Дом Хильди Гуд

— Прости, Питер, — сказала я, пытаясь говорить ровно. — Пойду возьму салфетки.

Питер большой ладонью обхватил мое запястье. Ладонь была очень холодна.

— Нет. Оставайтесь тут, — сказал он. Потом добавил мягче: — У вас пульс скачет. Лучше посидеть спокойно. Выпейте воды. Вы меня беспокоите.

Мы замерли на несколько мгновений — его большая рука у меня на запястье, мои глаза устремлены в стол.

— У вас шок, — сказал Питер. — Вы отходите после алкоголя — это и есть похмелье, просто отход, — и переживаете из-за новостей о Джейке. Вам нужно отдохнуть.

На самом деле мне нужно было выпить. Я вдруг подумала — где Ребекка? Потом спросила себя, зачем Питер искал нас вчера вечером — искал двух женщин, кто в состоянии разрушить его жизнь. Вчера он открыл охоту на ведьм; сейчас он сжал мое запястье.

Голова гудела. «Боже, хоть один глоток…»

— Я знаю, Хильди, вы думаете о том, как вам хочется выпить, но это плохая идея. Примите таблетку. Она успокоит нервы.

Бабе и Молли снова начали возню и лай в соседней комнате, Питер повернулся на стуле. Тут мне удалось выдернуть свою руку и с трудом встать на ноги.

— Что там? — спросил Питер.

— Просто собаки, — ответила я, пятясь от Питера. — Они все время так лают, Питер. Они… они сводят меня с ума.

— Куда вы?

— В ванную. — Я боялась повернуться к нему спиной, и теперь Питер, очевидно, видел мой страх.

— Хильди, боюсь, сейчас вы упадете в обморок.

Питер шагнул ко мне.

Я повернулась и побежала.

Мимо ванной, через старую кладовку я понеслась по ступенькам в подвал. Я еще успела потянуть за собой дверь, она захлопнулась, и мне хватило времени юркнуть в темноту внизу лестницы. Потом Питер открыл дверь, впустив желтый луч пыльного света по центру старых деревянных ступеней. От единственного светильника на потолке остался только болтающийся патрон, лампа перегорела несколько недель назад. Все руки не доходили поменять. Слышно было, как Питер пощелкал выключателем у двери — бесполезно. Я стояла на коленях, сжавшись за водонагревателем.

— Хильди! — теперь он говорил мягко и ласково. — Это я, Питер.

Сердце бешено колотилось.

— Хильди, это просто Питер.

Я сидела тихо, как мышка.

— Хильди, думаю, у вас паранойя. Так вы чувствовали себя во время похмелья, да? Вы воображали ужасные вещи. Вы думали, что против вас плетут интриги. Я ничего не замышляю, Хильди. Я всегда восхищался вами. Я помню вас, когда вы были еще подростком. Помните? Вы, Элли, Мейми и я. Помню, как мы однажды пришли к вам в дом поесть чего-нибудь, и ваша мама сидела на крыльце.

Снова полились слезы, я еле сдерживалась, чтобы не шмыгать носом. Питер осторожно спускался по ступенькам. Дверь подвала прикрылась за ним, и он нащупывал каждую ступеньку мыском ботинка.

— Ваша мама была такая красивая. Я помню. Она держала на коленях кошку и улыбалась нам.

Слезы, слезы. Я еле дышала.

Питер спустился до нижней ступеньки, повернул и начал медленно пробираться в темноте. Я живо вспомнила, как мы играли в прятки, когда он был совсем ребенком и с ним сидела Элли, вспомнила, как нравилось Питеру, если мы выпрыгивали из тайника и жутко пугали его. Охотник превращался в добычу, это нравилось ему больше всего. Теперь добычей была я, и сердце выскакивало из груди. Потом раздался звон, — Питер наткнулся на мои пустые бутылки. Они скапливались тут всю зиму. Я держала их до весны, когда собиралась отнести на помойку. Ранней весной, когда никого не будет поблизости.

Хильди, позвольте мне помочь вам. Ваше отрицание, ваша бредовая паранойя — все это часть болезни. Зачем вы прячетесь? Это только я. Это я. Ваш друг Питер.

