Домой до темноты

Лора права: быть дома не хотелось.

Без четырех минут полночь.

Никакой срочности не было. В Вашингтоне почти семь, конец рабочего дня… Словно это что-то меняло. Но в голове засела нелепая мысль: еще можно успеть.

Я врезался в толпу, расчищая себе дорогу. Длинный мощенный плитами вестибюль тонул в мареве багровых ухмыляющихся физиономий. Меня схватила за руку игривая блондинка в чрезмерно облегающем золотистом платье — одна из наших администраторш, помогшая устроить вечер.

— Привет, привет! — На ходу я стряхнул ее с себя.

У лестницы что-то заставило меня обернуться.

Лора тоже вошла в дом и наблюдала за моим тараном. Она усмехнулась и чуть пошевелила пальцами; ничего не оставалось, как ответить ей тем же.

Затворив дверь библиотеки, я прошел к столу. Набрал номер Фила и сел к компьютеру.

Дожидаясь, пока Фил ответит, — я хотел узнать, удалось ли отследить звонок, — я вышел в интернет.

Шансы застать в Сети Джелли были невелики, но я решил оставить ей записку. Я вывел на экран список друзей и охнул.

озорница: привет… как оно ничего?

приблуда: глазам не верю

На автоответчике Фила я оставил просьбу перезвонить и положил трубку.

пр: я… странно, я как чувствовал… ты где оз: все там же пр: у друга?

оз: в компьютерном зале библиотеки пр: библиотеки конгресса?

оз: ну да, где еще девушке передохнуть после изнурительного шопинга?

пр: знаешь, просто невероятно, что мы пересеклись…

Не знаю, что меня ошарашило: случайность встречи или возбуждение, которое она вызвала. Я поспешно закурил.

оз: я тебя не расстроила?

пр: а должна? какой у тебя адрес в бруклине?

оз: хм… давай без таких вопросов пр: почему? боишься, я объявлюсь на пороге?

оз: я не из тех девушек пр: я хотел тебе кое-что послать оз: поберегите деньги, мистер… прошвырнуться не желаете?

пр: давай, куда на этот раз… Марракеш, Самарканд, Венеция?

оз: что ты хотел мне послать?

пр: теперь не узнаешь оз: фу какой… куда нас занесло твое воображение?

пр: в Венецию, в мой самый любимый отель «чиприани» [39]

оз: ну не знаю… улицы в воде, я говорила, я боюсь воды пр: подожди… телефон

Я взял трубку, и тут в коридоре послышался громкий шепот. В дверь библиотеки просунулась голова девушки; я смутно помнил — это чья-то дочь. Увидев меня, девица захихикала:

39

Джованни Баттиста Чиприани (1727–1785) — итальянский живописец и гравер.

— Ш-ш-ш! Тут кто-то есть.

— Спасибо, что перезвонили, Фил, — сказал я.

За спиной девушки возник Джордж; парочка выглядела слегка встрепанной. «Не Лора ли устроила мне проверку?» — подумал я.

— Пардон, пардон, — ухмыляясь, пробубнил сын. — Пап, это… Кларисса.

— Значит, дела такие, — с ходу начал Фил. — Я говорил, в вашей телефонной компании есть наш крот. Он смог определить сеть, из которой был сделан звонок, но дальше не продвинулся.

— Рад познакомиться, — прошелестел я, закрыв рукой трубку. — Надеюсь, хорошо проводите время. — Я помахал Джорджу; сын обхватил подругу за шею и удалился.

— Этот тип пользуется «Уно». Теперь осталось найти того, кто скажет нам имя абонента. Это сложнее, но мы уже работаем. Вся затея незаконна, так что придется раскошелиться.

— Не важно, сколько это будет стоить, мне нужно имя.

Повесив трубку, я отглотнул шампанского и пошел закрыть дверь, которую Джордж оставил распахнутой.

оз: еще тут?

пр: извини… уже надо идти оз: знаю, хозяину пора вернуться к гостям пр: погоди, минутку… вроде я не говорил про вечер оз: еще как говорил, сказал, день рожденья сына пр: нет, серьезно, тут 150 человек, как ты узнала?

оз: иногда я «чувствую» тебя, твою ситуацию, твои мысли, вот сейчас ты думаешь: жена гадает, куда это я подевался пр: знаешь, я старался представить твое лицо, когда ты это писала, это важно, джелли. как ты узнала про вечер?

оз: ты что, не слышишь? ты сам сказал

Я решил позже проверить. Почти все наши разговоры я сохранял. Возникла необычно долгая пауза, затем Джелли написала:

оз: ну ладно, во вторник я возвращаюсь в нью-йорк пр: хорошо, тогда и поговорим, береги себя оз: я в библиотеке хренова конгресса… что может случиться?

пр: я вот думаю, может, как-нибудь пересечемся и пропустим по стаканчику оз: не надо, эд… и все, больше ни слова

Еще минуту я смотрел на экран, стараясь представить ее за компьютером в корпусе Томаса Джефферсона [40] на Капитолийском холме. Было нечто будоражащее в том, что Джелли находится в месте, которое я хорошо знаю: наши следы соединились в реальном мире, и мы стали чуточку ближе друг к другу. Я не шутил, когда говорил о том, чтобы пересечься. Теперь я хотел с ней встретиться.

Перед тем как вернуться к семейным дрязгам, я налил себе еще шампанского и открыл музыкальные файлы, присланные Джелли; смежив глаза, через наушники я слушал, как она играет на фортепьяно.

40

Томас Джефферсон (1743–1826) — третий президент США (1801–1809), основной автор «Декларации независимости».

Не мне судить о таланте (я занимался денежной стороной музыкального бизнеса), но Джелли явно обладала способностями, и хотелось ее поддержать. Я понимал, что она категорически запретит мне вмешиваться. Но что плохого, если ее исполнение услышит кто-нибудь, действительно разбирающийся в этом деле. Я уже сделал несколько осторожных звонков, и результатом стала договоренность о послезавтрашней встрече в консерватории. Так и так я собирался в Париж.

Я не лукавил перед Уиллом: мы с Джелли были друзьями, не более того. Но за последние дни — точно не знаю, когда и как это произошло, — что-то изменилось. Я бы первый высмеял мысль, что я увлекся. И без того моя жизнь была достаточно сложной, меньше всего я желал впутаться в непропеченный виртуальный роман. К тому же я не верю, что можно влюбиться в экранный образ. Но вот проглядываю архивы и понимаю, что происходило постепенное, почти неуловимое развитие отношений (повышение ставок), и в какой-то миг — пусть это кажется вздором — я на нее запал.