то, что я получал их с задержкой в один день. Примите мои искренние поздравления, Уотсон. Порой я даже завидовал вашей настойчивости и уму – эти качества сквозят в каждой строке ваших отчетов. Вы очень грамотно распутываете весьма сложное дело.

Моя обида на Холмса начала понемногу проходить. Откровенность его слов, теплый, дружеский голос растопили в моей душе лед злобы. Его аргументы звучали очень убедительно, и я даже пожалел, что позволил грубость по отношению к нему. Он прав всегда и во всем, прав и сейчас. Конечно, мне не нужно было знать, что он находится здесь, на болоте.

– Вот так-то лучше, – сказал Холмс, видя, как с моего лица постепенно сходит тень недовольства. – А теперь расскажите мне о результатах своего разговора с миссис Лаурой Лайонз. Нетрудно догадаться, что вы были у нее, раз совершили в поездку в Кумби-Трейси. Мне уже известно, что она – единственный человек во всем городке, способный помочь нам в нашем деле. Честно говоря, если бы вы не направились к ней сегодня, то очень вероятно, что я бы сам сделал это завтра.

Солнце уже село, и на болота опустился мрак. Стало холодно, и мы в поисках тепла перебрались в пещеру. Мы сидели рядом в сумерках древнего жилища, и я подробно рассказывал Холмсу о своей беседе с миссис Лайонз. Шерлок настолько заинтересовался некоторыми деталями разговора, что просил меня снова и снова повторить их.

– Интересно, интересно, – сказал он, когда я закончил свое повествование. – Если до настоящего момента мне и было кое-то неясно, то теперь общая картина вполне сложилась. Связь между всеми событиями, даже самыми сложными и запутанными, проступает очень отчетливо. Вы, конечно, уже догадались, что между дамой и этим натуралистом, Стэплтоном, существуют довольно теплые отношения.

– Я бы не назвал их “довольно теплыми”.

– И, тем не менее, они таковы, в чем я ничуть не сомневаюсь. Они встречаются, переписываются, и между ними давно достигнуто полное согласие. Ну, вот и все, Уотсон. Отныне у нас в руках есть очень мощное оружие, и нам остается подумать об одном – как бы получше воспользоваться им, чтобы вбить клин между Стэплтоном и его сообщницей, то есть женой.

– Какой женой?

– А-а-а…, – протянул Холмс. – Сейчас, Уотсон, в обмен на ваши сведения, я сообщу вам свои. Дело в том, что дама, которую вы все называете мисс Стэплтон, на самом деле – миссис, жена мистера Стэплтона.

– Боже мой! Не может быть! Холмс, неужели это правда!? Скажите, вы не ошибаетесь? Нет? Но, как же тогда он допустил, чтобы сэр Генри влюбился в нее?

– Это обстоятельства никому не принесет вреда, разве что самому сэру Генри. Дело в том, что мисс Стэплтон – это часть игры. Но произошла досадная осечка, сэр Генри всерьёз увлекся этой особой. Вот тут-то все и выясняется. Как вы заметили, Стэплтон всячески оберегает “мисс Стэплтон” от ухаживаний со стороны баронета, и это является дополнительным, но лучшим доказательствам, что она – вовсе не сестра его, а жена.

– Но зачем ему понадобилось идти на подобные ухищрения?

– Потому что, как человек дальновидный, Стэплтон понимал – его жена будет ему гораздо более полезной в качестве свободной, незамужней женщины.

Все мои смутные подозрения и невысказанные сомнения, таинственные взгляды и подозрительные вопросы стали складываться воедино и принимать форму. Вскоре перед моими глазами возник знакомый образ натуралиста. И тогда в его бесстрастном бледном лице, в соломенной шляпе и даже в выцветшем сачке я увидел нечто зловещее. Издали силуэт Стэплтона напоминал мне фигуру застывшей змеи, готовой для нанесения последнего смертельного удара. Я невольно отшатнулся, словно и в самом деле увидел холодную, безжалостную улыбку злобной рептилии.

