Дорога к Чеджу

С шести вечера купание на пляже категорически запрещено. И многочисленные горожане, сняв обувь, бродили по песку и встречали закат между морем, пляжем и небоскрёбами первой береговой линии. Переодевшиеся в чёрные шорты и поло спасатели вместе с полицейскими несли вечернее дежурство, барражируя попарно со светящимися жезлами в руках.

Корейская медицина

С ней мы столкнулись ещё во Владивостоке на рекламных щитах. Серьёзные мужчины с фонендоскопами на плечах, в золотых очках и при галстуках зазывали в корейские дали. Уже в Корее она спамом вторглась в пространство фейсбука и инстаграма, каждодневно зудяще напоминала о себе. И прибыв в Пусан, мы заметили, что это город - Мекка медицинского туризма. Есть целые кварталы клиник (в районе Сомён сто тринадцать медицинских учреждений) и медицинский туристический центр с картой города и буклетами на русском языке. Со стен вагонов метро, в подземных переходах, на улицах и площадях, с экранов телевизоров говорили о необходимости лечиться-обследоваться и укреплять здоровье. Почти у каждой станции метро конгломерат медицинских зелёных крестов на крышах клиник-больниц.

За двухнедельное пребывание в стране мне показалось, что корейцы, как никто другой, уделяют повышенное внимание своему здоровью. Всевозможные маски, многофункциональные перчатки, "полезная правильная" одежда, травки, крема, лосьоны, целебные чаи, домашние отвары невольно бросались в глаза. В каждом продуктовом магазине, аптечном киоске в продаже БАДы, корень и настойка красного корейского женьшеня, массажёры и пластыри. На площадках, прогулочных трассах, в банях уложены камни для массажа стоп. В каждом уличном тренажёрном комплексе есть массажные конструкции. Все рынки заполнены снадобьями, травками, грибами, водорослями и иными полезностями. Корень женьшеня - это просто притча во языцех. Как-то дочь увидела продающиеся маленькими порциями перевязанные ленточкой дровишки вместе с приправами и спросила

– Папа, а они дерево тоже едят?

– Если как следует приготовить и поперчить, то это будет вкусно... При таких ценах на овощи и дерево можно съесть.

Первая ночь в Пусане. Лекарство врача из аэропорта не помогает. Градусника нет, но сын горячий, вялый и бледный. В час ночи написал сообщение Эунсуне, спрашивая, как добраться в ближайший госпиталь. Она ответила, что через пять минут приедет на такси и будет ждать внизу.

И через пять минут мы уже едем в университетский госпиталь PAIK Haeundae, что в двух километрах от дома.

Ночи в клинике не чувствуется. Комната ожидания на две трети заполнена посетителями. Эунсуна подвела нас к стойке регистрации и выступила переводчиком, так как администраторы-мужчины почти не владели английским. Заметил, что надписи дублируются на английском и русском языках. Я, конечно, немного почитал о нём отзывы в сети. Сайт приличный, госпиталю восемьдесят четыре года, в июле 2016 года продлили лицензию на четыре года, о чём свидетельствует сертификат на двери в виде "золотой медали". Да и само здание построено в стиле хайтек с деревьями на крыше и напоминает собой скорее банк, чем привычное лечебное заведение.

Сыну повязали бумажный браслет на руку. Как в отеле при пакетном отдыхе. Эунсуне и мне выдали бейджики сопровождающих, с которыми мы зашли в приёмное отделение. Здесь же - как в телесериале "Скорая помощь". Переломы, отравления, лихорадка, ожоги, пневмония, инсульты, поносы. Крики, стоны, уборка, перестилка кроватей и сортировка входящего потока. Громадное душное помещение с формальными перегородками. Зал приёмного отделения многофункциональный и сочетает три в одном: палата для пациентов, сестринская и ординаторская. Никто не пьёт ночной чай с бутербродами, - все суетятся, бегают, печатают на компьютерах, что-то комментируют.

