Домашняя работа

– Товарищ лейтенант, здесь записка, кажется, для Вас и для товарища капитана первого ранга! — подскочил к нам один из десантников с сержантскими эмблемами.

– Показывай, — сказал ему Васькин.

Это был лист плотного картона, где на английском языке было написано: «Вы заставили меня убить рабов, так как у меня не было возможности перевезти их. Я понёс убытки, и теперь я буду вынужден заставить своих новых рабов работать ещё более усердно. И за каждый песо — вы мне заплатите в десять раз больше!».

Васькин зарычал от гнева — и я понимал его. Эти «люди», эти хозяева картелей, людьми уже не были. Они считали, что мир делится на две части — на тех, кто делает «дурь» — и на тех, кто эту «дурь» потребляет. И им можно всё. Только вот они были неправы. И мы — и только мы должны были объяснить их неправоту…

– Не надо, лейтенант. Да, в этот раз тот, кто это сделал, может праздновать победу — но лишь в этот раз. Мы найдём их всех — и заставим умыться их собственной кровью.

Пока крейсер возвращался на базу, мы провели небольшое совещание. Начальник не вышел с нами в рейс, но он был в курсе того, что произошло.

– И какие твои планы, Алексей? — спросил он.

– Ну, какие… Надо менять стратегию. Надо усилить разведку, ибо только так мы сможем найти этих «донов», когда они затаились.

– Ну, это общие слова. А что делать-то будешь?

– Есть одна идея… Устроить внедрение.

– Ты с ума сошёл? — спросила Изабелла де Круа, сразу разгадав, что именно я задумал.

– Я чего-то не знаю? — поинтересовался начальник.

– Алексей решил, что, если он будет ошиваться по Колумбии, его смогут поймать агенты картелей — и сделать рабом. Чтобы он там устроил восстание рабов и передал нам данные для атаки. Координаты и всё такое.

– Ну, так-то — идея здравая. Всё же, это работа как раз для джедая — скрытно внедриться и сделать своё дело.

– Но Алексея я не отдам!

– Милая, ты же знаешь, что нам нельзя привязываться. И ты знаешь, что со мной всё будет хорошо! Я могу за себя постоять!

– Коммандер, вообще-то, я согласен с Алексеем. И мне план нравится. Вас в нём только кандидатура Алексея не устраивает?

– Ну… Так-то, да. Но… Хорошо, больше всё равно, никого у нас нет. Про операцию знаем только мы, да десантники из этой роты. Но их, тем более нельзя посылать — бойцы они хорошие, но не джедаи. Но есть и проблема. Если они узнали, где мы живём — значит, знают и кто мы. А мы все слишком часто светились в новостях, так что лица наши всем известны. Узнают ведь Алексея.

– Ну, милая… Ты забываешь про Силу. Тем, кто может меня узнать, я внушу, что они меня не знают. А прочие… Я не уверен, что меня в Колумбии знает каждый встречный-поперечный. Хотя, конечно, изменить внешность всё же придётся.

По прибытии на базу я прошёл гипнокурс испанского языка, одновременно с этим Изабелла де Круа сделала мне инъекцию микропередатчика, при помощи которого меня можно было отслеживать с борта «Синей молнии». После этого девушка вооружилась гримёрными принадлежностями и принялась за мою «морду лица» и волосы.

Через некоторое время я вышел из каюты своей любимой, щеголяя угольно-черной шевелюрой (краска полугодовой стойкости), более-менее подходящим для Южной Америки цветом кожи (инъекции особого пигмента, держатся до полугода) и немного изменёнными чертами лица (Изабелла да Круа сделала мне подкожные инъекции желатина, после чего «вылепила» мне скулы и подбородок буквально заново). Разумеется, по возвращении мне предстояла бы весьма неприятная процедура по возвращению собственной внешности, но… джедай я — или кто? При себе у меня были паспорт и водительские права на им Хуана Хименеса, жителя Боготы, примерно моего возраста. Документы сделал Уилфред Айвенго — за что огромное ему спасибо.

