Дом с химерами
Шрифт:
– Да ладно, – говорит Галка. – Не грусти, Катюха! Еще не вечер. Еще много замечательного и удивительного впереди, и самое главное – мы вместе!
…Улица Музыкальная около бывшей музыкальной фабрики, почти на окраине. Пятиэтажная хрущоба затрапезного вида, на балконах – склад ненужных вещей и тусклое белье на веревках.
Квартира двенадцать – в третьем подъезде. Дверь вполне приличная, металлическая, красивого шоколадного колера. Я нажимаю на зеленую кнопку звонка. Голос простуженной вороны – надтреснутый, дребезжащий. Шаркающие шаги, шевеление зрачка в дверном глазке:
– Кого
– Валдис дома?
Заскрежетали замки, дверь распахнулась. На нас неприветливо смотрела безумного вида седая старуха в выцветшем халате. Посторонившись, она пропустила нас в прихожую.
– Вон его комната, – махнула рукой. – Спит, видать, после ночной смены. Стучите громче!
После ночной? Он же вчера не работал! Мы постучали. В ответ – тишина. Мы переглянулись, и Галка замолотила в дверь кулаком. С тем же результатом.
– Пошли!
Она решительно толкнула дверь, мы стали на пороге. В комнате царил полумрак – шторы были задернуты. Письменный стол, компьютер, полки с книгами. Большой кожаный диван, разноцветные подушки. На кофейном столике – чашка и вазочка с печеньем. На ковре у дивана…
Я, вскрикнув, схватила Галку за руку! Там лежал человек…
Он лежал на спине, разбросав руки. Около головы его, на светлом ковре, расплылось черное пятно. Молодой человек с русыми волосами, в синем махровом халате, босой. С черной запекшейся кровью на лице…
Мы замерли, схватившись за руки. Я почувствовала слабость в коленках, казалось, еще минута – и усядусь прямо на пороге.
– Катюха, звони Кузнецову, – прошептала Галка. – Есть номер?
Дрожащими пальцами я потыкала в кнопки мобильного телефона. Длинные гудки… Бесконечную минуту или две. И наконец знакомый голос:
– Екатерина Васильевна, вот так сюрприз! Порадовали старика. Как вы?
Едва не зарыдав от облегчения, я закричала:
– Леонид Максимович, тут человека убили!
В трубке наступило молчание.
– Алло! – позвала я.
– Человека убили? – переспросил он. – Вы где сейчас?
– У него дома! Музыкальная, восемнадцать, квартира двенадцать! Вы не могли бы приехать? Мы тут с Галиной!
Мне показалось, он хмыкнул.
– Ждите там, никого не пускайте и не двигайтесь с места. Сейчас приедем.
Глава 26
«Китайская комната»
– Представьте себе, господа, некую гипотетическую программу, записанную неким гипотетическим человеком – назовем его Икс, – начал Федор Алексеев, чувствуя себя как на лекции перед своими студиозусами, – с определенной целью, нам пока недоступной. Программа эта состоит из вопросов, произносимых… Назовем это существо условно Голос. Как создать ощущение осмысленного диалога Голоса и человека – в данном случае Глеба?
Актеры переглянулись, и режиссер сказал:
– Федя, как-то ты все усложняешь. Заговоры, иксы, диалоги с голосом… Я лично считаю, что все это игра затуманенного испарениями воображения.
– Мои предположения носят гипотетический характер, и я ни на чем не настаиваю. Все вышесказанное предлагается в качестве версии. Согласны?
Ляля Бо, пожирая его глазами, восторженно выдохнула:
– Да!
– Ладно. Идем поэтапно. Вот вам первый вопрос Голоса… – Он прочитал с листка: «Кто здесь?» А теперь, господа, попрошу собраться и представить
ваши произвольные ответы на простенький вопрос «Кто здесь». Петя, ты первый! Тебя спросили… спросил некто среди ночи в пустом доме: «Кто здесь?» – и ты ему ответил. Что?– Кто вы?! – в ужасе прохрипел Жабик, хватаясь за сердце.
– Кто это? – прошептала Ляля Бо, привстав и вытаращив глаза.
– Кто здесь? – рявкнул Арик. – А вот я тебя счас как пугну! Моду, понимашь, взяли!
– Хорошо! – похвалил Федор. – Очень образно. Итак, у нас три версии ответа на первый вопрос. Если поразмыслить, можно придумать еще, но пока достаточно. Поехали дальше. Снова Голос: «Я здесь живу. А вы?» – Федор обвел взглядом присутствующих. – Петя?
– Здесь никто не ж-ж-ж-ивет! Здесь одни пр-р-ривидения! – простонал Жабик, закатывая глаза и сползая на пол.
– Ври больше! А вот я те счас покажу, кто тут живет! – зловеще прохрипел Арик.
– Что значит живете? – спросил после заминки Глеб. Он был единственным участником опроса, кто не получал удовольствия от происходящего.
– Где живете? – выпалила Ляля Бо, испуганно оглядываясь. – Здесь? Или на чердаке? Вы меня видите?
– Где вы находитесь? Немедленно признавайтесь! – зарычал Жабик. – Ефрейтор Баран, наденьте на него наручники и к батарее гада!
– Отлично, господа! – похвалил Федор. – Сразу чувствуется театральная выучка. Поехали дальше. Голос: «Я здесь живу! Вы кто?»
– Человек. А вы кто? – Жабик.
– Есмь человек… – Глеб.
– Дед Пихто! А ты кто? – Арик, сварливым тоном.
– Хорошо. Теперь снова Голос: «Я тоже человек… Когда вы пришли?»
– Вчерась! – закричал Жабик.
– А вы? – спросила дрожащим голосом Ляля Бо, ломая руки. – Сначала вы скажите! Вы сначала!
– А ты когда? – не удержался режиссер.
– Хорошо. Дальше. Голос: «Я здесь всегда… Вы кто?»
– Актер!
– Лицедей!
– Квартирант!
– Жилец!
– Лузер!
– Висельник! – прорычал Жабик.
– И так далее, до бесконечности, – подвел черту Федор. – Вы сами все слышали, вы приняли участие в эксперименте и теперь ответьте мне: что это было?
Актеры переглянулись. Ляля Бо смотрела на Федора с восторженным ужасом. Никто не проронил ни слова. Наконец Арик откашлялся и сказал:
– Ну, я думаю… э-э-э… – и замолчал.
– А можно перейти сразу к раздаче слонов? – предложил режиссер. – Потому что никто ни хрена не понял в твоей философии.
– Мой друг капитан Астахов называет ее мутной. Ладно, переходим к раздаче слонов, – согласился Федор. – То, что вы услышали, господа, не что иное, как имитация осмысленного диалога между человеком и программой, написанной Иксом с неизвестной нам целью, – сказал он. – Вопросы, как вы сами убедились, построены таким образом, что любой из возможных ответов, даже самый нестандартный, – Федор кашлянул, – является прямым или непрямым ответом на вопрос Голоса, что создает иллюзию разумного диалога. Есть слабые и нелогичные места, но, согласитесь, господа, когда слышишь это ночью, в темноте, в пустом доме – то звучит убедительно. До сих пор понятно? – Он обвел аудиторию взглядом. Все кивнули.