Дорога из пепла и стекла

— Да! — донеслось снизу. — Скиа, что там?

— Тащи ипульсник, скорее! Быстро, пока нас не перебили тут всех к чертям!!! — Скрипач не заметил, что перешел на русский, но Рифат, кажется, его понял — через несколько секунд внизу раздались шаги, и Рифат сказал:

— Вот, держи.

— Погоди, сейчас этот… потом отдашь, когда скажу.

Ещё один шар полетел на землю, и ещё, и ещё. Но и в кабине появились четыре новых отверстия, потому что оставшиеся шары продолжали атаковать. Судя по тому, что машина двигалась уверенно, у Ита всё было в порядке и под контролем — настолько, насколько это возможно, конечно.

— Давай второй, — приказал Скрипач. — Их там три оста…

Он не договорил, потому что левое плечо обожгло, по нему резануло болью — зацепили, понял Скрипач, вроде бы несильно, но зацепили, сволочи. Значит, всё-таки оператор рулит. Ну, получишь у меня, если удастся до тебя добраться, тварь.

— Скиа, что случилось? — спросил с тревогой Рифат.

— Задели, ерунда, — отмахнулся Скрипач. — Давай, скорее!

Ещё два выстрела, и ещё два шара летят на землю. Левое плечо начало болеть, Скрипач поднял импульсник, вылавливая в прицел последний оставшийся объект, и в этот момент с неба раздался голос, произнесший:

— Стоп, хватит, мы прекращаем атаку. Не стреляй, хали.

— Простите, не расслышал! — крикнул Скрипач, и серый шар полетел на землю.

* * *

— Все обычно сдаются после начала атаки, — рауф смотрел сейчас на Рифата с явным осуждением. — Ты почему не остановился? Почему вы стали стрелять?

— А, то есть надо было просто сдаться, да? — ехидно спросил Рифат в ответ. — Остальные, видимо, так и делали. Ну, мы не остальные, если ты не успел понять. Извини, что разочаровали.

Нападавшие, которых оказалось двое, стояли сейчас рядом с песчаником, который Ит посадил после того, как голос перешел от приказов к уговорам. Уже светало, на улице было холодно, но Рифат категорически запретил пускать незнакомцев внутрь машины, и Скрипач, а затем и Ит, с ним согласились. Не надо. Это рауф, поэтому не надо. Еще учуют липстэг, чего доброго, и попробуют отнять.

Оба рауф, мужчины, были одеты в гражданскую одежду, причем весьма приличную. Да, их одежда напоминала ту, что носил Рифат, но выглядела богаче, и отличалась кроем. Жилеты, например, были короче, брюки оказались более узкими, и заправленными в сапоги, а кафтаны имели на обшлагах и воротниках богатую вышивку, машинную, но явно не дешевую. Очень изящно, ненавязчиво, и со вкусом. Да и сами нападавшие не производили впечатления бандитов или преступников. Скорее, клерки, выполнявшие свою работу, и столкнувшиеся с неожиданной проблемой в лице этой странноватой четверки, прибывшей в их края на побитом жизнью песчанике.

— Да, остальные вели себя разумно, — заявил тот рауф, который стоял ближе. — А вы… зачем нужно было уродовать нашу технику, и…

— Уродовать технику? — переспросил Скрипач. Он сейчас, разумеется, был в маске, но глаза у него нехорошо сузились — Ит кашлянул, не надо, мол, не ругайся с ним. — Это теперь так называется?!

Плечо ему несколько минут назад перевязала Лийга. По словам Скрипача выходило, что выстрел этот был «нападением на негодный объект», рука и так не работала, а боль можно и потерпеть. Рана оказалась пустяковой, выстрел из импульсника прошел по касательной, к тому же рана была ещё и чистой, по сути, тонкий ожог. Но Скрипач всё равно злился, и лучевик из здоровой руки выпускать явно не собирался.

— Хали, простите, я целился вовсе не в вас, а в кипу, — сказал второй мужчина. — Поверьте, у меня и в мыслях не было причинять вам вред.

