Дом Ветра
Шрифт:
Фредди прижал Бетти к постели, вдыхая свежий аромат ее кожи, чувствуя, как его кровь становиться жидким металлом. Она шумно втянула в себя воздух от его интимных поцелуев, от его жаждущих пальцев. Бетти сжала его плечи, притягивая к себе, возбуждение росло в ней, с этим она уже просто не могла справиться. Она обессилено закрыла глаза, потеряв остатки своего разума. Бетти, как всегда, провалилась в бездну чувств, как всегда забыла обо всем рядом с ним. Фредди всегда знал, как довести ее до исступления, так чтобы она умоляла его.
Никто бы никогда не назвал эти отношения здоровыми. Фредди должно было исполниться двадцать три, Бетти было пятнадцать, этой любви не должно было быть, но она жила, она дышала. Бетти теперь уже не боялась
Она наверняка до сих пор вожделеет к нему, и уж не упустит случая напомнить о том кошмаре, унизив Бетти и вынудив ее бросить его. Фредди сел, Бетти упала на подушки, он взъерошил волосы. Нужно все сказать сейчас, найти в себе смелость и рассказать, опередив Флер. Юноша отстранился, затаил дыхание, как же чертовски сложно признаться!
— Нам надо поговорить, — Бетти открыла глаза. — После этого, возможно, ты меня бросишь, — в ее глазах застыл немой вопрос, — у меня был роман с твоей матерью...
— Это не ново, — Бетти тихо, нервно рассмеялась. — Я знаю о художнике и ее других любовниках, это же было не вчера.
У него словно камень упал с плеч. Встретив Флер в коридоре Аллен-Холла, Фредди дал ей понять, что Бетти знает обо всем. Флер ответила, что однажды он сам совершит необдуманный шаг и Бетти сразу же бросит его, но парс отмахнулся. Флер больше не предоставляла для них угрозу. Как он мог так ошибиться в Бетти, подумав о ее уходе! Сегодня утром он прочитал в ее глазах глубокую, безграничную любовь к нему. Его ревность вызвала в ней бурю эмоций, которые она не пожелала выплеснуть.
Даже когда злится, она прекрасна, божественна! Эта Венера кружит голову всем ее окружающим мужчинам, но она же не виновата в этом… Он ревновал ее, ревновал! Значит, эта богиня навсегда украла его сердце.
У них была целая вечность впереди.
***
Ноябрь 1970.
Театральное историческое платье, полетело на пол, внутри нее просто бушевала буря. Злость все сильнее охватывала ее, как только она начала по-настоящему жить — Джерри вернулся из Торонто. Офелия пнула сумку. На столе лежал букет алых роз. Офелия смыла грим. Изображать возлюбленную Отелло оказалось очень легко, она сама ею сегодня была.
Только стоило им выйти на поклон, как появился Джерри, а ведь ее ждал Гарри. Черт бы его побрал! Она не изменяла ему с Гарри Лейтоном, но явно намеревалась это сделать. Только пусть попробует рассказать ей о своих чувствах, она прекрасно осведомлена о его изменах в Канаде, чего он ждал от нее? Покорности? Что она, живя в свободном Лондоне на исходе бунтарских шестидесятых, вступая в эпоху безнравственных семидесятых, будет хранить ему верность? После того, как он, особо не сопротивляясь, переспал с ней и сбежал? Она кинула букет на пол. Он ждал на улице.
— Ты прекрасна, дорогая! — он обнял ее, она просто сжалась вся от гнева. Да как он смеет! — Пошли, отужинаем?
— Не сегодня, я страшно устала, давай, завтра? — она изобразила на лице милую улыбку, на непроницаемом лице Джерри появилось смущение, его почти черные глаза странно блеснули. Офелия робко дотронулась до его каштановых волос. — Прости, я просто не ждала тебя, я нахожусь в весьма странном состоянии, мы ведь не виделись целый год...
— Надо было тебе позвонить, но я хотел сделать сюрприз, — она звонко поцеловала его в губы. — Я довезу тебя, — слава Богу, у нее квартира в Сохо, будет просто сбежать к Гарри. Он довел ее до дверей, там они расстались. Офелия подождала, когда он уедет к себе домой, быстро одевшись, она отправилась в клуб. Сегодня играли «The Simple Things»[1], но ее больше не привлекал тот пианист с сексуальным голосом. Ей нравился Гарри Лейтон.
