Домой на Рождество

Главное, не волноваться. Я старался держаться бодро и жизнерадостно, несмотря на то, что врач сообщил мне удручающий прогноз на Рождество.

– Я приготовлю самую вкусную индейку, какую ты когда-либо ел, и принесу ее тебе, – сказал я деду.

– Мэтти, ты что, пытаешься меня убить?

– Я пытаюсь тебя хоть чуть-чуть накормить, тощий ты изувер. И если ты отпустишь еще хоть одну шутку про медсестер и выплюнешь крекер, который тебе дали, будешь смотреть рождественское обращение королевы в полном одиночестве, ты меня понял?

– Вот что я тебе скажу. – Дед снова взял меня за руку, его ладонь больше не напоминала тяжелую звериную лапу, скорее это был сухой листок. – Приводи с собой ту милую девушку, Бет, и я съем все, что ты запихнешь мне в глотку, честное слово.

– У Бет есть своя семья, с которой можно провести Рождество, – возразил я. – С чего ты взял, что она захочет провести его с таким старым занудой, как ты?

– Может, и так. – Дед приподнял старую клочковатую бровь. – Но ставлю шиллинг на то, что она захочет провести его с тобой, Мэтт. Я тебе говорил и снова скажу: Бэт – особенная девушка, и ты будешь полным дураком, если позволишь ей уйти.

Я постарался быстро сменить тему разговора. Я не мог выкинуть Бет из головы все эти дни, думал о ней постоянно, но всякий раз, когда брал в руки трубку, чтобы позвонить ей и спросить, что означала надпись на потолке, что-то внутри меня щелкало, и я никак не мог набрать номер. Я не был уверен, что хочу и готов узнать правду о надписи.

В ту минуту, когда я вышел из больницы, я вынул мобильник из кармана. Три пропущенных звонка от начальницы, вот же черт! Я все еще не отвез подписанный контракт по продаже «Пикчербокса». Пытался как-то все объяснить, рассказав про болезнь деда, но она мне не верила. Последнее, что она сказала, было: «Мне вообще без разницы, если всю твою семью засыпало по шею песком. Вызывай Индиану Джонса спасать их. А мне нужен подписанный контракт!»

Я удалил звонки и просмотрел телефонную книгу в поисках номера Нэйла. Взбодрить меня после такого денька мог лишь поход в пивную.

«Ответь, ответь, ну ответь же мне!» – молил я про себя, пока звонил Нэйлу. У моего приятеля очень хорошо получается игнорировать звонки. Реагируя на телефонные звонки, Нэйл чувствовал себя кем-то вроде дрессированного животного – по крайней мере однажды он так мне сказал. Вот почему он обычно брал у девушек номера телефонов, а свой им не давал. Забавно, если учитывать, что до появления этой милой привычки Нэйлу отказали сразу три девушки подряд. А он предлагал не что-нибудь, а руку и сердце.

– Мистер Джонс, – сказал Нэйл, когда я уже собрался сбросить звонок, – Нэйл снова в Брайтоне! Чем могу быть вам полезен?

– Скажи, что ты в пивной.

– Пока нет, но могу туда явиться.

Я с облегчением вздохнул. Мне очень хотелось выпить.

– Нэйл, «Адмирал Нельсон» рядом, давай через полчаса там встретимся?

– Хорошо!

Я положил мобильник в карман и двинулся по улице, в центр. Я шел быстрым шагом, глядя себе под ноги, и мысленно говорил с дедом. Вот он сказал, Бет особенная девушка, и я буду глупцом, если упущу ее. И это уже во второй раз он остерегает меня от того, чтобы я не был глупцом, подумать только!

– Эй! – Передо мной возникла молодая женщина, в коляске у нее недовольно постанывал ребенок. – Вы с места сдвинетесь или всем машинам вас по очереди объезжать прикажете?

Я огляделся. И правда, я почему-то замер посредине оживленной Эдвард-стрит. Извинившись, я прошел на тротуар, и тут завибрировал левый карман моих джинсов. Похоже, это Нэйл. Если он сейчас отменит наш поход по пиву…

«Мэтт, это Алиса. Случилось нечто ужасное. Я знаю, что ты не желаешь со мной говорить, но это очень важно. Обещаю, что больше никогда не побеспокою тебя, но просто выслушай меня. Приходи, и я все объясню».

Не помню, как добрался до Алисы, и почему я все же решил к ней зайти – тоже не нахожу ответа. Первой мыслью, когда я прочел текст, было: что на сей раз стряслось? А если что-то случилось с Алисой?

Не пойму, было ли что-то особенное в сообщении, или же я был определенным образом настроен, выходя из больницы, но я никак не мог отделаться от ощущения, что с Алисой что-то случилось. Но что может быть ужаснее, чем смертельная болезнь? Или такая же болезнь у члена ее семьи? Никоим образом я не мог остаться равнодушным после того, как пережил госпитализацию деда. Только бессердечный ублюдок отвернется, когда кто-нибудь просит о помощи, и поскольку я все еще не отмылся от звания жеребца, то звание ублюдка мне приобретать не хотелось.

Я наклонил голову и трижды постучал во входную дверь квартиры Алисы. Она открыла почти сразу же.

– Мэтт! – Ее лицо словно осветилось изнутри. – Я так рада, что ты пришел!

Я с удивлением смотрел на нее. Вместо того чтобы встречать меня пораженной, непричесанной и в слезах, Алиса сияла, и казалось, будто все в жизни у нее удалось.

Макияж лежал идеально, локоны обрамляли лицо, она была в обтягивающих джинсах, джемпере и туфлях на высоченном каблуке.

– Заходи же! – воскликнула Алиса, широко открывая дверь и впуская меня. – Присаживайся, проходи в гостиную. Хочешь чаю?

Я было шагнул в гостиную, но остановился на мгновение:

– Я подумал, у тебя что-то очень срочное, Алиса.

Улыбка медленно сползла с ее лица, и она опустила голову.

– Срочности нет, – промолвила Алиса, поглядывая на меня, чтобы проверить мою реакцию, – но это важно.

Важно? Я осмотрел Алису. Кто наряжается, как на праздник, чтобы сказать нечто важное? Может, я не так понял? Например, она получила новую работу. Или переезжает в другой город. Но как же быть со словом «ужасное», которое Алиса написала в сообщении? Что происходит?

– Алиса, – произнес я как можно спокойнее, – в чем дело? Что такого ужасного стряслось, если мне пришлось нестись сюда сломя голову?

– Ну… – она закусила нижнюю губу, – мне кажется, тебе лучше присесть, а потом я тебе все скажу.

Присесть? Кто-нибудь умер? У нас с Алисой не было общих близких друзей, да и с семьей она меня не знакомила.

– Прошу тебя, Мэтт! – Алиса взяла меня за руку, повела в гостиную и усадила на диван. – Посиди, пока я приготовлю чай, вернусь через минуту.

– Подожди! – Я схватил ее за запястье. – Нельзя сказать человеку, что произошло нечто ужасное, а потом пойти в кухню готовить чай. Так что же произошло?

– Хорошо, – Алиса высвободила свое запястье из моей хватки, потерла руку. – Давай присядем.

Она усадила меня на диван, снова взяв за руку. Серьезно посмотрела на меня.

– Дело в том, Мэтт… – начала она. У меня сердце подпрыгнуло в груди. Почему она так на меня смотрит? – Дело в том… – Алиса облизнула губы. – В том…

Я стал смотреть ей в рот, словно там мог найти слова, которые она никак не решалась произнести.