Дом, который будет ждать. Книга 1

Я уже не мог претендовать на трон даже если бы захотел – ещё в юности я дал Максимилиану клятву верности, в случае нарушения которой обрекал себя на мучительную смерть. Умирать я не торопился, поэтому, хорошо подумав, решил, что жизнь рядом с троном гораздо лучше, чем смерть в борьбе за него. Наверное, именно благодаря этому разумному решению я всё ещё был жив и даже достаточно благополучен.

– Я должен всё увидеть сам, – безапелляционно заявил Максимилиан, решительно стряхивая задумчивость и поднимаясь на ноги, – и этот дом, которые никак не может быть таким, как ты описываешь, и эту…Кристину, которую он принял как хозяйку. Живые дома принимают в этом качестве только тех, в ком течёт наша кровь – кровь правителей Тёмной Империи. Твоя гостья из-за Грани никак не может принадлежать к нашему роду. Даже если поверить в невероятное, – добавил он едва слышно.

– Я не уверен, что дом захочет принять нас, – поняв, что Максимилиан окончательно успокоился, я отбросил условности и начал говорить исключительно по делу, – меня он практически вышвырнул, причём сделал это так, что я был абсолютно убеждён – это я такой хитрый и умный, что всех обманул и смог уйти.

– Какая прелесть, – хищно мурлыкнул император, забрасывая в походную сумку какие-то амулеты, флаконы и непонятного предназначения мусор, – вот и посмотрим, вот и поглядим, что за чудо чудное появилось в нашем лесочке.

– Ты же не хотел идти, и правильно делал, – я с искренним недоумением смотрел на насвистывающего что-то фривольное Максимилиана, – это настолько непонятное нечто, что ты однозначно рискуешь, тем более, что оказалось – оно как-то завязано на императорскую семью. С чего вдруг такой интерес, Макс? Это не первое и не последнее чудо в нашей замечательной империи.

– Я не хотел идти, – помолчав, соизволил ответить Максимилиан, – и сейчас не хочу. Всё моё существо сопротивляется этому походу, но при этом я не могу не пойти, меня неудержимо туда тянет. Понимаешь?

– Нет, – честно ответил я, – ты уж определись: тебя тянет или ты не хочешь. Подумай, не спеши. Тем более что там сейчас ещё очень и очень раннее утро. Наша загадочная гостья, скорее всего, ещё сладко спит. Если до сих пор ещё жива, конечно…

– Хватит рассуждать, сами всё увидим, – прервал меня император, лёгким движением руки открывая идеально ровное окно портала. Меня привычно укололо чувство зависти, так как я, конечно, спокойно создаю порталы куда угодно, но до изящества и лёгкости, с которыми это делает Максимилиан, мне…как до Франгая пешком.

Уже относительно знакомый мне лес встретил нас не слишком гостеприимно, и я подумал, что, наверное, солнышко и ласковый шёпот листьев в прошлый раз были предназначены вовсе не мне. Я – так, просто за компанию попал в благостную волну.

Сейчас вокруг нас неприветливо шумели густыми ветками столетние ели, солнце не слишком торопилось полностью высовываться из-за затянутого мрачными тучами горизонта, озаряя чащу неуверенным светом. Было не темно, просто сумеречно и крайне неприветливо. Франгай явно не был нам рад и даже не пытался это скрывать.

Мы немного отошли от тут же погасшей портальной колонны, и Максимилиан застыл на какое-то время, пристально вглядываясь в плотную стену колючих елей и смутно виднеющуюся в сумерках тропинку. Потом поднял голову, прислушиваясь к чему-то, и внезапно резко толкнул меня в сторону, спихнув с тропинки и рухнув рядом. Росшие вдоль дорожки невысокие ёлочки, которым со временем суждено было вырасти и сменить нынешних колючих гигантов, были, конечно, достаточно сомнительным укрытием, но Максимилиан набросил на нас обоих пропитанный магическим зельем плащ и замер. Ткань была пропитана специальным, безумно редким и дорогим составом, благодаря которому плащ делал своего обладателя незаметным, блокируя запахи, ауру и движение.

