Дорасти до неба

Когда мы закончили, Мирланда прислушалась к себе и удивленно заметила:

— Как-то даже странно, ничего не болит. Ну, почти ничего.

— Не переживай, — успокоила я подругу. — Настанет утро, и ты обнаружишь у себя такие мышцы, о которых раньше и не подозревала. И все они будут болеть, потому что серьезно работали впервые в жизни. Но если упражняться ежедневно, то примерно недели через три-четыре ты почувствуешь, как твои движения стали свободнее, амплитуда их возросла, и даже какие-то вещи, которые ты не могла сделать в принципе, начали ограниченно получаться. А вообще, чтобы получить хорошую растяжку нужен не один год тренировок.

— Поболят — и перестанут, полечусь. Не в первый раз. А хорошая растяжка — это какая?

— Ну, к примеру, ты сможешь спокойно согнуться назад и достать руками подошвы своих сапог. Или без усилий сесть на шпагат. Это когда… не, я лучше тебе покажу.

Я поднатужилась и вспомнила несколько наиболее эффектных картинок.

— Ух ты! — впечатлилась Мирланда. — И ты так можешь?

— Могу.

Тут мне даже лукавить не пришлось. Действительно, могу. Интересно, а когда вырасту, тоже смогу? Или там что-нибудь куда-нибудь перещелкнет? Хотя нет, та же Волочкова уж на что рослая баба, а гнется без проблем.

— И я смогу? — по-детски наивно спросила Мирка.

— А тут уж, подруга, все от тебя зависит, как заниматься будешь. Ну а я тебя поконтролирую и подмогну при необходимости. И по мере того, как ты будешь базовые вещи осваивать, стану уровень сложности потихоньку поднимать.

Мирданда поднялась с колоды, на которой отдыхала и собралась идти в свою комнату, чтобы ополоснуться и переодеться.

— Да, — вспомнила я, — у меня тоже прогресс. Я каменную кожу практически освоила.

— Так быстро? — удивилась Мири. — Ты очень талантлива, Тася. Меньше, чем за месяц достигнуть такого успеха! Я ничего подобного еще не видела. Даже сильные маги до такого уровня добираются не меньше года.

— У меня есть учитель, — улыбнулась я. — Ты ведь сегодня почувствовала мои движения? Запомнила правильные положения ног в базовых стойках?

— Ну да, ты ведь мне показала, можно сказать, изнутри.

— А когда ты мне показываешь, как правильно работать с магией, происходит примерно то же самое. Я запоминаю все твои действия, все ощущения до мельчайших деталей. А потом мне остается только как следует их вспомнить и повторить. А сейчас я готова к следующему уроку.

— Хорошо. А что ты хотела бы узнать?

— Лечение. Ты сегодня обмолвилась, что можешь сама себя подлечить.

— Это совсем просто. Гораздо проще, чем "каменная кожа", и намного легче. Вот только и лечебное действие не очень сильное. Вот, смотри:

Мирланда взяла один из кинжалов и до крови порезала себе левую ладонь. Я прямо даже ахнула про себя. А она, как ни в чем ни бывало, колданула, и порез в секунду исчез. Да так, что даже следа не осталось.

— Ух ты! — восхитилась я. — Ужасно полезная вещь. А только себя можно лечить или других тоже?

— Да кого хочешь можно лечить. Но вот только не все можно вылечить. Целители пользуются другими заклинаниями, более сильными. Да и учат их специально. Можно ведь, исцеляя одно, по незнанию повредить что-то другое.

— Ну да, — согласилась я, — такое сплошь и рядом бывает. А "каменную кожу" на других тоже можно наложить?

— Можно. Но сил требуется больше, а держится она раза в два меньше.

— Это просто здорово!

У меня от открывающихся перспектив аж дух захватило, и я поспешила распрощаться с подругой. Надо было срочно все опробовать на практике.

Глава 18

Проснувшись, я не сразу вспомнила, где нахожусь. Как-то так вышло, что почти всю сознательную жизнь я просыпалась по утрам исключительно в своей квартире и в своей кровати. Тут же подо мной был жестковатый и не слишком удобный диван, одеяло отсутствовало, и вообще… я что, спала не раздеваясь?

