Дом

Она сказала очень спокойным и нежным голосом:

– У нас с тобой много общего.

– У нас...?
– Ее соски были клепаными; на самом деле, они выглядели... как заклепки!
– Ох, в смысле - искусство, философия, конечно, - он пытался казаться крутым.

– Ты знаешь, что ты очень привлекательный молодой человек.

Мелвин нахмурился. Дверное зеркало показало ему его детальное отражение: тощие, сутулые плечи, кривые зубы, шея, как у цыплёнка, с торчащим адамовым яблоком, как его пенис в штанах.

В общем, он был типичным ботаном.

– Я... Да?

– Спасибо тебе за приятные слова о моём искусстве, - сказала она.

– Ты не только привлекателен, но и очень умён. Я думаю, мы будим хорошими друзьями.

Он попрощался, затем побежал в свою комнату мастурбировать.

6

Конечно, вышеупомянутый запутанный эпизод, смущающее описывающий первое впечатление Мелвина о работе Гвинет, произошёл задолго до его назначения писать о доме Винчетти, это был авторский инструмент для продвижения повествования таким образом, потому что это более интересно, чем если бы было начинать сначала писать линейно и продолжать так до конца. Однако иногда это не работает, оставляя повествование искаженным, свернутым и, казалось бы, бесцельным.

7

Это произошло за двадцать четыре часа до того, как Мелвин проедет достаточно большое расстояние и остановится возле китайской забегаловки, где и познакомится с проституткой по имени Чокнутая Ширли, которая сидела в мусорном баке и ела помои, и которая потом с радостью передёрнула Мелвину и рассказала ему кое-что об этом старом доме...

««—»»

Отец сначала как будто был озадачен чем-то, его и без того хмурый лоб стал ещё морщинистей.

– И где находится этот дом?

– В Пеннеллвилле, - ответил Мелвин, - ну, или точнее где-то в его окрестностях. Дирк хочет, чтобы я прожил там неделю или около того.

– А, так это поездка по работе.

– Конечно, па.
– Мелвин быстро выдумал безобидную ложь.
– Я пишу статью о классических домах в северной части штата.
– Он подумал, что неразумно рассказывать отцу правду, что на самом деле он едет писать чушь о доме с привидениями в сельской местности. – В общем, я просто хотел предупредить, чтобы ты не волновался.

– Великолепно, - oдобрил его отец.
– Это будет отличный опыт для тебя - отправиться на новое место, познакомиться с новыми людьми, заняться чем-нибудь.

Мелвин боялся заводить новые знакомства, и он не потрудился сообщить своему отцу, что, скорее всего, ни с кем он там не познакомится, если опять-таки верить словам риэлтора, то дом этот был в жопе мира.

– Да, пап. Я и правда хочу развеяться и поработать над чем-то новым.

– Хорошо, я понял тебя. Ну, если тебя не будет около недели, то, может быть, тебе понадобятся деньги?

Бинго. Когда его отец был в хорошем настроении, он был очень щедрым и великодушным.

– Было бы здорово, - cказал обрадовавшийся Мелвин.
– Может, подкинешь мне долларов сто, сто пятьдесят?

– Чушь, - oтец открыл бумажник.
– Тебе понадобится больше, потому что я хочу попросить тебя кое о чём.

Прежде чем Мелвин успел спросить отца о его просьбе, тот передал ему две тысячи долларов сотнями.

Замечательный у меня отец, не так ли?

Но что это была за "услуга"?

– Так уж вышло, что я буду в Провиденсе всю следующую неделю на деловой конференции. Там проходит ежегодное собрание американских автомобильных производителей.

– О, вот так совпадение, - сказал Мелвин.

– Да, сынок, и именно поэтому я не хочу, чтобы Гвинет была одна всё время в этом большом доме.

Отец наклонился и прошептал ему на ухо:

– Она немного взбалмошная, Бог знает, что у неё на уме...

– Я всё слышала!
– раздался голос Гвинет, спускающейся с верхнего этажа.

Отец нахмурился. Он прошептал ещё тише:

– Поэтому я хочу, чтобы ты взял её с собой. Я не хочу, чтобы она мешала мне на конференции.

– Я и это слышала!

Теперь отец вздохнул.

– В общем, присмотри за ней для меня.

Мелвин поднял голову и посмотрел на два "косаряя".

– Конечно, пап, я всё для тебя сделаю.

– Хороший мальчик. Можешь взять любую машину, какую захочешь.

“Хаммер”, - подумал Мелвин.

– Мы возьмём “Порш”, - снова раздался голос Гвинет.

– Всё, что захочешь, милая, - согласился отец.

Голос Гвинет звучал безучастно:

– Так и куда мы едем?

Мелвин замямлил:

– В один старый дом на холмах.

– Звучит интересно. В такой обстановке я ещё не работала, - продолжал звучать её голос откуда-то сверху.

– Как Торо на Уолденском пруду⁵,- проницательно добавил Мелвин.

Гвинет визжала от восторга, где бы она ни была наверху. Отец положил руку на плечо сына.

– Я прекрасно понимаю, что ты не рассчитывал на компанию в этой поездке, но, сынок, ты сделаешь мне большое одолжение…

– Да, без проблем пап, так даже веселее будет.

– И мне нужно сказать тебе кое-что ещё по её поводу...

Мелвин почесал голову

– Да, и что же?

– Она натуралистка.

Раздался возражающий голос Гвинет:

– Я говорила тебе миллион раз! Не натуралистка! А натуристка!

– Я знаю, что такое натурализм, - сказал Мелвин, тоном бывшего английского майора.
– Кинорежиссер вроде Бергмана или писатель вроде Ибсена. Литературное движение, олицетворяющее соцреализм на фоне конкретной современной объективности...

– Твой сын такой умный!
– откликнулась Гвинет.

Мелвин продолжал:

– Но... натуризм? Интерес к природной красоте? Преданность земле? Я не знаю, что такое натуризм. Что такое “натуристка”?

Глаза отца указали на второй этаж.

– Посмотри...

– Натуризм является синонимом нудизма, - ответила Гвинет. Теперь её голос был гораздо ближе.

Когда Мелвин поднял голову, выражение его лица было таким же, как у подростка, который в первый раз увидел голую бабу.