Дома костей

Левое весло погрузилось в воду и наткнулось на что-то твердое. На миг Рин показалось, что они достигли берега. Однако тогда в него первым ткнулся бы нос лодки, а не весло. В любом случае не одно из весел, а оба. Она потянула весло вверх, но оно не поддалось, словно в чем-то застряло.

Или его кто-то схватил.

Рин бросила взгляд в сторону и увидела нечто.

На этот раз тварь подплыла так близко к поверхности, что Рин смогла оценить ее жуткую красоту. Мелкие чешуйки переливались на солнце, как опалы. Острые как кинжалы зубы были загнуты внутрь пасти. Они явно предназначены, чтобы вспарывать и рвать. А глаза – глаза были цвета самого светлого золота, с острыми кошачьими зрачками.

Левое весло выдернули из руки Рин. Она услышала, как вскрикнул Эллис, и тут когтистая лапа зацепилась за борт лодки, опасно накренив ее. Рин схватилась за топор, но было уже слишком поздно.

Мир кувыркнулся перед глазами, и они оба плюхнулись в воду.

От ее холода дыхание вмиг вылетело из легких. Все мышцы мучительно сжались, несколько мгновений Рин погружалась, прежде чем опомнилась и заработала ногами. Плащ петлей затягивался на шее, она неловкими пальцами завозилась с застежкой, избавляясь от него. Плащ уплыл прочь, подхваченный невидимым течением.

Вокруг царила непроницаемая тишина. Хаос, который творился на поверхности, сменился подводным покоем. Дергая ногами, Рин почувствовала, как наткнулась ступней на что-то живое, оттолкнулась от него и начала всплывать, раздвигая руками воду.

Оказавшись на поверхности, она начала судорожно хватать ртом воздух. Волосы прилипли ко лбу, лезли в глаза, и она поспешно отвела их в сторону.

Перевернутая лодка качалась на воде, рядом с ней бесполезно плавало уцелевшее весло. Эллис цеплялся за суденышко, молотя в воде длинными ногами. Темные волосы облепили его лоб, губы посинели, но он был жив.

Рин поплыла к нему. С каждым гребком она ждала, что вот-вот зубы или когти вопьются в ее тело и утащат на дно. От страха время словно замедлилось, каждое мгновение тянулось долгие минуты, и целая вечность прошла, прежде чем она доплыла до Эллиса. Он схватил весло и подтолкнул к ней, она взялась за один его конец, Эллис – за другой, и они вдвоем поплыли к берегу.

Она почувствовала какое-то движение в толще воды. Рин не знала, что именно заставило ее посмотреть вниз, но все же сделала это.

Вода под ними была темной – даже слишком. Чудовище плыло под ними чуть ниже, чем они могли достать ногами. Чешуя мерцала, Рин мельком увидела на спине твари гребни. Аванк плыл под ними легко, как угорь.

Ведь это, как-никак, его дом. А они здесь непрошеные гости.

Будь они на суше, могли бы надеяться убежать. Но в холодной воде, в одежде, тянущей вниз и сковывающей движения, на это было нечего рассчитывать. Они продвигались вперед с мучительной медлительностью. Рин поняла, что не сможет даже крикнуть, позвать на помощь – ей не хватит дыхания. Вдобавок от страха она растеряла все слова. Весло выскользнуло из пальцев, она попыталась схватиться за него снова, но неудачно, повторила попытку второй раз, потом третий. От холода озерной воды ее движения стали неловкими. Она понимала, что холод способен убить ее так же легко, как аванк, только гораздо медленнее. И тогда она окажется среди трупов, покоящихся на дне Ллин-Маур. А потом ее тело всплывет вместе с остальными, потому что упокоиться в тишине могилы ей не суждено никогда.

Неужели это и задумал аванк? Дождаться, когда холод и усталость лишат их сил? Может, озеро не только его дом, но и капкан?

– Давай, давай, – повторял Эллис – точнее, сипел. Его голос звучал ужасно, и Рин снова подумала, что они не выкарабкаются. Даже если аванк передумает нападать, им все равно может не хватить сил, чтобы доплыть до суши.

Что-то обвилось вокруг ее щиколотки.

Ее потащили в глубину.

Она не сдалась – заколотила руками и свободной ногой по воде, поднимая фонтаны брызг. Хватка существа напоминала железный обруч, избавиться от которого было невозможно.

Рин посмотрела в воду, до боли напрягая глаза, чтобы различить аванка.

Наверное, когда-то он был хранителем. Созданием магии и глубин, которому доверили стеречь крепость Сиди от непрошеных гостей. Этим он и занимался даже сейчас, когда обитатели давно покинули крепость.

И сейчас этот аванк тащил ее вниз – в самое сердце озера, и Рин уже не сопротивлялась. Бесполезно отбиваться от твари, наделенной такой силой. Свет потускнел, Рин почувствовала под спиной что-то твердое. Камень.

Дно озера. Ее утащили на самое дно. Когти аванка придавили ее, но осторожно, чтобы не распороть плоть.

Рыцарей не ранили и не сожрали. Их утопили.

Рин заморгала. Сквозь толщу воды солнце казалось бледным, дрожащим и далеким. С губ и носа срывались пузырьки воздуха и всплывали, в груди нарастала боль. Вскоре она сменится мучительным жжением, и рано или поздно Рин непроизвольно сделает вдох. Тело заставит ее, и тогда она, вместо воздуха вдохнув воду, захлебнется ею.

Аванк бесстрастно наблюдал за ней, непрестанно пошевеливая хвостом. Туда-сюда, плавным движением, чтобы его не снесло течением. Он ждал, просто ждал, потому что в запасе у этого чудовища была целая вечность, а вот у Рин осталось всего несколько мгновений.

Она заскребла пальцами по каменистому дну, мягкому от ила. Легкие уже начинало жечь огнем, и действовать нужно было прямо сейчас.

Рин нащупала камень, который показался ей крупнее остальных. Сжав его в руке, она, не позволяя себе медлить ни секунды, ударила им в один из золотистых глаз аванка.

Боль привела чудовище в ярость. Оно скорчилось, замолотило хвостом в воде, стиснуло Рин когтями так, что у нее хрустнули ребра. Пасть задвигалась, и, если бы эта тварь была человеком, она издала бы пронзительный визг.

Аванк, забыв про добычу, схватился лапами за морду. Рин оказалась свободной на озерном дне, никто больше не держал ее, но грудь болела так сильно, что ей показалось, будто она не сможет даже всплыть. Перевернувшись, она оттолкнулась от дна ногами. Уже всплывая, она увидела, что послужило ей оружием.

В руке она по-прежнему сжимала расколотый череп. Он был грязно-бурым, Рин держала его, уцепившись за край глазницы.

Тогда-то она и поняла, на чем лежала. Не на камнях, а на костях. Эти скелеты, должно быть, слишком пострадали, чтобы восстать, а может, им недоставало костей, необходимых, чтобы выбраться на берег.

Рин оттолкнулась ногами так, чтобы подняться как можно ближе к поверхности. Намокшие сапоги тянули ее вниз, но она не решалась сбросить их. Загребая воду руками, она рвалась наверх. Перед глазами мельтешили серые точки, а боль была такой сильной, что наворачивались слезы.