Доля правды

— Не будем забывать и о Пясецком, — вставил уже немолодой субъект, стоящий сзади всех; в плаще и шляпе он напоминал американского репортера пятидесятых годов.

— Святые слова, — встрепенулся чернявый. — Страшное и поныне невыясненное еврейское преступление. Тем более мерзкое, что его жертвой пал ни в чем не повинный сын Пясецкого. Они-то знали, что для него эта смерть будет хуже собственной.

— Откуда вам известно, что это преступление еврейское, коль скоро оно не выяснено? — нашелся Шацкий.

— Прошу прощения, можете мне объяснить… — Какой-то писака почувствовал себя потерянным.

— Болеслав Пясецкий, — лихо объяснял чернявый, — поищите в интернете, великий поляк, деятель национально-демократической партии до войны, а после — лидер РАХ… [79]

— Антисемит и юдофоб, — буркнул кто-то из телеоператоров, не отрываясь от видоискателя.

Чернявый пустился рассказывать о Пясецком, а Шацкий подумал: сорок лет он не верил в чудеса, и вот теперь ему придется уверовать в генетическую память. Что им, черт подери, нужно?! Если не холсты в соборе, то гетто за партами [80] , если не гетто, то погромы, если не погромы, то Пясецкий, если не Пясецкий, то шестьдесят восьмой, если не шестьдесят восьмой, то — Шацкий на секунду задумался — то, как пить дать, Михник и Бальцерович, иначе быть не может. Он побился сам с собой об заклад на бутылку хорошего вина, что не пройдет и пяти минут, как гонители пейсатой мафии доберутся и до Михника.

79

Неклерикальная католическая организация, возникшая в 1947 году, которая ставила своей целью быть посредником между политиками и Церковью.

80

Место для национальных меньшинств, специально выделенное в учебном классе или учебной аудитории.

— …и в пятьдесят седьмом еврейские гэбэшники похитили и убили его сына. Пан прокурор удивляется, мол, убийство не выяснено. Официально конечно же нет, официально ни одно преступление коммуняков не выяснено. Означает ли это, что ксендз Попелушко [81] где-то живет и здравствует, а в шахте «Вуек» [82] ничего страшного не случилось? Убийство пятнадцатилетнего Пясецкого, допустим, и не выяснено, только как-то странно, что всплывшие в этом деле фамилии — все до единого еврейских гэбэшников. Хочу также обратить ваше внимание на то, что в польской традиции нет обыкновения убивать детей, чтобы наказать родителей.

81

Духовник «Солидарности», зверски убит спецслужбами. Убийцы были сурово осуждены, однако до сих пор не выяснено, кто конкретно выдал распоряжение о ликвидации ксендза. Архивы госбезопасности были практически полностью уничтожены в 1989 году.

82

Горняки шахты в знак протеста против введения военного положения в 1981 году остались в забое. Спустя три дня правительство для усмирения направило туда милицию. Погибло 9 шахтеров.

— Ни в одной культуре нет такой традиции, — рявкнул Шацкий, знакомая кровавая пелена медленно спадала ему на глаза. Он ненавидел глупость, он считал ее единственной поистине вредной чертой человека, худшей, чем ненависть.

— Не рассказывайте здесь сказок, пожалуйста. Вам, наверно, не известно, что на это есть статьи.

— Вы меня не спровоцируете. — Очкастый гордо выпятил свою худосочную грудь под пуловером. — Я знаю, власть любит навязывать обществу лишь один образ мыслей. А сейчас это образ мыслей Шехтера [83] и, царствие ему небесное, Левертова [84] . Но слава Богу, сегодня можно говорить правду. Можно говорить правду, когда возвращается заклятие кровью и польская кровь напитывает сандомежскую землю. Можно также говорить и о том, что поляки у себя в стране обрели роль национального меньшинства.

83

Фамилия отца Адама Михника — диссидента, политика, главного редактора «Газеты Выборчей».

84

Фамилия отца Бронислава Геремека — диссидента, политика, историка.