Я не вчера родился, поэтому не собирался разговаривать вслух, выясняя, с чего вдруг императором овладела страсть к прыжкам. Использовать магию тоже было явно не лучшей идеей, поэтому я просто вопросительно посмотрел на императора, но тот едва заметно покачал головой и пристально стал всматриваться в происходящее на тропинке, которую мы, как оказалось, очень вовремя покинули.

Сначала послышался очень лёгкий, едва уловимый ухом, звук, и из-за поворота выскочил светло-серый зверёк, отдалённо напоминающий зайца или кролика. Созданию образа очаровательного пушистого малыша слегка мешали даже на вид острые зубы, виднеющиеся в приоткрытой из-за торопливого бега пасти. Корнегрыз, а это был именно он, видимо, направлялся после ночной охоты к своей норе и постоянно останавливался, прислушиваясь к чему-то и нервно подёргивая длинными ушами. При этом он не забывал принюхиваться, втягивая носом предутренний воздух.

Я хотел уже было шёпотом поинтересоваться у Максимилиана, с каких пор он стал опасаться обыкновенных, пусть и хищных, грызунов, как одновременно произошло несколько событий. Корнегрыз внезапно насторожился, прижал уши и со всех лап припустил по тропинке. Одновременно с этим послышался негромкий шелест, и над тропинкой распласталось существо, о котором я только слышал на лекциях в Академии, ну и ещё картинки в бестиарии видел, конечно. Говорят, что людей, лично видевших сариссу – именно так называли это существо наши предки – практически нет по одной простой причине: мало кому удаётся остаться в живых после такого рандеву.

Сарисса похожа на большое плоское облако непроглядно чёрного цвета, она может растягиваться или сжиматься по собственному желанию. Та, что зависла над сжавшимся в комочек корнегрызом почти напротив нашего укрытия, была не очень крупной. Ну, или хотела такой казаться, кто ж её разберёт. Мы, застыв под плащом и стараясь даже не дышать, со смесью ужаса и восторга наблюдали, как сарисса медленно опустилась, накрыв зверька собой, словно ласково укутав одеялом, а через минуту развернулась, не оставив на тропинке ничего – ни клочка шкурки, ни пятнышка крови. Перекусив, эта милая жительница Франгая медленно поднялась и плавно взлетела, постепенно бесшумно растворившись в предутреннем мраке.

Внезапно я почувствовал какой-то укол или укус в области ступни, взглянул вниз и невольно дёрнулся, чуть не вывалившись из-под надёжной защиты плаща. Какая-то вьющаяся травка крепко оплела мой правый сапог и теперь пыталась прогрызть его с помощью маленьких, усеянных острыми зубками листочков. Судя по ощущениям, ей это уже начало удаваться, и я с тревогой взглянул на Максимилиана, взглядом спрашивая, можно ли уже шевелиться. Император, судя по всему, чувствующий всю местную нечисть несколько лучше меня, прислушался и не слишком уверенно кивнул. Я тут же вскочил и стал яростно отдирать сопротивляющуюся травку от обуви и одежды. Отрывалась она крайне неохотно, так и норовя цапнуть за пальцы. Максимилиан тихо выругался где-то рядом: шустрая травка успела просочиться в его вещмешок и уже радостно позвякивала там чем-то. Отчаявшись выгнать агрессора из плотно завязанного мешка, Максимилиан просто окутал его двойным слоем магии, чтобы временно изолировать любознательное растение. Звяканье продолжилось, хотя уже и значительно тише.

Осторожно оглядываясь, мы покинули своё убежище и двинулись по тропинке в сторону дома: насколько я помнил, идти было недалеко. Хотелось верить, что нам дадут дойти. На лице Максимилиана я с удивлением заметил не злость, не страх, даже не опасение, а предвкушение фанатика-учёного перед началом интереснейшего эксперимента.

Пока мы прошли эти несколько сотен метров по тропинке, я успел раз десять подивиться тому, как чудесно и беззаботно мы тогда добрались сюда с Кристиной. Нет, сейчас я прекрасно понимаю, что в то утро Франгай сам вёл нас, создавая максимально комфортные условия и удерживая хищников на расстоянии. Но как, как я мог не подумать об этом, высокомерно решив, что это до меня никто не мог тут пройти, а я весь такой крутой – на раз-два, легко и непринуждённо!