Дорога 2

— Сказки все это. Сечи ведовские по-иному происходят.

— А как?

— Вот это тебе, женка, знать не след!

Добавляю показной строгости в голосе. Улада, судя по её взгляду, меня поддерживает. А Светлада обидчиво поджимает губки и тут же отыгрывается.

— Строги вы, Олег Батюшка, но с чего это тогда вас сам Сыт Мироныч аж два дня в Приказе дожидается? Всякое о вашем походе нынче в торговой стороне поговаривают. Что, мол якшаетесь с нечистью, от нее силу и берете. И спаслись вы ишь благодаря покровительству незнаемого.

«Вот ведь стерва безголовая!»

Улада бросает на меня откровенно испуганный взгляд. Муж у подруги не последний человек в торгашеской среде. Я же совершенно спокоен и нарочито мирным тоном интересуюсь:

— И что еще страшенного обо мне сказывают, говорливая вы моя?

Светлада тут же встрепенулась, опасливо покосилась на подругу, но не может держать в себе.

— Так меж купцов слухи идут, что-де не выполнили вы, болярин, договор с Боляном. Как же после такого с вами дела вести?

Отлично понимаю, на что Светлада намекает. Не принято в Вортюге нарушать уговоры. На них вся местная система деловых, да и политических взаимоотношений держится. Для откровенных же супостатов да разбойников имеется полевая и речная стража, да ведомство приснопамятного Мироныча. Но меня на понт не возьмешь.

— Ошибочка вышла, лад ушей моих. Не нарушал я уговора с Закупным товариществом. Потому как мертвым по их спискам числюсь.

Сейчас на меня, буквально открыв рты, смотрят две барышни. Почему не дамы? Да молоды еще, юны до безобразия. Щеки горят, обе красивы и румяны, разве что гостья телесами фигуристей. Вон как титечки под сарафаном задорно колебаниям подрагивают.

«Эге, что-то у меня сегодня мысли какие шальные!»

После ухода гостьи, забравшей Ратибора на прогулку, на меня тут же наседает любимая женушка:

— Думаешь, я не видала, как ты на эту сплетницу поглядывал.

— Как?

Откровенно издеваюсь, но в сторону на всякий случай отодвигаюсь.

— А так!

Ох, какая она у меня красавица, когда рассержена. Хоть портрет пиши про Валькирию.

— Ты у меня баще, свет очей моих. Во всех местах.

— Это каких?

Встала, руки в боки и грозно на меня посматривает.

— Нынче не показать, одежда мешает.

Намек понят. Сарафан через короткое время летит на пол, так что зря мы одевались к обеду. Вскоре крепкая железная кровать сызнова стонет и поскрипывает. В меня, как бес вселился, а женушка не отстает.

Но делами все-таки заняться следует. Как бы ни сплетничала Светочка, так я её для себя называю, но нить событий терять не следует. Да и Ратибора мы отдали ей по одной причине — ездить по текущим делам надо вместе. Так что одеваемся поприличней и на улицу. Уладе идет строгое платье с затейливой кикой, приличествующей замужней женщине, а я натянул легкие штаны, туфли, льняную рубашку и кафтан поверх. Без последнего не поймут. Ибо сначала мы едем в банк.

Тут идти всего минут двадцать, но опять же, несолидно. Потому выгоняю из двора наш джип, сам за руль. Улада сидит рядом. Еще больше радуюсь тому, что настоял на своем и поставил в простоватый в плане сервиса автомобиль более удобные сиденья. Понятно, что мой «Крузак» из старого мира все равно круче, но и этот ГАЗик по местным меркам вполне статусная машина.

Первую остановку делаем не у моего банка, а в здании напротив него, на той же площади. Первое закупное товарищество, первостатейная контора Вортюги. Нас встречают, как дорогих гостей. Обо мне уже весь город наслышан, а предварительные переговоры вела Улада. Через эту фирму мы строим свой новый дом. Это и банк, и даже инвестиционный фонд, да многое чего другое. Редко какая из здешних финансовых организаций занимается лишь одной областью. Слишком велики потребности растущего города-государства.

— Василий Иванович.

Представляется нам высокий и крепкий на вид мужчина. Думаю, что лет пятнадцать назад он возглавлял вовсе не инвестиционный отдел товарищества, а скорее лихую ватагу, что и создала основу богатств Вортюги. Всякий капитал построен на грабеже. Эту здравую мысль я вынес из наших девяностых. И не пытайтесь меня переубедить!

— Ну а меня вы знаете, как и супружницу мою.

Глава строительного уряда усмехается:

— Улада на редкость умна, как и вельми баска.

Судя по блеснувшему взору, в прошлом этот дядька наверняка был ходоком по женской части. Но сейчас к делам. Я передаю ему егерские векселя, а также расписки важных должностных лиц из Портюги. Василий Иванович внимательно их изучает, бросает в мою сторону странный взгляд, затем деловито достает из конторки какие-то бумаги.

— Вот готовые свитки с разрешением на землю и строительство. Готов рисунок дома?

— Да!

Улада живо подает главе уряда свернутый в трубку свиток. Это её мечта, это её идея! Она давно горит желанием построить собственный дом. Такая вот идея фикс моей ненаглядной женушки. Судьба жестоко лишила её семьи и жилища в самом детстве, и вот таким образом женщина пытается эту трагичную утрату компенсировать. Ну а пожелания матери моего ребенка для меня священны.

Еще полчаса мы утрясаем детали сделки.

— Основной капитал будет находиться в Золотом товариществе?

Это мой основной банк, я пока оттуда ничего не трогал. Пусть лежит, кушать не просит. Имеющихся векселей и поручительств для начала строительства вполне достаточно. Еще не все мои доходы и будущие выплаты сосчитаны, да и доля в казну егерской ватаги не выплачена. Светозар и сам много кому должен. Так что расчет будет вестись долго.

Мызарь, их казначей нынче, наверное, в мыле по партнерам скачет. Но после невиданного трудового подвига егеря поднимутся на новую ступень и обязательно займут положенное место на политическом Олимпе Портюги. И этот фактор известен многим. В том числе и Василию. Так что мы без обиняков подписываем договор о намерениях. Затем я с Уладой переезжаю на противоположный конец главной городской площади.

Видимо, нас приметили по автомобилю раньше и уже торжественно встречают распахнутыми дверями и выстроившимся персоналом. Банк этот из лиги первых, принадлежит одному из Отцов города. Меня тут же любезно проводят к приказчику.

— Рад видеть вас в добром здравии, Олег.

— И я рад снова быть в вашем заведении. Прошу принять по описи. Кладу на стол небольшой мешочек с золотом. Это мои трофейные сбережения. Там лежат монеты и увелирные поделки, которые я получил после раздела добычи среди егерей. Приказчик с любопытством заглядывает внутрь и тут же вызывает эксперта. Все отлично понимают, откуда у меня золотишко, потому оценивать будут по максимуму. Ведь банк и сам участвовать в финансировании похода и ему выгодно, когда добыча идет именно в его сейфы.

Затем мы пьем кафу и прикидываем, сколько процентов из дохода можем отправлять соседям ежемесячно. Все бумаги подготовят уже без нас. Это их работа. Нам останется лишь их изучить и подписать, когда придет время. Судя по взгляду приказчика, я в один миг перешел в ряд статусных клиентов. С одной стороны, это радует и льстит, с другой, накладывает ряд обязательств.

Довольный проведенным действом, я вываливаюсь на улицу и тут же попадаю в объятия Мазодура. Вот кого не желаю видеть, так это его. Урядник замечает мою показную холодность и отступает в сторону, с интересом поглядывая на меня.