Шацкий почувствовал себя усталым. До такой степени, что ему даже не хотелось подумать, какое же вино он сам у себя выиграл. Он ответил лишь по привычке, по выработанной за много лет отцовской привычке, которая велит объяснять ребенку очевидные вещи и повторять — дескать, нет, Солнце не вращается вокруг Земли и ты, детка, не можешь на этот счет иметь своего мнения.

— Между прочим, именно благодаря Михнику и Геремеку у вас сегодня есть возможность говорить все, что вам заблагорассудится. К сожалению.

Чернявый покраснел.

— Ну-ну, я смотрю, пан прокурор ориентируется, куда дует ветер.

Пан прокурор почувствовал себя изгвазданным симпатией этого психа. Ему казалось, что он тонет. Тонет в реке проклятой польской ксенофобии, которая издревле течет под поверхностью земли, поджидая момента, когда можно будет прорваться наверх и залить все окрестности. Ментальная Висла, опасная и неуправляемая сточная канава, кишащая легендами и предубеждениями, как в застольной песне, где Висла течет по польской земле:

Народ поляки — чудный, Не скучный и не нудный, Тот, кто нас раз полюбит, В могиле не забудет.

Чудный, черт бы вас побрал, оголтелые патриоты.

Шацкий заводился все больше и больше, а хозяин пуловера смотрел на него с такой располагающей улыбкой, будто отыскал пропавшего брата. И чем больше он улыбался, тем больше Шацкий заводился, пока, наконец, из него не вырвались слова, о которых он тут же пожалел, но сдержаться уже не мог.

— Да, ориентируюсь, как же: Михник на пару с Геремеком и со всей своей еврейской шоблой продали Польшу, а Круглый стол на самом деле был праздником Хануки. Послушайте меня внимательно, второй раз повторять не буду. Я — государственный служащий Польской Республики и хочу лишь одного: найти и предать суду виновника этих преступлений. И мне безразлично, будет ли это воскресший из мертвых Кароль Войтыла, или Ахмед из киоска с люля-кебабом, или же какой-нибудь худосочный еврей, что выпекает мацу в подвале. Кто бы то ни был, выволоку его за вшивые пейсы из сырой норы, где он прячется, и ему придется ответить за все, что он сделал. Это я вам гарантирую.

Чернявый побледнел, но взбешенный Шацкий этого уже не видел, он круто развернулся и, чувствуя, как у него от ярости деревенеют руки, вошел в здание прокуратуры. Дверь с треском захлопнулась. Он так и не узнал, что в окошках нацеленных на него камер все выглядело один к одному как знаменитая сцена из «Кинолюбителя», о которой он вспоминал сегодня утром.

7

— Угощайтесь профитрольками, не стесняйтесь, — Мария Мищик пододвинула к нему серебряный поднос, пирожные лежали на нем изящной горкой.

Да на хрена мне ваши профитрольки, хотел было ляпнуть Шацкий, но выглядели они так соблазнительно, что он протянул руку и положил в рот одну. А следом вторую, пирожные были вкусны до неприличия. Если учесть, что в Сандомеже не было ни единой сносной кондитерской (не считая бензозаправки с шоколадными конфетами), а также беря в расчет, что Шацкий, изнывая по сладостям, уже неделю ходил как наркоман в ломке, ему захотелось на радостях подскочить и заорать: «Офигенно!»

— Вкусно, — оценил он лаконично.

Мищик заулыбалась, она-то знала, что ее профитрольки вне конкуренции и что Шацкий не склонен впадать в экзальтацию. Взглянула на него вопросительно.

— А хорошая новость такова, что теперь у нас значительно больше информации, — начал Шацкий свой рапорт. — Прежде всего, известно, что Эльжбета Будникова была убита в том же самом помещении, там полно ее крови. Есть также материал для дактилоскопического и трасологического [85] исследования, хуже обстоит дело с биологическими следами и материалом ДНК — помещение довольно грязное, в аварийном состоянии, в течение многих лет там обитали одичавшие животные и гнездились птицы. Тут мы ничего не добьемся. По той же причине отпадают пробы на запах. И еще. Полиция предварительно пропустила через базу данных имеющиеся отпечатки. К сожалению, это ничего не дало.

85

Трасология — раздел криминалистики, изучающий следы.