Переодевшись (джинсы, рубашка, ботинки, всё не новое, но довольно аккуратное), я сдал Изабелле де Круа свой меч и был готов к заброске. На катере-невидимке Изабелла отвезла меня в джунгли, неподалёку от разведанных нами ранее при помощи дронов плантаций. Катер был большим — у него был трюм, для «реквизита» — джипа, который вышел из строя. Джип мы «увели» из гаража по пути, заглянув на одну из уничтоженных нами усадеб.

Итак, Изабелла де Круа заходит на посадку на дорогу, ведущую сквозь джунгли (мы специально смотрели, чтобы поблизости никого не было), я выкатываю джип из трюма, катер уходит в небо, а я завожу мотор и начинаю движение в сторону плантации. Только вот проехать удаётся не так уж и много — не зря же мы с Изабеллой де Круа слили всё масло из движка. Джип встаёт через несколько сотен метров. Специально — я чувствую, что здесь кто-то есть, я эмоционально выкатываюсь из кабины и начинаю ругаться по-испански, поминая недобрым словом производителей этого джипа и их генеалогическое древо. Что-то типа «будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса, да отсохнет карбюратор у этого представителя славного семейства двигателей «унутреннего сгорания»».

Вроде бы «театр одного шамана» увенчался успехом. Я для виду покрутился на месте, решая куда именно пойти — и, разумеется, пошёл вперёд, туда где находилась плантация, сейчас, разумеется, брошенная. Со стороны это выглядело (я надеюсь, по крайней мере), как человек ехал, машина сломалась, он пошёл искать помощь. Вот и я шёл, глядя по сторонам. И, когда я оказался на расстоянии нескольких сотен метров от плантации коки (разумеется, она была не рядом с дорогой, а в сотне метров от неё), я сначала получил предупреждение Силы, что мне грозит опасность, а потом оказался окружён десятком людей в камуфляже и с автоматами Калашникова. АК-74м, самая, пожалуй, известная модель, очень любима разного рода «партизанами». Я поднял руки, демонстрируя, что я совершенно без оружия.

– Ты! Ты кто будешь? — спросил один дядя, который казался в этой компании кем-то вроде лидера.

– Я — Хуан Хименес, из Боготы. У меня машина сломалась в нескольких километрах отсюда…

– Документы есть?

– Конечно, — и я протянул руку к карману рубашки.

– Не так быстро, парень. Давай, медленно и осторожно.

Я осторожно достал из кармана паспорт и права. Бандит вырвал документы из моих пальцев, после чего переправил их в карман своего кителя.

– Эй! А как же я без документов? — спросил я.

– Потом отдам. Когда покажу шефу. Пошли!

И под конвоем меня куда-то там повели. Шли долго. Учитывая жару и высокую влажность, приятного в этом переходе было мало. Переход кончился тем, что мы оказались на каком-то ранчо. Меня завели в дом — он был поменьше усадьбы, которую мы миновали около часа назад, но поболее дома, где жил я. В кабинете (по-другому эту комнату назвать язык не поворачивался) сидел очень солидный дядя. Он был одет в белый костюм, сшитый, скорее всего, на заказ. В комнате работал кондиционер, охлаждая и осушая воздух. Главный конвоир передал этому «большому человеку» мои документы. Тот осмотрел их, после чего сказал:

– Что же Вы, уважаемый, по запретной территории гуляете? Нехорошо это!

– По запретной? А что в ней такого запретного? И здесь нигде даже не написано было, что она запретная… Зато, теперь, кажется, понятно, почему я так и не нашёл помощи…

– А что у Вас случилось?

– Да, машина не едет почему-то…

– Ну машиной займутся мои люди… А вот Вы, Хуан… Вам придётся у нас задержаться. Нехорошо гулять по запретной территории, ой, как нехорошо!

– Ну, я приму это к сведению, дон…?