Дорога из трупов

– Что я к вечеру наведу порядок!

– А разве это не так? Разве ваше мудрое руководство не позволит вытащить Ква-Ква из пучины эхо-гномического кризиса не позднее чем к закату? А?

Мэр испытал недовольство по поводу того, что инициатива в разговоре странным образом перешла к собеседнику. Но оно быстро потухло, точно свеча, на которую вылили реку.

Река в данном случае состояла из меда лести.

Глагол Пис тихонечко хмыкнул. Он провел в мэрском дворце много десятилетий, пережил несколько правителей города, видел множество лизоблюдов всякого масштаба, но давненько не встречался со столь умелым подмазыванием. Надо будет приглядеться к этому МЕНТу, он далеко пойдет…

Старый советник даже заподозрил, что много дальше, чем следует.

– Ну, конечно… под моим мудрым руководством, – забурчал тем временем Мосик Лужа, – вытащу из пучины… ну, к вечеру это вряд ли, а вот к завтрашнему утру… всенепременно и обязательно. – С некоторым трудом ему удалось вернуть мысли в деловое русло. – Да, а чего там гномы?

– Сегодня они вас не побеспокоят. – Форн Фекалин не упомянул, по какой именно причине не побеспокоят и что он сам к этой причине не имеет никакого отношения. – А вот завтра все может быть. Они наверняка захотят добраться до вас.

Мэр нервно оглянулся.

– Но есть же дворцовая стража, – сказал он.

– Боюсь, что ее недостаточно, – сказал МЕНТ. – Предлагаю взять дворец под охрану Торопливых.

Мосик Лужа бросил на советника отчаянный взгляд тонущего человека, которому на глаза попалось бревно.

– Ну, учитывая, что Эверст Сиреп со своими людьми еще не вернулся, это выглядит довольно здраво, – проговорил Глагол Пис. – Кто знает, что придет в головы мелким бородатым засранцам?

В глазах Форна Фекалина мелькнул багровый огонек, но никто этого не заметил.

– Значит, мы берем под охрану все входы и выходы… – начал он. – Дворцовая стража переходит в мое подчинение… а еще мне нужна будет временная штаб-квартира во дворце. Чтобы эффективней руководить его защитой.

Мэр заморгал, пытаясь осознать, как начавшийся с разноса разговор закончился подобным образом. На миг проснулось беспокойство, но тут же задремало, убаюканное монотонной льстивой речью.

* * *

– Отличный тост, сержант Ргов, – сказал бывший лейтенант Лахов и грохнул пустой кружкой по столешнице.

– Отличный тост, сержант Ргов, – сказал сержант Калис и грохнул пустой кружкой по столешнице так, что та заскрипела.

Ргов, успевший позабыть, какой тост он произнес минуту назад, гордо выпучил глаза.

– Я еще и не такое знаю, – слегка невнятно сообщил он. – Если хотите, могу рассказать любимый тост моего дедушки.

– Давай, – кивнул Лахов. – Только сначала надо налить. Эй, хозяин, где ты там? Еще кувшин пива!

Денег у Торопливых не было, но они совершенно не беспокоились по этому поводу. Точно так же, как носорог обычно не переживает из-за того, что у него слабое зрение.

Ведь по большому счету это не его проблема.

Появившийся из-за стойки хозяин «Потертого уха» забрал пустой кувшин и поставил на столешницу полный. После некоторых усилий Калис сумел переместить часть его содержимого в кружки, на стол, на пол и на собственные рукава.

– Так вот… – начал Ргов, намереваясь сморозить какую-нибудь глупость и подкрепить ее авторитетом прадедушки.

– А вообще, удивляюсь я тебе, Васис, – сказал Калис, начисто забывший, что их ждет какой-то там тост.

Стражники сидели в кабаке не первый час, и неудивительно, что в их памяти начали возникать дыры.

– В смысле? – сбитый с толку Ргов сдвинул брови, для чего ему не пришлось сильно напрягаться.

– Взрослый мужик, а жене изменяешь, как десятилетний пацан.

Лахов задумался, пытаясь проникнуть в глубины этой сентенции, и даже хозяин «Потертого уха» прекратил протирать кружки. Он, конечно, не подслушивал, но как бы случайно слышал весь разговор.

– А как может десятилетний пацан изменять жене? – спросил Ргов.

– Вот и я о том же. – И Калис мрачно присосался к кружке.

Лахов отхлебнул разбавленного, воняющего псиной пива, и оно удивительным образом прочистило ему разум. По крайней мере, в голове вместо обычно властвовавшей там какофонии осталась одна-единственная мысль. И мысль эта, что удивительно, не была связана с тем, что нужно выпить еще и пойти к девчонкам.

– Эй, вы… надо поговорить серьезно… – сказал бывший лейтенант. – Нужно навести порядок в этом городе…

Сержанты, углубившиеся в спор о тонкостях семейной жизни, не обратили на реплику внимания. Лахов вздохнул, решил пока больше не пить и прибег к надежному средству – приказу.

– Молчать! – рявкнул он.

Ргов и Калис заткнулись, затих голос нищего, канючившего за дверями «Потертого уха».

– Так-то лучше, – сказал бывший лейтенант. – Не забывайте, что мы – стража. И у нас есть этот…

– Меч? – подсказал добрый Ргов.

– Нет. Как его… Долг!

Калис попытался вспомнить, что это за штука такая и когда он ее пропил. Попытка успехом не увенчалась.

– Да, долг, – повторил Лахов. – Мы – стража. И должны охранять этот город.

– Ты не прав. Мы больше не стража. Там теперь эти… другие… все другое, как Гриббл рассказал. – Ргов всхлипнул. – Мы просто эти… граждане…

– То есть я теперь не смогу бить всех подряд и называть это защитой закона? – спросил Калис.

Вот это расстроило его по-настоящему.

– Так не пойдет, – покачал головой Лахов, видевший в службе множество преимуществ и главным из них считавший возможность носить шлем. Он отхлебнул из кружки, сознание очистилось еще больше и родило новую мысль: – Тогда… тогда мы должны создать эту, альтернативную стражу…

– Это как? – спросил Ргов, а Калис едва не подавился пивом.

Пришедшая в голову бывшего лейтенанта идея не была особенно подробной, и ему пришлось выкручиваться самому.

– Ну… хм… есть же альтернативная музыка… живопись и все такое… – Трезвый Лахов не знал ничего об искусстве, но в пьяном виде мог сказать о нем пару слов. – Почему бы и не быть альтернативной страже?

Сержанты обдумали предложение.

– Я смогу бить морды всем подряд, и это будет называться охраной порядка? – с надеждой спросил Калис.

– Конечно.

– Тогда почему бы и нет? – Ргов почесал макушку шлема. – Но что мы будем делать?

– А ничего, – ответил бывший лейтенант. – Альтернативная стража должна просто быть. Как альтернативное все остальное.