Дом, который сломали…

После чего мы отправились в дом…

О втором важном событии я вспомнил лишь после того, как поднялся на второй этаж дома и вошел в нашу спальню. Машинально раздевшись, я устало присел на кровати и, откинув одеяло с жены – а она уже спала, – опустил голову ей на живот.

Некоторое время я тщетно прислушивался, не постучит ли наш сын своей ножкой, давая понять, что он там, на месте, что он никуда не исчез, но ничего не услышал – очевидно, Данилка был этим вечером не в настроении. Тогда я лег рядом с супругой и опустил свои веки…

И вот, когда я лежал в темноте, стараясь уснуть, и слушал, как рядом со мною спокойно посапывает жена, я неожиданно вспомнил один эпизод, случившийся этим же вечером. Тогда я не придал ему никакого значения, но теперь он представился мне необычным. Я опишу его вам подробно – для того, чтобы вы смогли понять, что я имею в виду.

Так вот, около шести часов вечера я поднялся на второй этаж нашего особняка, чтобы почитать в тишине, – честно скажу, меня немного притомили маленькие отпрыски Негодяевых и Завидовых, бегавшие за мной по Поместью и оравшие на все голоса. Перед тем как подняться наверх, я, признаюсь, подумал даже, что было бы хорошо, если бы за оравой визжащих детей приглядывали их же родители – мало ли что могут натворить эти чада, если оставить их без контроля? Но так как ни в летушках, ни около веранды я не нашел никого из взрослых Негодяевых или Завидовых, то я решил плюнуть на визжащую ватагу и предоставить ее самой себе.

Так вот, поднимаясь по лестнице и искренне удивляясь, куда это могли запропаститься мои троюродные братец и сестра со своими супругами, я, наконец, добрался до комнаты отдыха, расположенной на втором этаже, и собрался уже было, плюхнувшись в кресло, немного поупражняться в чтении. Но перед этим я выглянул в окно и окинул Поместье внимательным взглядом. И вот что я увидел, друзья мои!

Из окна комнаты отдыха открывается великолепный вид на северную часть Поместья-ТриДэ. С высоты второго этажа просматривается вся эта территория – вплоть до изгороди – и холмы, ограждающие Долину с севера. И вот, взглянув на свое Поместье, у самой изгороди из акаций я увидел – кого бы вы думали? – всех шестерых своих родственничков: Антона и Лизу Подлецовых, Анну Завидову с ее муженьком и “вампира” Арнольда с его половиной! Они стояли, сбившись в плотную кучу в зарослях малазийского гороха, и о чем-то оживленно шептались. И это показалось мне странным – дело в том, что стебли малазийского гороха достигают высоты пары метров, и вы можете спокойно пройти мимо подобной стены из гороха и не заметите человека, спрятавшегося в ней в каком-то метре от вас. А то, что я все-таки увидел макушки своих родственников, было чистой случайностью, можно сказать, что мне попросту повезло – не выгляни я из окна второго этажа, я бы никогда не увидел эту трогающую душу картину единения родственников.

Да-да, друзья мои, именно так я тогда и подумал: “…картину единения родственников”, и сейчас вы поймете: почему. Дело в том, что, насколько я знаю свою родню, чета Подлецовых недолюбливает семейства Завидовых и Негодяевых, а те, в свою очередь, платят ей той же монетой. Кроме того

(что меня всегда удивляло),

даже между собой Негодяевы и Завидовы не очень-то ладят, хотя, казалось бы, между родными братом и сестрой должны устанавливаться вполне доброжелательные отношения… Так вот, именно поэтому в тот момент я и подумал, что являюсь свидетелем единения трех семейств, и, решив не мешать им, углубился в чтение газеты…

Однако лежа в темноте рядом с Дашей, я вдруг подумал, что что-то здесь не чисто. Как я вам уже говорил, я не слишком люблю задумываться над всякого рода загадками – у меня от этого начинает болеть голова. Но над этим эпизодом я всё же задумался, и вот к каким выводам я пришел, друзья мои: для того чтобы примиряться семействами, моим родственникам вовсе не обязательно было забираться в заросли малазийского гороха. Вы согласны со мной? Более того, забираться в заросли малазийского гороха – дело хлопотное и, скажу я вам, трудное; и тот, кто все-таки лезет туда, больше похож на заговорщика, который не хочет, чтобы его увидели и узнали о его планах, чем на добропорядочного главу семейства, коими и являются мои кузены.