И тут случилась странная вещь. Я увидела себя словно со стороны. Я видела себя, наверное, глазами Питера. И может быть, глазами всех остальных. Видела себя — пьяницу. Жалкую старую алкоголичку. Может, я и вправду не энергичная бизнес-леди, счастливая мать — и кем я только себя ни считала. Может, я такая же, как и те люди на тех грустных собраниях. Просто Хильди. Никто — старая алкоголичка. Алкоголичка Хильди Гуд. Обычная, заурядная алкоголичка.

— Хильди, позвольте помочь вам. Вы справитесь. Вас многие любят. Ваши дочери, ваш внук.

Зачем я побежала в подвал? Какая глупость. Почему дрожу за водонагревателем? Я действительно видела себя — безумную старую даму, которая прячется в подвале от врача, от друга, предлагающего помощь. От человека, которого знает с младенчества, чей папа был так добр к нам, так добр после маминой смерти. Меня преследует не псих-убийца… какая бредовая мысль. Это Питер Ньюболд.

— Это я, Хильди. Это Питер.

— Питер, — прошептала я. Потом с трудом поднялась. — Я тут.

И почувствовала его руку на плече.

— Все хорошо, — сказал он и повел меня к лестнице. Ему пришлось помогать мне на ступеньках. Я была ужасно слаба.

— Сделайте несколько глубоких вдохов, Хильди. Мы почти пришли. Еще несколько шагов.

— Хорошо, — всхлипнула я. — Хорошо.

Когда мы добрались до верхней ступеньки, Питер потянулся над моим плечом, чтобы открыть дверь, но не успел он дотронуться, как дверь распахнулась — на пороге стоял Фрэнк.

Я упала ему в объятия.

— Прости, — всхлипнула я. — Прости меня. Я выезжала на машине ночью.

Фрэнки держал меня несколько мгновений, потом, подняв мой подбородок, посмотрел прямо в лицо.

— Нет, Хил, ты все путаешь.

— Я выезжала ночью, Фрэнки. Я была пьяна и не помню. Я во что-то врезалась…

— Сама не понимает, о чем говорит, — сказал Фрэнк. Он прижал меня ближе. — Ш-ш-ш.

— Я ничего не видела, — всхлипывала я ему в грудь. — Помню только громкий удар, а потом удивилась, откуда взялась густая паутина на лобовом стекле. По дороге домой я почти ничего не видела. Пришлось выглядывать в окошко.

— Тише, Хильди, это тебе приснилось. Я всю ночь был с тобой. А вы что тут делаете, Ньюболд? — спросил он вдруг.

— Мне нужно было кое о чем поговорить с Хильди, — раздался голос Питера. — Сегодня я покидаю город и хотел попрощаться.

— Хильди всю ночь была со мной, — повторил Фрэнк. — Она все путает.

— Да, знаю. Хильди, я оставлю вам лекарство. Оно поможет. А теперь пока. Прощайте, Фрэнк, — сказал Питер.

— Увидимся, — буркнул Фрэнк.

Когда Питер ушел, Фрэнк довел меня до стула и усадил. Он положил ладони на мои мокрые щеки и посмотрел в глаза. Потом смахнул то ли паутину, то ли подвальную пыль с моих волос и сказал:

— Хил, Джейка еще не нашли. Но Череп только что вернул твою машину из Линна с новехоньким стеклом. И царапины на капоте убрали. Ребята в мастерской сказали, что ты, похоже, врезалась в дерево. И судя по царапинам на капоте, стекло разбила ветка.

— Я помню, что выезжала вчера, Фрэнки. Я хотела поехать к тебе. Я хотела быть с тобой. Мне было так одиноко, и так не хватало тебя. Я могла сбить мальчика. Я могла сбить что угодно. Я просто хотела быть с тобой.

— Ш-ш-ш, — сказал Фрэнки. — Иди умойся, потом я отвезу тебя в город. Поможешь искать Джейка. И никому не говори, что ездила ночью на машине. Нет смысла. Это было дерево. Это точно было дерево.