— Где ты была? — она прерывисто обняла его, на несколько секунд задержав в своих объятьях. — Я давно жду тебя.
Фредди, — он помахал пианисту, и тот подошел с красивой невысокой девушкой в алой мини-юбке и свободной желтой блузе. — Это Фредди Менори, — о, как Бетти нравилось, как звучит его псевдоним. — Это Бетти, моя кузина, а это Офелия Майлз. Ты сегодня играешь тоже? — он обратился к брюнетке.— Да, Фредди уговорил. Для всех я Бетти Бульдасар, — Фредди рассмеялся.
— Мне нравится, как это звучит, будто ты уже моя жена, — он поймал ее руку, унизанную крупными браслетами.
— Не раскатывай губы, Менори, — Бетти развернулась на высоких каблучках и отправилась за кулисы.
— Было приятно познакомиться, — Фредди поцеловал руку Офелии.
Действо было просто волшебным, Бетти спела одну песню, Фредди со своей группой отыграл превосходный концерт. Офелия весь вечер не отходила от Гарри. Они были знакомы год, а он все не решался переступить черту, но сегодня она будто сама хотела этого. Они вошли в его квартиру, но до спальни так и не добрались, Гарри в нетерпении скидывал с себя одежду, раздевая и Офелию, что дрожала в крепких объятьях, таяла, как снег, от одной мысли, что сегодня отомстит Джерри за кутежи в Торонто. Гарри подхватил ее на руки, положив на узкую софу в гостиной. Она вскрикнула, что он делал с ней, что творил! Она вся стала напоминать комок обнаженных нервов, ее тело остро реагировало на его прикосновения, его поцелуи. Офелия падала с ним в бездну, она вдохновенно любила его этой ночью, в ее душе зажигались знакомые огоньки, в ее сердце распространялось пламя, потушить которое Гарри уже не был в силах.
С той осени все пошло своим чередом. Джерри снова уехал, а Офелия продолжала наслаждаться обществом Гарри. Теряясь в его объятьях каждую ночь, утром она все больше понимала, как крепко к нему привязана. Она не хотела этого, как и он, в их нынешней жизни этому не было места, сегодня было слишком беспечным, завтра — туманным, никто не загадывал наперед, их поколение привыкло жить одним днем, даже не догадываясь, к какому будущему они идут. Любовники знали: раю когда-нибудь наступит конец, и каждый пойдет своим путем, не оглядываясь назад, не думая об ошибках прошлого, заперев его на замок, как монстра, не позволяя вырваться наружу.
А осень все не уходила. Призрак плохих перемен витал в воздухе. Жаль, что тогда они не смогли его почувствовать, его глушил аромат радости, чистоты и мира. Но все меняется, и, как мы уже знаем, затишье — это покой пред бурей, и, может, эта буря будет еще сильнее предыдущей. Начнется шторм, а что уцелеет после него, может быть, ничего? И можно ли будет собрать что-то сломанное? Раньше это получалось, а теперь?
***
Весна 1971.
Антонио Серж вернулся из Штатов совсем другим человеком: было покончено с простым сексом, он хотел любви. Там он сильно обжегся, когда понял, что им пользуются просто так. Он терпеть не мог, когда обманывали его, он мог обманывать, но не его. Хозяйка дома откровенно пользовалась им и несколько не скрывала это, шантажировала, говорила, что если не будет удовлетворена, все расскажет мужу, а затем в его постель прыгнула ее дочка. Весь этот год он чувствовал себя мерзко, и, получив большие деньги за заказ, Антонио решил возвращаться домой, отказываясь от других заказов. Он не хотел, чтобы им пользовались. Поэтому воздух Лондона стал для него лекарством.
Друзья уже не жили на прежней квартире, он потерял с ними связь. Он снова занялся рисованием натурщиц, но больше не спал с каждой, решив вести образ аскета. Повторение прошлого опыта пугало, Антонио не хотел чувствовать себя грязью. Он испытывал постоянную апатию и постоянное беспокойство. Но в один день его жизнь перевернулась.
В первый раз он увидел ее на улице, она ждала подругу на одной из узеньких улочек Кенсингтона. Он сразу ее приметил, ее тоненькую фигурку, развевающиеся огненно-рыжие волосы, как грива у льва. Она смотрела на часы, а он так и не решился к ней подойти.