Таким образом, полежав и подумав еще, я решил, что мои родственники, обрамленные двухметровыми зарослями гороха, больше напоминали заговорщиков, чем людей, решивших положить конец прохладным родственным отношениям. И еще я вспомнил такую деталь: за последние годы мои кузены – двоюродные, троюродные и четвероюродные – прилетали ко мне не чаще двух-трех раз за один год, причем никогда не больше одного семейства за раз. А сейчас целых три семейки собрались в Поместье-ТриДэ, как будто притянутые сюда каким-то загадочным магнитом… И вот тогда, лежа в кровати, я и подумал: а действительно, почему они все прилетели сюда?

Я снова припомнил все события, происшедшие в нашем Поместье, начиная с воскресного вечера, когда к нам приехал мой дядюшка, и кончая сегодняшним вечером, и…

И тут меня осенило! Меня словно камнем ударило, потому что я понял: мои дражайшие родственнички прилетели сюда вовсе не для того, чтобы любоваться физиономиями старины Дениса и его женушки – они прилетели в Поместье-ТриДэ потому, что здесь был дядя Коля!

Я еще раз вспомнил всё то, что мне было известно о дяде – а вы узнаете об этом в следующей главе, – и мысленно кивнул, соглашаясь с собой: все мои родственники прилетели сюда именно потому, что в воскресенье вечером в Поместье-ТриДэ приехал наш дядя!

Глава четвертая: Среда, 9 августа

Моя идея о том, что именно дядюшка превратил Поместье-ТриДэ в то место, к которому, словно мухи на мед, с головокружительной скоростью слетались члены нашего родового дерева, полностью подтвердилась в среду, когда в десять утра над нашим Поместьем со слабым жужжанием зависли еще три летающих дома, буквально нашпигованные моими двоюродными братьями и племянниками. Три родных брата: Стас, Глеб и Влад Нехорошевы со своими женами и детьми – общим числом около двадцати человек – готовы были десантироваться на Поместье-ТриДэ, и их вопли типа:

– Здорово, Денис!..

– Как поживаешь, братан?..

– Старина, дай посадку!..

сотрясали воздух над нашей Долиной подобно пушечным выстрелам…

Когда я выскочил из дома и увидел это зрелище, то, честно скажу, сначала попросту испугался и не знал, что мне делать, потому что прекрасно представил, что будет с Поместьем, если сразу столько человек станут бродить по нему и, беря пример с дяди Коли, начнут пробовать всё, что растет на его грядках.

И мои опасения были вполне обоснованными! Я ведь забыл вам сказать, что еще вчера днем мои троюродные племянники весело промчались по зарослям малинника, в результате чего у меня возникли большие сомнения в том, что в ближайшие недели нам с Дашей удастся набрать хотя бы литр малины с этих кустов… Но уже через четверть минуты во мне вновь взыграли мои родственные чувства

(а они всегда были сильны, и я не знаю: хорошо это или плохо?),

и я дал “добро” на посадку братьям Нехорошевым. Ведь, согласитесь, не мог же я в этом им отказать?

Однако главное событие этого дня состояло вовсе не в том, что в Поместье-ТриДэ прилетел клан Нехорошевых – хотя и это было, без сомнения, важным. Гораздо важнее, на мой взгляд, описать то, что сделал мой дядюшка после того, как три домолета прилепились к нашему особняку. И вот этим-то я и собираюсь заняться в данной главе.

Итак, слушайте…

* * *

После того как три летающих дома прилепились к нашему особнячку – два с южной и северной стороны, а третий дом – сверху, на летушку четы Подлецовых

(ведь вы должны помнить, что непосредственно к нашему особняку могло подцепиться не больше пяти домолетов),

в Поместье-ТриДэ воцарилось настоящее вавилонское столпотворение. Мы с Дашей стояли в трех метрах от крыльца, а вокруг нас кружилось целое море родственников – тридцать пять или тридцать шесть человек