Дом для изгоев

– Конечно, это я уже понял,- вздохнул парень. – Ты опять будешь говорить о делах, Ливви? Это грустно…

Девушка обняла брата и ласково взъерошила ему волосы.

– Это необходимо, мой родной, - сказала она. – Я не хочу, чтобы ты всю свою жизнь провёл в подземелье, видя солнечный свет только по визору. Ты уже начинаешь болеть, оттого что не можешь выйти на воздух. Ты имеешь право быть счастливым, мой хороший… А так… Ты всю свою жизнь живёшь здесь… Сначала ты видел только маму, Аринети и Гемэ, а сейчас – только меня и Гелин. А мир велик… И лишать тебя его – подло и незаслуженно.

Если честно, то при этих словах моё отношение к Ливви резко поменялось. Может, и стерва, может, и гадюка, но брата она любит и явно головой рискует, скрывая его. Парнишка же показался мне немного наивным, чуточку инфантильным, что вполне понятно, учитывая то, в каких условиях он рос, но вполне разумным. Как же так получилось, что с мозгами у него всё в порядке?

– Чем ты сегодня занимался, Ливен? – спросила сестра.

– Как и было намечено, - отозвался брат, - математикой по программе Поствысшей школы. А ещё проверял инженерные расчёты плотины на реке Тмаа, нашёл две ошибки. Небольшие, но со временем они могут здорово повлиять на её прочность. Вели Вычислительницам перепроверить расчёты, сестра.

Математика? Инженерные расчёты? Да этот парень не просто разумен, он на редкость умён, учитывая, что учился наверняка по каким-нибудь программам. Вряд ли Ливви рисковала настолько, чтобы приводить сюда учителей…

Ливви ещё раз обняла брата и повернулась ко мне:

– Видишь, Миро! Видишь! Ливен может делать сложные расчёты, это доступно лишь дипломированным Вычислительницам!

– Ливви, - сказал я, незаметно перейдя на «ты», - я уже понял, что твой брат – умница, но как же так вышло? Почему ты говорила о доказательствах, имея в виду его?

– Потому что моя мать не проходила процедуры, - ответила женщина. – Поэтому Ливен – разумен. Процедуры для беременных следует отменить, а мальчиков воспитывать так же, как и девочек, позволяя развиваться их талантам! Тогда мы получим разумных самцов!

– Мужчин, - поправил её я.

– Что? – растерялась Ливви.

– Самец, обладающий разумом, уже не самец, - уточнил я.
– Он – мужчина. Но Ливви, вернёмся к вашим процедурам. Твоя мать не проходила процедур, потому что была беременна двойней?

– Нет, - отрезала Ливви. – Миро, у нас почему-то практически не бывает двоен, это огромная редкость, может быть, одна двойня на миллиард родов, поэтому такие случаи учитываются… К тому же, обычно дети из двоен – одного пола. А вот со мной и Ливеном вышла совсем уж редчайшая редкость. Мама рано смогла пройти обследование, она владела этим навыком и сумела подменить запись в считывающей машине. Для всех, кроме Гемэ и нескольких доверенных лиц, моя мать ждала одну дочь. Меня.

– Но ведь аппаратура…

– Миро, - вздохнула Ливви, - моя мать была Учёной. Возглавляла Генетическую коллегию. Несколько её сослуживиц разделяли её взгляды. Они помогли ей скрыть сведения о двойне. Моя мать не проходила процедур именно по этой причине. Они не требовались. Она ждала девочку. Так считали все.

– И рожала она тоже с помощью… доверенных лиц? – поинтересовался я.

– Да, - отозвалась Ливви. – За время своей беременности она сумела обустроить тайные покои, собрав там всё, что было необходимо для второго малыша. Аринети, одна из её подчинённых, согласилась стать няней для Ливена и заниматься с ним по тем же развивающим методикам, что и для девочек.

– И никто не удивился, что одна из Учёных исчезла вдруг неведомо куда?

– Аринети была уже не молода, она подала прошение об отставке. Его удовлетворили. Для всех Аринети уехала на Южные острова, в общину пожилых любительниц натурального хозяйства, они практически не поддерживают контакты с внешним миром. Поэтому нет, никто не удивился.

– Всё продумали, - согласился я.

– Да, - кивнула Ливви. – Когда Ливен родился, мать поместила его сюда, приставив к нему Аринети. Ну, и сама спускалась, когда могла… Честно говоря, она не особо надеялась на успех развивающих методик Аринети, но…

– Мальчик стал развиваться вполне нормально? – закончил я. – Заговорил, был обучаем?

– Да, - ответила Ливви. – Мама и Аринети вели наши дневники развития. Очень подробные. А когда они их сравнили – выяснилось, что наше развитие шло почти идентично… С некоторым социальным отставанием у Ливена. Но это понятно, многое из того, что мне было знакомо с детства, он знал только из программ по визору и объяснений Аринети. Зато у него оказались потрясающие способности к математике. Ливен – гениальный Вычислитель!

– А ты? – задал я новый вопрос. – Ты с ним не общалась в детстве?

– Конечно, нет… - вздохнула Ливви. – Мать закономерно опасалась, что я могу проболтаться, хоть бы и случайно. А это было бы гибельным для всех нас, не только для Ливена. Так что я узнала о нём, уже когда заканчивала Высшую школу, два года назад… Тогда неожиданно умерла Аринети. Всё-таки она была уже слишком стара… Ливен очень переживал, он был привязан к Аринети больше, чем к матери, ведь она была с ним с самого детства. А мать… Она пыталась утешить Ливена, но у неё просто не было времени… Исследования, тайная борьба с Харрате… Поэтому она рассказала мне обо всём…

– И ты сразу приняла брата? – продолжал спрашивать я.

– Кого? – удивилась Ливви.

– Неужели ты не знаешь этого слова? – удивился в ответ я. – Брат – это как сестра, только мальчик.

– Хорошее слово, - улыбнулась Ливви. – Брат… Нет, я не слышала этого слова. У нас вообще мало источников о том, что случилось до Великой Эпидемии, отнявшей у самцов разум. В открытом доступе вообще почти ничего нет, только Учёные могут получить допуск в Архив Суонны…

– Что-то у вас совсем с информацией беда, - вздохнул я.

– Ты даже не представляешь, насколько, - отозвалась Ливви. – Всё мало-мальски важное либо уничтожается, либо находится в закрытом доступе. Моя мать поплатилась прежде всего за то, что собирала информацию, которая могла оказаться бомбой для Харрате.

– Твоя мать была очень смелой женщиной, достойной уважения, - искренне сказал я.

– Она была самой лучшей! – порывисто сказала Ливви. – Она заслуживает того, чтобы быть отомщённой!

Ливен, сидевший на подлокотнике кресла, в которое опустилась Ливви, и внимательно слушавший её рассказ, изредка кивая, на этот раз тихо сказал: