Дом Ветра

— Это зрелище не для девочки, — настаивал Артур.

— Папа, я знаю, как называются все твои инструменты, — признание потрясло.

Чарльза никогда не интересовало, что отец делает, что такое медицина, но Энди вечно донимала с расспросами, как ему казалось, неподходящими для девочки. Урсула постоянно ругалась за сломанные куклы, впоследствии оказалось, дочь их пыталась лечить.

— Хорошо, мне нужен ассистент, доктор из Лондона будет не скоро, — он не понимал сам себя: как мог пойти на поводу девчонки, которой еще и семи лет не исполнилось.

Когда они извлекали мертвый плод, не смогли сдержать слез. Энди плакала беззвучно, ей не хотелось, чтобы отец считал ее маленькой девочкой, малышкой. Она боялась, что отец выгонит ее, и опасалась оставить его одного. А вдруг у дрогнет рука, и он не сможет зашить аккуратно?

Покинув Урсулу, отец и дочь вышли из комнаты, он отвел ее в свой кабинет. Артур налил ей немного вишневой настойки, чтобы успокоить нервы. Они долго молчали, Артур собирался с силами, чтобы кое-что рассказать ей. Его мать прекрасная англичанка Венеция тоже имела столь скверный характер, она с детства имела привычку совершать сумасбродные поступки, и Тревор надеялся, что увезя ее в Антрим, избавит ее от тлетворного влияния Лондона. Но и это не смогло изменить ее, она бросалась во все авантюры в омут с головой, не думая о последствиях. Так она убила себя, подарив ему жизнь. И сейчас он боялся, что все повториться вновь, что Урсула оставит его одного с детьми, и когда с годами память об этой любви изрядно потускнеет, он найдет себя спутницу, и дай Бог, верную и честную, а не такую, как его мачеху.

Урсула осталась жить, но ее внутренний мир пошатнулся. Он знал, нужно много времени, чтобы все это пережить, и он приложит все усилия для этого.

***

Весна 1932

Будто ветер приносил беду из каких-то далеких миров, или она сама искала себе пристанище, мечтая принести хлопоты. Маховик запущен много лет назад. Но что значат беды целой страны в сравнении с несчастьем одной семьи. События эпохи лишь фон, на котором разворачиваются мелкие, ничего не значившие драмы людей, они стираются, когда вперед выступает словосочетание «целый мир».

После происшествия с Урсулой их семью настигла новая беда. Эта весна, казалось, отвела от них ненастья. В апреле пышно цвели сады во всем Лондоне, нежная пелена напоминала белые облака, плывущие по чистому небу. Только недавно родилась изумрудная трава, и распустились тугие почки. Весна была, как всегда, восхитительна и благоуханна. Только в это время приходило какое-то необъяснимое состояние души, когда тело и разум не понимают друг друга, когда душа просит покоя, а тело — бунта. Ветер приносит будоражащие нотки, чувственные звуки, опаляя своим еще не жарким дыханием, но уже обещающем многое. Уже почти не текут ручейки, от земли идет теплая волна, она жадно поглощает в себя тепло, а крестьяне спешат засеять поля, чтобы получить от нее все, на что она способна. Стволы и ветки такие гибкие, будто готовы выдержать самую тяжелую ношу. Ночью еще отдает прохладцей в распахнутые окна, и слышно как поутру, купаясь в солнечных лучах, щебечут птицы о любви. Ах, весна...

— Бежим к нашему дереву? — крикнула на ходу Теа, поднимая выше колена пышную крестьянскую юбку из саржи.

— Быстрей! — смеясь, ответила Кесси.

Теа давно выросла из детских платьиц. В свои шестнадцать она по-своему восхитительна, несмотря на некоторую моральную несостоятельность, как казалось ее родителям. Им нравился ее артистизм, скромный талант актрисы, ангельский голос, но никто из них даже и не хотел, чтобы Теа занялась столь не серьезным ремеслом. С появлением Голливуда отношение к актрисам поменялось: в недавнем прошлом их считали ветряными и непостоянными, изменяющими и продажными, но эти ангелы, а иногда и демоны с экрана изменили представление о себе. Но все же профессия актрисы не для Теи.

