Дом Ветра

— Фредди, — прошептала она. Как так получилось, что она сразу его не узнала? Ведь они не виделись всего два года... А он изменился, стал взрослее и мужественней.

— Бетти? Неужели это ты? Боже, как повзрослела! — он протянул ей ее сумку.

Это не она! Это не может быть она! Ведь перед ним девушка, красивая и очаровательная.

— Да, это я, — она снова улыбнулась.

— Пойдем в кафе, я сглажу свою вину, — Бетти посмотрела на него, понимая, что она нравится юноше. Или все, потому что они давно знакомы. Она не могла понять.

— Хорошо, — он отвел ее кафе итальянской кухни на Хэрфорд-стрит.

— Что ты будешь? — спросил он, она все больше его очаровала, она не знает о своей красоте.

— Чай и большое пирожное, — Бетти потупила взгляд.

— Как у тебя дела? — ему хотелось знать о ней все, владеть ее телом, умом, душой, будущим.

— Все по-прежнему, — Бетти не хотела говорить о семье, не хотела жаловаться — это было не свойственно ей.

— Я думал, все изменилось, — Фредди, затаив дыхание, ждал продолжения разговора.

— И что изменилось? — интересно, что он думает по этому поводу.

— Ты... я... время, — с сомнением ответил он, Бетти засмеялась.

— Да, я знаю, а как дела у тебя? — чего она спрашивает, итак сама знает. Живет отдельно от родителей, дышит свободно, любит каждую ночь других и совсем не думает о ней, потому что она слишком мала для него.

— Через месяц оканчиваю Инглиский колледж, — Фредди ощутил беспокойство, он боялся, ведь Бетти — дочь Флер, и все возможно.

Они долго говорили, вспоминая то короткое лето, рассказывая друг другу о тех годах, что не виделись.

— Я хочу тебя увидеть еще и узнать поближе.

— Завтра ведь воскресенье. Тогда... у Монумента Нельсона на Трафальгарской площади, в час, — она назначила ему свидание. С ума сошла, наверное.

— Я буду ждать! — Бетти улыбнулась немного грустно, понимая, что его нужно подбодрить. — Я приду, — он поцеловал ее пальцы на прощание.

Похоже, это была любовь с первого вздоха, с первого взгляда, с первого слова, с первой секунды. На всю ли это жизнь или на короткий миг?

Любовь завладела им неожиданно, он чувствовал себя мальчишкой. Вечером он пришел домой и спрятал исписанные ею листы в любимую книжку Дж. Оруэлла «1984», потом заперся и витал где-то далеко. Роджер подметил его растерянное состояние и намекнул остальным, что, похоже, их друг влюбился.

Он знал, где она живет, знал ее телефон, но каждый раз преодолевал искушение подойти ближе к Гарден-Дейлиас или набрать номер, прекрасно понимая, что родители не одобрят встречи дочери с мужчиной старше ее почти на десять лет. Как могло такое случиться, что смешная девчонка в детских платьицах завладела его сознанием настолько, что ее невозможно было выкинуть из головы. Он боялся близко подойти к ней, поцеловать, потому что ему захочется большего, но хочет ли она этого, да и ее юность. Его могу привлечь за совращение малолетних.

После майского концерта Фредди встретил Бетти с букетом ее любимых георгинов и отвел ее на их место, где признался в любви, целуя тонкие пальчики. Девушка вспыхнула, как яркое солнце, ее глаза загадочно засияли, он приник к ее губам. Бетти задрожала, это был не Патрик, это был не Дэвид...

— Я тоже люблю тебя, — ответила она, для нее это все было особенным, чем-то волшебным, словно эту фразу произносила только одна Бетти — и никто другой до нее.

***

Лето 1969.

Антонио, Брайан и Фредди получили дипломы, но для последнего не это было главным. Все стали замечать, что с началом лета молодой человек подолгу стал где-то пропадать. Его влюбленность была уже очевидна, он напевал что-то романтическое постоянно, повторял русские словечки, играл порой до бесконечности на рояле и перестал ходить по клубам.

Первым, кто увидел невинное создание Фредди, был Джо. Он шел по Сэнт-Джеймс-Парк, когда увидел на траве друга, чья голова лежала на чьих-то ножках, обладательница коих кормила его клубникой, привезенной из Аллен-Холла. До этого они ходили в Королевские Садовые Залы на выставку просто весело провести время. Бетти взяла им с собой перекусить, ей нравилось баловать Фредди, а ему — заваливать ее скромными подарками. Фредди, когда девочка наклонялась, крутил ее длинные сережки с зелеными камешками, он выбирал их под ее глаза цвета весенней травы после дождя. Джо замер, девушка, бесспорно, была красива, но очень юна; они с Фредди после каждой ягодки, опущенной ему в рот, целовались и смеялись.

— Привет, Фредди, — он не ожидал, что здесь можно увидеть кого-то из знакомых. Он прикрыл Бетти, словно она была обнаженной, не разрешая Джо смотреть.

— Привет, — Бетти выглянула из-за Фредди. — Я Бетти Лейтон, — она протянула ему руку, Джо просто пожал ладошку.

— Джо Диксон. Мы с Фредди вместе живем и дружим. Ну, не буду рушить вашу идиллию. Фредди, ребята из группы искали тебя.

— У нас концерт через неделю, так что пусть не волнуются. Иди, давай, — Бетти опустила глаза. — Что?

— Я хочу на твой концерт, — ответила она.

— Сохо не для маленьких девочек, — резко сказал он.

— А я не маленькая!

— Малышка, ну хватит, это же невозможно! — вспылил он.

— Давай я сама буду решать, что возможно, а что нет?! Мои родители через шесть дней уезжают, я должна ехать с ними и сестрой, но останусь здесь.

— Это как же?.. — неужели ради него она готова пойти на обман?

— Прикинусь больной. Я хочу быть с тобой, а не в Париже, я там была сотни раз!

***

В Дж-Хаусе буйно цвели розы. Дженни любила приезжать к родителям, хотя бы рядом с ними она могла оторваться от обыденности. Полли отнимала слишком много времени, и, к сожалению, молодая мама забросила свою литературу, заполнив все свое время кастрюлями и пеленками. Она тяжело переживала это, страх потерять мужа постоянно преследовал ее. Однако Дженнифер мечтала о свободе, все так же мечтала побывать в вечернем Сохо, наслаждаться мелодичной игрой гитары и четкими ударами барабанов. По сути дела, она была ребенком, который рано завел детей. Она ощущала, как вся эта веселая жизнь проходит мимо.

Начало лета было богато на события. В воздухе был избыток флюидов любви, они были повсюду, и от этого Дженни не могла сидеть дома. Родители, конечно помогали, как и Диана с Виктором, но Дженни все равно впадала в меланхолию, до сих пор не понимая: почему одним достается столько свободы, а ей настоящая тюрьма, под названием брак? Дилан не хотел ничего слышать насчет того, чтобы она начала писать магистерскую работу, и, уж конечно, не было речи о ее работе на дому. Он считал, что прекрасно справится со всем один, и, безусловно, ее заработная плата станет смехотворной добавкой к семейному бюджету. Он любил ее, без сомнений. Но была ли это такая любовь, как у ее родителей?