– Так значит, вот кто наш враг… Выходит, он следил за нами в Лондоне.

– Как видите, я разгадал загадку.

– Тогда предупреждение… его, должно быть, написала она.

– Совершенно верно.

Из окутавшего меня мрака начали проступать черты чудовищного преступления, некоторые детали которого были явственно видны, другие же дорисовывало мое воображение.

– И вы действительно уверены в этом, Холмс? Откуда вам известно, что эта женщина – его жена?

– При первой вашей встрече в разговоре с вами он забылся и рассказал о случае, который на самом деле имел место в его жизни. Я думаю, он сильно бы пожалел о своей оплошности, если б мог предугадать, к каким последствиям она приведет. Он, и вправду, был директором одной из школ на севере Англии, и найти его следы не составило для меня большого труда. Я просто обратился в агентство, в котором регистрируются все люди, когда-либо работавшие в школах. В результате проведенного расследования, впрочем, очень незначительного, выяснилось, что с одним из директоров, внезапно исчезнувшем вместе со своей женой, связаны некие зловещие обстоятельства. Описание его внешности полностью совпадает с наружностью Стэплтона, правда, имя другое. А когда я установил, что исчезнувший директор увлекался энтомологией, у меня отпали последние сомнения.

Тьма понемногу рассеивалась, но все равно многое оставалось скрытым мрачными тенями.

– Но если эта женщина – его жена, то кто же тогда Лаура Лайонз? – спросил я.

– А ответ на это вопрос дали вы в одном из своих отчетов. Ваш разговор с ней многое прояснил. Я не знал о бракоразводном процессе между ней и её мужем, а сейчас могу сказать одно: раз Стэплтон в её глаза мужчина неженатый, и раз между ними существуют дружеские отношения, то вывод только один. Лаура Лайонз считает, что Стэплтон собирается жениться на ней.

– Но ведь он же не может этого сделать.

– Именно в этом и состоит наше оружие. Наша прямая обязанность – навестить завтра Лауру Лайонз. Да, кстати, Уотсон, вам не кажется, что ваше отсутствие несколько затянулось? Ваше место – в Баскервиль-холле. Нет, нет, доктор, вы напрасно пренебрегаете своими обязанностями

На западе растаяли последние красные полосы заката, и на болота опустилась ночь. На фиолетовом небе зажглось несколько звездочек.

– Только один последний вопрос, Холмс, – сказал я, вставая. – Мы давно знаем друг друга, и какие между нами могут быть секреты. Скажите честно, что должно произойти, чего добивается преступник?

– Смерти сэра Генри, Уотсон, – ответил Шерлок своим обычным тихим, спокойным голосом. – Стэплтон – хладнокровный и расчетливый убийца, который ни перед чем не остановится. И больше пока ни о чем меня больше не спрашивайте. Раскидывая свои сети для сэра Генри, Стэплтон и не заметил, как сам оказался в западне. Сейчас один я решаю, что с ним делать – пощадить или нет. Для нас же с вами самое главное – не терять бдительности и не дать ему возможности первым нанести удар. День, ну, самое большее – два, и дело будет закончено. Но в течение всего этого времени мы не должны спускать глаз с сэра Генри. Берегите его, как мать бережет родное дитя. Хотя сегодняшняя ваша поездка полностью оправдала себя, я бы предпочел, чтобы вы все-таки оставались рядом с… Что такое?!

Дикий крик, от которого кровь стынет в жилах, крик боли и отчаянья, на секунду прорезал ночную тишину болота, и затем снова все стихло.

– Боже милостивый! – выдохнул я. – Что это? Что это было?

Прежде, чем я успел договорить, Шерлок выскочил из пещеры. Его атлетическая фигура застыла у входа. Опустив плечи, напрягшись, Холмс напряженно всматривался в темноту.

– Тише! Тише! – прошептал он. – Молчите.

Крик был громким из-за окружающей нас тишины, но исходил он издалека, с темной равнины болота. Страшный, режущий уши вопль был уже совсем рядом, он приближался. Все ближе и ближе, пронзительный, умаляющий.