Дом серебряной змеи

Весь класс заворожено смотрел на полет книги по кабинету, пока профессор не положил её обратно.

— А теперь вы. Перед вами лежат страусиные перья. Направляете свою волшебную палочку на перо, сосредотачиваетесь и произносите заклинание «Вингардиум Левиоса», одновременно делая палочкой движение: рассекаете воздух и взмахиваете. Обратите внимание: кисть вращается и легко, и резко, и со свистом. Всем все понятно? Тогда приступайте.

Практически у всех с первой попытки перья взлетели вверх. Но от бурного восторга многие потеряли концентрацию, и их учебное пособие начало падать где-то далеко от нужной парты. Парой таких сбежавших перьев решили воспользоваться Гарри и Драко, умудрившись перехватить контроль над перьями и организовать из них клин. Профессор с умилением наблюдал за шутовским боем перьев. Когда ни в одном клине не осталось ни одного целого пера, Флитвик с легким сердцем наградил Поттера и Малфоя сорока баллами на двоих и попросил остаться после занятия. До конца урока они еще несколько раз успели попрактиковаться в левитационных чарах.

— Мистер Поттер, мистер Малфой, — заговорил профессор, как только вышел последний ученик, — вы показали большие способности к Чарам, и я хотел бы предложить вам ходить на дополнительные занятия по моему предмету. Таким талантом, как у вас, разбрасываться нельзя ни в коем случае!

— Мы согласны, профессор! — переглянувшись, согласились мальчики.

— В таком случае, жду вас сегодня с пяти вечера и до ужина.

Попрощавшись с профессором, ребята выскочили из класса, спеша на следующий урок. Однако к огромному удивлению, их ждал весь первый курс Слизерина.

— Что хотел от вас профессор? — первым задал интересующий всех вопрос Теодор Нотт.

— Предложил ходить на дополнительные занятия по Чарам.

— Ну, после вашего представления — немудрено. Но мы опаздываем на зелья, а эта центральная лестница неизвестно, как себя поведет.

— Не опоздаем. В конце коридора я видел обычную лестницу, по ней будет быстрее.

И они бегом отправились в указанную сторону. Несмотря на задержку после урока, слизеринцы оказались около класса зельеварения раньше гриффиндорцев. Это расписание позволило им познакомиться с представителями двух других факультетов. Но что-то подсказывало юным змейкам, что с грифами так комфортно им не будет.

— В кабинет зайдете со звоном колокола, — предупредил их подошедший с журналом курса Северус Снейп и вошел в кабинет.

В этот момент в коридоре появились гриффиндорцы.

— Гарри Поттер, как ты мог поступить на Слизерин! — вдруг разнесся зычный голос по коридору Уизли — шестого.

— Рон, — с усталостью в голосе ответил Поттер, — с чего ты взял, что я кому-то что-то должен? Я вроде в магическом мире второй день, долгов наделать еще не успел.

— Ты должен был поступить на Гриффиндор! Это самый лучший факультет. Ты просто обязан был учиться вместе с нами.

— Рон, повторяю для самых задумчивых: Я. Никому. Ничего. Не. Должен! Все, кто считают по-другому, могут идти Запретным лесом.

— Так ты теперь со слизеринцами общаешься! Они же скользкие, пожирательские гады, заносчивые аристократишки!

Все замерли в тишине. Гарри недоуменно смотрел то на Уизли, то на гриффиндорцев, то на притихших однокурсников и не понимал, что здесь происходит.

— Рон, повторяю тебе ещё раз. Я здесь недавно, поэтому, прости, но все твои громкие слова типа «пожирательские гады» для меня — пустой звук. И ваша пришибленная реакция мне непонятна. А насчет скользких гадов ты поаккуратнее, я все-таки с ними живу.

В этот момент прозвенел колокол, и все ломанулись в кабинет. Гарри с удивлением заметил, что Невилл из Гриффиндора старается сесть подальше. Драко же утащил Гарри на первую парту, вольготно устроившись и не чувствуя никакого стеснения. Рон, все так же злобно смотря на Поттера, сел сзади него. В этом кабинете почему-то не практиковалось правило «Слизерин — отдельно, Гриффиндор — отдельно». Через две минуты под непроницаемым взглядом черных глаз весь класс успокоился.

Профессор не был оригинален и начал урок со знакомства с доставшимися ему учениками. За все время его преподавания гриффиндорцев и слизеринцев ставили вместе в первый раз: это и на других уроках всегда было чревато неизвестными последствиями, а уж на зельеварении… Северус даже не пытался догадываться, что из этого выйдет, но за классом придется смотреть внимательнее.

Закончив знакомство с вверенным ему первым курсом, замолчав на пару секунд после имени «Гарри Поттер», профессор начал свою традиционную приветственную речь.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, профессор зельеварения обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной.

— Рон Уизли, — Рон даже подскочил от этого резкого перехода от шепота к громкой интонации. — Что будет, если добавить в настойку подлунника перетертый шиповник?

Рон в шоке смотрел на профессора, пытаясь понять, о чем он вообще говорил только что. Зато Гермиона Грейнджер была готова ответить на любой вопрос.

— «Опять она лезет! — с тоской глядя на девочку, подумал Гарри. — Что говорил ей, что нет. И опять волосы не причесаны. Вот как?! Как?! Можно с такой неухоженной гривой работать с зельями? Мало того, что облысеет и не поймет, из-за чего, так еще и в зелье волос может попасть. А к чему это приведет — кто знает. Или в огонь… Тоже мало приятного. Ладно, если просто будут вонять паленой мочалкой. А если огонь с волос на одежду перекинется? Или на соседей?»

— Не знаете? — тем временем продолжил профессор. — В таком случае скажите мне, где вы будете искать безоаровый камень?

Рон начал краснеть, не понимая, за что его мучают вопросами, и почему Снейп не может спросить Гермиону, которая уже скоро из-за парты выпрыгнет, желая ответить.

— Не знаю, сэр, — еще тише сказал Рон.

— Так, так… Видимо, вы были очень заняты перед школой, поэтому не смогли открыть учебник и хотя бы немного прочитать. Еще один вопрос, надеюсь, вы на него знаете ответ: чем отличаются Асфоделус и Ксанторрея?

— Не знаю, сэр. Спросите Гермиону. Она, кажется, знает ответ на эти вопросы.

— Мистер Уизли, вы не думаете, что мне лучше знать, кого я хочу спросить? Двадцать баллов с Гриффиндора за незнание материала и десять баллов за указание преподавателю, что делать. Мисс Грейнджер, сядьте на место! — рявкнул профессор. — Когда я захочу спросить вас, я назову вашу фамилию.

Гермиона пристыжено села на место под тихий смех слизеринцев.

— Мистер Поттер, может быть, вы нам сможете ответить на эти вопросы?

— Асфоделус и Ксанторрея — это одно и то же растение, профессор, из семейства Ксанторреевые. Используется в зельях забвения. Асфоделус вместе с полынью используют в зелье «Живой смерти», хотя там еще десять компонентов и куча условий для варки, — уже тихо, почти про себя, закончил Гарри. — Безоаровый камень лично я буду искать в экстренной аптечке, покупать в лавке зельевара или целителя, а добывают его из желудка козы, — Гарри с радостью смотрел, как чуть заметно кивает зельевар. — А если в настойку подлунника добавить перетертый шиповник, то получится подпаленный зельевар. Но если к полученной смеси этот самоубийца успеет добавить нарезанный цапник, то получится трафарет зельевара на дальней стенке.