Дом на море: от мечты до новоселья

Следующей по списку была станица Должанская. Там был отличный пляжный отдых, рай для серфинга и даже осетровая ферма в станице. Огромное количество домов отдыха, кемпингов вдоль всего побережья и чистейшее глубокое море, делало станицу очень привлекательным курортным местом. Именно поэтому стоимость самого минимального участка в нескольких километрах от моря, в центре станицы без ничего, составляла минимум шестьсот тысяч. Это тот случай, когда в курортном месте отдыхать лучше, чем жить. Забегая вперед, скажу, что даже сейчас, живя в четырех километрах от моря, имея возможность бывать на пляже два раза в день, мы выкраиваем время и несколько раз за лето ездим в Должанку, насладится глубоким Азовским морем, похожим на Чёрное именно там.

По дороге в Должанскую, в восемнадцати километрах юго-восточнее Ейска, на берегу моря раскинулось село Воронцовское. Немецкая лютеранская колония Михельсталь была основана графом Воронцовым для снабжения Ейского района продовольствием, позже она была переименована в село Воронцовское. Виталию Николаевичу не удалось посетить это уютное и аккуратное место с диким пляжем, спрятавшимся под высоким глинистым берегом. Дальше в списке была Широчанка, но она не прошла отбор по причине наличия очистных сооружений.

Проехав за один день станицы в Старощербиновском районе, граничащие с Ейским, и не найдя искомого, Виталий Николаевич запланировал поездку на следующий день в сторону Ясенского сельского поселения.

9. Трудный выбор

В Ясенское сельское поселение входило три населенных пункта: сама одноименная станица, хутор Шиловка и Ясенская Переправа. В нашем списке было три или четыре участка в Ясенской. Хутор Виталий Николаевич не хотел рассматривать из-за его удаленности от центра, а я, если честно, с удовольствием купила бы там землю. Но единственный на тот момент участок, ушел, как горячий пирожок в базарный день, пока любимый супруг ехал на поезде четыре дня.

То, что в нашем списке не оказалось участков в Ясенской Переправе, было и странно и, как выяснилось потом, хорошо. Местные жители пугали нас рассказами о том, как два раза за последние семьдесят лет и Переправа, и Шиловка подвергались затоплению штормовой волной. Это была настолько огромная волна, что кусок асфальтированной дороги между этими населенными пунктами сорвало и унесло на несколько километров в сторону Ханского озера. Примечательно, что вместе с частью дороги туда же унесло бензовоз. Испытывать на прочность судьбу и нервную систему мой муж не хотел и сосредоточил выбор на станице с развитой инфраструктурой и ухоженными асфальтированными улицами.

В Ясенской, помимо двухэтажного здания администрации, имелись супермаркеты «Магнит» и «Пятёрочка», с десяток небольших магазинов, пара аптек и столько же парикмахерских, большой дворец культуры, недостроенный крытый бассейн времён советского союза, почта, Сбербанк с банкоматами, кафе «Тополек», небольшая церковь и кладбище. Позже открылся большой магазин семян и пункты доставки маркетплейсов.

Официально население станицы было около пяти тысяч человек. Но летом и в праздники количество людей возрастало раза в четыре. Даже зимой случалось, что тихая и размеренная жизнь станицы вдруг наполнялась дорогими иномарками с московскими, питерскими и ещё бог знает какими номерами, очередями на кассах в супермаркете, скупкой дорого элитного алкоголя, постоянно заканчивающимся разливным пивом и бабахающими в темноте фейерверками.

Но все это мы увидим позже. А в первый приезд Виталия Николаевича встретила размеренная, сонная, зимняя станичная жизнь. Погода стояла пасмурная, моросил холодный дождик, улицы были пустынны. Особого впечатления станица не произвела.

Посмотреть предстояло четыре участка. Первый из них находился на краю станицы. Подъезда к нему не было, метров за пятьдесят до забора пугающе чернела глиняно-земляная жижа. Оставив машину на обочине, Виталий Николаевич попытался пробраться к полусгнившему деревянному забору. Весь участок был застроен сараями, сарайчиками и сараюшками непонятного назначения. Что из них было когда-то саманным домом, понять было сложно.

Второй участок находился чуть ближе к центру и имел не только подъезд, но даже заезд на участок, а также меньшее количество полуразрушенных строений, но дух брошенности витал и над ним.

Третий участок удивил и обрадовал крепким забором из оцинкованного металлопрофиля, асфальтированной улицей и домиком для семи гномов, потому что Белоснежка туда не прошла бы по росту. Мой муж тоже не прошёл, даже согнувшись. Непонятно, на кого было рассчитано столь крошечное строение.

В списке оставался последний телефон, по которому предстояло позвонить. Хозяин четвертого участка чудом оказался в станице, а не в Москве, где он с семьёй обычно проводил зиму. В Ясенской же у них было два участка: тот, что продавали, и дом в центре, который они использовали как летнюю дачу, проводя там время с апреля по ноябрь. В этот раз хозяин приехал за заготовками к новогодним праздникам на пару дней и вечером должен был уехать в Москву. Тут-то его Виталий Николаевич и поймал.

Судьбоносная встреча произошла на улице Кирпичной, где, оставив машины на асфальте, мужчины пошли по раскисшей дороге к огромному зеленому пустырю, вольготно раскинувшемуся за первым от дороги домом соседа.

Четвертый участок был самым большим – двадцать шесть соток. В таблице, которую я выдала мужу, напротив стояла пометка: семь деревьев грецкого ореха. Участок был абсолютно пустой, если не считать этих самых орехов, росших по периметру. Дорога проходила вдоль всей длины и была открыта ветрам и глазу прохожих. Отсутствие забора компенсировали колодец с водопроводом, заведенным на участок и столб со щитком и проводами. В водопроводном колодце сидела трогательная зеленая лягушка. Для сибиряка в декабре это было потрясающе.

На фоне остальных землевладений последнее выглядело очень привлекательно. Простор и чистота ровного участка оставляли чувство гармонии, свободы и красоты. Виталий Николаевич настолько впечатлился, что, не откладывая в долгий ящик, позвонил мне и сказал, что наконец-то нашел то, что мне тоже понравится.

В сгущающихся сумерках мой муж даже не вспомнил о море. Наличие многокилометровых белых песчаных пляжей, как на Ко Чанге, стало для нас подарком судьбы. Их увидела уже я, когда приехала оформлять участок через пять месяцев.

10. Твое от тебя не уйдет

Усталый и довольный супруг звонил мне из гостиницы и взахлеб рассказывал про зеленую лягушку на самом ровном участке на свете, про то, какая там зеленая трава и огромные деревья и что продавец готов подождать с переоформлением столько, сколько нам понадобится для сбора денег.

Я слушала монолог счастливого человека и не перебивала. Перед моим мысленным взором скакала прекрасная декабрьская лягушка. В ее глазах читался только один вопрос: “Где взять двести шестьдесят тысяч?”

Дело в том, что буквально месяц назад мы закончили выплачивать кредит в двести тысяч за участок в Солонцах, который был для нас демоверсией жизни на земле. Никто, даже я сама поначалу не верили в то, что мне понравится такая жизнь вне города.

Родившись в Норильске, можно было познать любовь только к комнатным растениям. Несмотря на все старания моей мамы и меня, на подоконнике у нас сиротливо ютились кактус и фиалка, остальные растения категорически отказывались переносить полярную ночь. Общепринятых дачных шести соток для посадки овощей в Норильске тоже не было. Существовали турбазы, куда норильчане выезжали шумными компаниями на шашлыки с весны по осень.