— Не было мысли причинять вред? — переспросил Ит. — Я вела машину. Выстрел прошел за моей спиной через потолок и пол кабины, вы запросто могли попасть в меня. Или в сестру. Вы могли задеть отца и мать, которые спали в кузове. А сейчас вы утверждаете, что не целились в нас? Как это так?

Рифат, слушая речь Ита, одобрительно кивал — кажется, он боялся, что Ит в разговоре с посторонними может из-за эмоций перейти на «он» вместо «она», но теперь понял, что ни Ит, ни Скрипач подводить его не собираются, и успокоился.

— Мы работали через сканер, — терпеливо объяснил первый рауф. — Мы видели, куда попадают заряды. Нашей целью было остановить кипу, и…

— И что бы вы сделали с нами? — с издевкой спросила Лийга. — Прикопали бы рядом с машиной?

— Уважаемая мать, мы не убиваем никого, — покачал головой второй рауф. — Здесь жизнь очень ценится. И опасности вы не представляете, даже не смотря на оружие. Мы хотели остановить машину, потому что машины проходят через зараженные территории, и могут нести на себе многое из того, что мы в Саладусе видеть не желаем.

— А сказать об этом вы не могли? — с интересом спросил Скрипач. — Ну вот так, просто. Ртом. Например что-то вроде «Вы приближаетесь к городу Саладус, остановите машину, нам нужно произвести досмотр». Почему надо было сразу стрелять?

— Потому что вы с юга, — неохотно ответил первый мужчина. — Юг слишком близко к шрика, юг одичал и опустился. Из какого поселения вы бежали?

— Анкун, — ответила Лийга.

Рауф открыл визуал — Ит и Скрипач удивленно переглянулись — что-то посмотрел, потом закрыл, и сказал:

— Буферная зона, публичный дом для небогатых шрика. В принципе, место довольно мирное. Почему вы решили… ммм… его покинуть?

— Идём на могилы старших детей, — ответил Рифат. — Мы выжившая часть семьи, и решили почтить память тех, кто погиб тогда, когда…

— Красивая ложь, — второй рауф улыбнулся. — А на самом деле?

— Хотел попытаться отправить отсюда двоих оставшихся младших, — Рифат кивнул в сторону Ита и Скрипача. — Итта, Скиа, я уже просил вести себя прилично, попрошу снова. Не надо ругаться с господами…

— Я Патери, — представился первый рауф.

— А я Тсиратт, — представился второй. — Да, не надо с нами ругаться. Кстати, ты неплохо стреляешь, — похвалил он Скрипача. — Сама научилась?

— Сама, — кивнул Скрипач.

— Уважаемый… — начал Патери, оборачиваясь к Рифату.

— Рифат, — подсказал Рифат. — А это Лийга.

— Очень приятно, — улыбнулся Патери. — Так вот, повторю вопрос. Уважаемый Рифат, почему вы решили попробовать отправить отсюда хали?

— Потому что с ними случилась беда, они обе искалечены, — Рифат тяжело вздохнул. — Тут никто не будет их лечить, им помогать. В семьи их не примут. А у них вся жизнь впереди, они ещё очень и очень молоды. Есть миры, в которых им могли бы помочь. Вы ведь понимаете.

— Да, — Патери вздохнул. — Это чистая правда. Такие миры есть. Вот только с планеты вас никто не выпустит.

— Нас нет, не выпустят, — покивал Рифат. — А вот их, может быть, и выпустят. Они очень талантливые, обе. Я бы хотел для своей семьи будущего, — сказал он. — Для них. Они достойны иметь свои семьи, носить детей, быть счастливыми. А у нас их судьба — тяжелый труд, болезни, и одиночество, до старости. Им нужен шанс. Хотя бы шанс.

— Но вы же понимаете, Рифат, что на этом, — Патери махнул рукой в сторону песчаника, — вы туда, куда запланировали, не доберетесь.