Девушка мечтала, она знала о своих обаятельности и привлекательности. Она часами перед занятиями в школе для девушек укладывала непослушные темно-русые локоны, подражая знаменитой Грете Гарбо; может, из-за прически так маняще блестели ее стальные глаза. Ей вообще порой казалось, что на нее из зеркала смотрит настоящая кинозвезда или, по крайней мере, восходящая звездочка Венди Барри из спектакля «Нити». Одни мечты? Теа постоянно предавалась им, садясь под их любимом деревом и, пока Кесси лазила по нему, живо представляя себя похожей на Лолу или на Мэри Колверер. Внешностью ей больше нравилась Грета Гарбо, манерой поведения — Марлен Дитрих. Она часто видела во снах, как стоит рядом с ними, как кто-то из них вручает ей Оскар, и она, счастливая, улыбается репортерам.

— Теа! — позвала ее Кесси. Та очнулась от мыслей и образов, поднимаясь на ноги. — Смотри, что я умею!

Она, как обезьянка, лазила по могучей, раскидистой липе, залезая все выше и выше. Она легла на широкую ветку, потом стала раскачиваться, как на брусьях; Теа засмотрелась на золотистый закат, считая предполагаемые мили до встречи земли и неба. С одной стороны виднелся город, тронутый легкой позолотой, с другой — живописные рощицы, опаленные, словно пожаром. Теа залюбовалась, она уже представляла себя бегущей навстречу закату, будто к возлюбленному, уже воображала свои реплики, играя глазами и телом, и овации восторженной публики.

Теа услышала какой-то странный вскрик, она не сразу поняла, что к чему, в глубине сознания забилась паническая мысль. Она обернулась, подбежала к сестре; маленькое, хрупкое тельце той лежало на земле. Теа со страхом смотрела сквозь пальцы, даже боясь подумать о том, что только что произошло. «Нужно бежать за помощью», — решила она, судорожно вздохнула и бросилась к дому. У крыльца были дядя Виктор и дядя Артур, в эту минуту в девушке все смешалось от волнения, она даже не знала, как сказать.

— Дядя Артур, — еле шевеля губами, произнесла Теа.

— Что случилось? — спросил Виктор, они всегда были близки, но сейчас она стала взрослее, и порой Виктор не знал, как с ней общаться.

— Там Кесси... упала с дерева...

— Что?! — Артур бросился к Теа. — ЧТО?! А ты куда смотрела?!

— Оставь ее, — отрезал Виктор. — Пошли.

Они быстро добежали до дерева, Кесси лежала в том же положение. Теа закрыла глаза, слыша лишь шаги и фразы дядей. Артур взял на руки девочку, тело ее было как тряпичная кукла. Теа стояла как вкопанная, очнулась, лишь услышав голос Виктора, ощутив его руки у себя на талии. Лицо у него было печальное, она итак не видела радости в последние годы, но от этого взгляда стало еще больнее.

— Дядя Виктор, — прошептала она, он уже прижимал ее к себе, что-то ласково шепча.

— Ш-ш-ш, — он убрал с ее лба волосы, — сейчас тебя во всем объявят, но знай: от случайностей никто не застрахован.

— Она умерла, да? — она подняла на него свои глаза.

— Да, — прошептал он.

— О Боже...

— Крепись, девочка, — он повел ее в дом, где ей предстояло вынести ад.

Мать накинулась на нее, отец, что всегда во всем ее поддерживал, тоже был против дочери. Тетки предпочли сторону родителей, а другие друзья просто не лезли в их семейные разборки. Они утешали Портси и в то же время подбадривали Тею. Дед занял такую же позицию, только один человек поддержал девушку.

Виктор после похорон провел с ней всю ночь, она плакала на его плече долго и горько. Мужчина что-то рассказывал из детства, прося не чувствовать вину. Жизнь превратилась в ад. Аманда кидала на дочь взгляды, полные призрения, Сайман молчал, словно она была пустым местом. Их можно было понять: они так долго ждали этого ребенка, столько лет думали об этом, и все разрушилось в один день. Мать не находила себе места, отец с головой ушел в работу, а Теа тихо страдала. Как-то она шла по коридору, стараясь не попасться на глаза матери, щеки до сих пор горели, как горели глаза, когда они с Виктором пришли вместе после несчастного случая. В кабинете отца кто-то говорил; она прислушалась к разговору.