Дом Цепей

Они пошли туда.

Арка на пьедестале возвышалась посреди мощеной площади. Потоки воды занесли ил в ее устье, неровные грани окрасились в странные цвета. Подойдя ближе, странники поняли, что глина стала тверже камня. Хотя врата не показывали пути в некое иное место, под аркой ощущался пульсирующий жар.

Опоры были ничем не украшены. Онрек изучил строение. — Что ты чувствуешь?

Тралл Сенгар покачал головой и подошел ближе. Встал на расстоянии руки от порога. — Не верю, что тут можно пройти — эта жара обжигает.

— Возможно, охранные чары, — предположил Онрек.

— Да. И у нас нет способа их разбить.

— Неверно.

Тисте Эдур поглядел на Онрека, потом на ящик под рукой. — Не понимаю, как мирская взрывчатка может разрушить чары.

— Колдовство зависит от узора, Тралл Сенгар. Разрушь узор, падет магия.

— Очень хорошо. Попробуем.

Они отошли на двадцать шагов от врат. Тралл открыл ящик и осторожно вытащил одну глиняную сферу. Поглядел на ворота и швырнул припас.

Взрыв породил сверкающее извержение из портала. Белые, золотые огни бушевали под сводом. Потом ярость утихла, оставив бурлящую золотую стену.

— Вот и сам садок, — сказал Онрек. — Чары разрушены. Но я его не узнаю.

— Как и я, — буркнул Тралл, закрывая ящик с припасами. И тут голова его дернулась: — Кто-то идет.

— Да. — Онрек надолго замолчал. Потом резко поднял меч. — Беги, Тралл Сенгар. Назад, на мост. Беги!

Тисте Эдур развернулся и побежал.

Онрек мог лишь неловко шагать вперед спиной. Он ощущал с той стороны врат силу, грубую и чуждую. Разрушение чар заметили, сквозь барьер сочились эмоции — негодование и злость.

Быстрый взгляд за плечо показал, что Тралл пересек мост и скрылся из вида. Еще три шага, и сам Онрек окажется на мосту. И там встанет. Он ожидал, что будет разрушен, но надеялся купить время для бегства спутника.

Врата замерцали, стали ослепительно яркими, и сквозь них проехали четверо всадников. Они скакали на белых длинноногих лошадях с гривами цвета ржавчины. Облаченные в резные доспехи всадники не уступали скакунам — они были бледными и долговязыми. Лица почти целиком скрывали шлемы с забралами и боковыми пластинами. Руки в боевых перчатках сжимали кривые скимитары, казалось, вырезанные из слоновой кости. Из-под шлемов развивались длинные белые волосы.

Они неслись прямо на Онрека. С рыси в галоп. Из галопа в стремительную атаку.

Истерзанный Т'лан Имасс пошире расставил ноги, поднял обсидиановый меч, готовясь их встретить.

Всадники могли заехать на мост лишь по двое. Было очевидно, что они намерены попросту стоптать Онрека конями. Но Т'лан Имасс сражался за Малазанскую Империю на Фаларах и Семиградье — он много раз встречал в битвах конных воинов. За миг до столкновения он прыгнул вперед, между двумя лошадьми. Не обращая внимания на сверкнувший слева меч, Т'лан Имасс рубанул второго всадника поперек живота.

Два костяных лезвия ударили его одновременно — то, что слева, разрубило ключицу, глубоко войдя в лопатку, рассыпав облачко осколков. Правый скимитар коснулся щеки, прорезав рану от виска до челюсти.

Онрек ощутил, что и его обсидиановое лезвие глубоко вошло в доспехи воина. Эмаль лопнула.

Оба нападавших оказались за спиной. Подоспели двое остальных.

Т'лан Имасс присел и поднял меч над головой, держа его горизонтально. Пара костяных клинков ударила словно молоты, заставив затрястись его многострадальный костяк.

Теперь все четверо проехали мимо и разворачивались на площадке; головы в шлемах оборачивались, рассматривая одинокого воина, сумевшего как-то пережить атаку.

Копыта стучали по залитой глиной мостовой — четверо воинов натянули удила, опуская оружие. Тот, чьи доспехи разбил меч Онрека, склонялся, рукой зажимая область желудка. Бока коня забрызгала кровь.

Онрек встряхнулся, осколки костей усеяли землю рядом. Он тоже опустил оружие, уткнув концов в почву, и принялся ждать.

Один из воинов подал коня вперед.

Рука в перчатке поднялась, открывая забрало, являя черты лица, поразительно похожего на лицо Тралла Сенгара, если не учитывать белой, почти прозрачной кожи. Холодные серебряные глаза смотрели на Т'лан Имасса с отвращением. — Ты можешь говорить, Нежить? Понимаешь Язык Чистоты?

— Он кажется не более чистым, нежели любой, — ответил Онрек.

Воин скривился: — Мы не прощаем невежества. Ты слуга Смерти. Есть лишь одна причина общаться с такими тварями — чтобы их уничтожить. Готовься.

— Я никому не служу, — ответил Онрек и снова поднял меч. — Идите же.

Однако раненый поднял руку: — Постой, Эниас. Это не наш мир, да и неупокоенный дикарь — не из нарушителей, которых мы ищем. Ты и сам должен был ощутить: никого из них здесь нет. Портал не использовался тысячи лет. Нужно направить поиск в иное место. Но сначала мне нужно исцеление. — Воин проворно спешился, все так же прижимая руку к животу. — Оренас, помоги.

— Позвольте вначале уничтожить эту тварь, Сенешаль…

— Нет. Мы потерпим его существование. Возможно, он сможет дать ответы и помочь в поиске пути. Если нет — мы еще успеем его уничтожить.

Тот, кого звали Оренасом, соскользнул с коня и подошел к сенешалю.

Эниас подал коня ближе к Т'лан Имассу, как будто еще задумывал устроить сражение. Оскалил зубы: — От тебя мало что осталось, Нежить. Это следы клыков? Похоже, твоя грудь побывала в челюстях какого-то зверя. Он и руку утащил? Но какое волшебство сохраняет твое существование?

— Вы от крови Тисте, — заметил Онрек.

Лицо мужчины исказила гримаса. — Кровь Тисте? Лишь среди Лиосан кровь чиста. Значит, твоя дорога пересекалась с нашими запятнанными кузенами. Они не более чем черви. Но ты не ответил на вопрос.

— Я знаю Тисте Анди, да, хотя до сих пор не встречал. Рожденные во Тьме, они были первыми…

— Первые? О, действительно. И потому трагически несовершенные. Лишены очищающей крови Отца Света. Они на редкость гнусные твари. Мы терпим Эдур, ибо они содержат нечто от Отца, но Анди… смерть от наших рук — единственная заслуженная ими милость. Но я устал от твоей грубости, Нежить. Я задал много вопросов, а ты не ответил ни на один.