И едва я это сообразила, как тут же все вспомнила, весь вчерашний вечер до мельчайших подробностей. И свою почти что получившуюся свиданку, и козлов, которые ее испохабили. Вот честное слово, их только за это стоило прикончить. А они, кроме всего прочего, еще и на парня моего наехали. Я вот нисколько не сомневалась в том, что, если бы я не вмешалась, руку бы ему расплющили, и хорошо, если только одну. А потом было судорожное уничтожение улик, потом — битва с полицией и этим мерзким адвокатом… ну, ему еще прилетит за все по совокупности. Но вот ситуация показалась мне настолько запутанной, что самостоятельно я в ней разобраться уже не могла. Однозначно, нужно было подтягивать Саныча. Во-первых, у него есть знания и какие-то связи в органах. Если и не помогут, то проконсультируют и подскажут. Во-вторых, фигуранты те же самые, которые на него наезжали. Наверняка он по своим каналам собирал о них какую-то информацию, и знает всяко больше меня. Да и, в-третьих, жизненного опыта у него намного больше, чем у меня, и как себя вести в той или иной жизненной ситуации он знает лучше. А если верить тому, что шепотом рассказывают друг другу старшие ученики, то и боевой опыт у него имеется. Так что без него не обойтись. Думаю, Ромке я это объяснить смогу. Парень он, конечно, классный, но на кузнице своей немного сдвинутый. Не то, чтобы это было плохо, но во многих житейских ситуациях ведет себя, что тот телок. Я вот не проследила, а он у тех вчерашних полицейских даже документы не спросил. А вдруг они были подставные-ряженые? А если бы я юриста вчера вечером не пропасла, сидели бы мы оба сейчас в каталажке с неясными перспективами.

Вы не думайте, что я все это обдумывала, лежа в условной постели. Я тихонько, чтобы не разбудить Ромика, тихо сопящего неподалеку в разложенном кресле-кровати, поднялась, совершила ритуал утренней гигиены, а потом плюнула на приличия и условности, и принялась шарить в хозяйских закромах.

Закрома были далеко не пустыми. В них был вполне приличный кофе в зернах, обнаружились специи, нашлись свежий хлеб, масло, сыр, ветчина, и я принялась за дело. Ну не слушать же мне рулады собственного желудка в ожидании, когда умаявшийся накануне хозяин берлоги отоспится! Да и вообще: утро на дворе, солнце… еще не встало, но хмарь за окном посветлела. Так что — подъем! И я включила кофемолку.

Вот только вопреки моим ожиданиям, громкое жужжание кофемолки Ромку не разбудило. Зато вот бесподобный запах варящегося кофе сработал лучше любого будильника. Парень поднялся, зевая и продирая на ходу глаза, и сунул было нос к столу, где в самом центре на большом блюде высилась гора бутербродов. Он уже протянул было руку к самому верхнему, но тут же по этой руке получил, и был безжалостно изгнан умываться. А пока он ходил, как раз и кофе поспел. Я выставила на стол сахарницу, сливочник, доверху наполненный вчерашний кофейник, только вместо тех крошечных чашечек поставила нормальные, полноценные кружки: уж пить, так пить.

Кавалер вернулся посвежевший, в чистой домашней футболке вместо мятой вчерашней рубахи, и в нормальных повседневных джинсах вместо изгвазданных парадных брюк. Я разлила кофе по кружкам, сняла прикрывающую бутерброды салфетку, плюхнулась на свое место и незамедлительно цапнула бутерброд с сыром. Почему-то сыр к кофе идет лучше, а всякая колбаса — это после, когда уже вкус толком не чувствуется.

Ромка подозрительно посмотрел на свою кружку, недоверчиво принюхался, осторожно сделал маленький глоточек, а потом прикрыл глаза и мечтательно выдохнул:

— Кайф!

И пошел метать в желудок один бутерброд за другим. Я, впрочем, от него не отставала.

Насытившись и отвалившись, мы какое-то время осоловело глядели друг на друга, а потом я тактично предоставила хозяину убрать со стола и ускользнула в ванную. Было у меня одно срочное дело: синяк. После той стычки у дверей подвальчика, у меня на правом плече остался шикарный, здоровенный — в полруки, иссиня-черный синяк. Я его, понятно, мазала всем, чем только можно, он потихоньку бледнел, но рука работала плоховато. Вчера, в пылу схватки, я об этом забыла, а сегодня с утра он о себе напомнил. Но теперь от него будет польза: он послужит науке. Как там Мирка показывала?