Минут через пять-десять и к нам подошёл врач с двумя медсёстрами. Собрали анамнез через мою помощницу, так как у доктора с английским неважно. Спросили лишь, нужен ли русский переводчик. Я отказался, так как понимал, что это не бесплатно. Накануне друзья сделали страховой медицинский полис, но уверенности в нём не было.

– Термометр показал тридцать восемь и четыре. Что будем делать?

Это был вопрос дежурного врача мне. Я смотрел на женщину лет тридцати пяти, в несвежем костюме, стоптанных кроксах, уставшую, замотанную больными и, судя по глазам, не первой дежурной ночью - и удивлялся коллеге. Может, у них так принято - советоваться с родственниками?

– Для начала жаропонижающее инъекционно, потом капельницу с солевым раствором. Взять общий анализ крови с развёрнутой лейкоцитарной формулой, биохимический анализ крови с трансаминазами, билирубином, общим белком, электролитами, общий анализ мочи. Не забудьте, пожалуйста, про ретикулоциты!

– Рвота, диарея, сыпь были?

– Нет. Слабость, вялость, сниженный аппетит, высокая температура тела. Мочеиспускание достаточное, но пьёт мало. Вчера длительное пребывание на солнце. Квартира, где проживали, была без кондиционера. Ночью плохо спал.

Инъекцию не сделали. Дали малиновый сироп. Очевидно - парацетамол. Медсестра провела в отдельный педиатрический уголок, где было ещё пятеро маленьких детишек с родителями, сидевшими или лежавшими вместе с ними в койках. Бахилы, маски, стерилизаторы, бактерицидные лампы не наблюдаются. Странно, ведь они даже в лифтах и на овощных лотках супермаркетов вывешивают лампы синего спектра.

Здесь было всё так же душно. Неужели на ночь отключают кондиционеры? Помещение чистое, но летают назойливые мухи. Сыну поставили мочеприемник, про который благополучно забыли до утра. Со второй попытки вошли в вену, чтобы взять кровь. Странно, но почему сразу не установить и капельницу?

Второй раз за сутки удивляюсь однозначности выводов коллег и корейским врачебным заключениям. Всё же нас в Альма Матер учили сначала смотреть больного, а потом лечить и обследовать.

Температура не падает. Пить отказывается. Через час принесли результаты анализов, которые не утешали. Низкий гемоглобин с эритроцитами, высокий билирубин. Ретикулоциты забыли посмотреть, несмотря на предупреждение. Связался с московским коллегой-гематологом: "Надо делать гемотрансфузию и подключать глюкокортикоиды". Наш дежурант тоже консультируется с профессором-педиатром. На втором часу с третьей попытки три медсестры вошли в вену на стопе и поставили физраствор. Взяли анализ на группу крови, резус и факторы свёртываемости. Почти каждую манипуляцию согласовывали со мной.

– Вы будете лечиться у нас или вернётесь в Россию?
– спросил дежурный врач через полтора часа.

Я растерялся. Температура не падает, по анализам гемолитический криз, почти ничего не выполнено, и мне предлагают сделать выбор.

– В таком состоянии он не перенесёт перелёт. У меня нет на завтра билетов, и я должен связаться с посольством, страховой компанией, чтобы всё организовать. Давайте всё же сделаем гемотрансфузию и восполним объём циркулирующей крови.

– Одну или две дозы эритроцитарной массы?

– Одну для начала.

Но поставили лишь физиологический раствор на медленной скорости. Температура не падает, сироп не помогает. Сделали внутривенную инъекцию жаропонижающего. Через час всё те же 38,4. Сын уснул. Принесли ватное одеяло. Я хотел закричать: "Вас где учили, девушки? В каком ВУЗе и чему? Ставить электронные чипы и вежливо улыбаться-кланяться в присесте?". Это сейчас легко, когда описываешь ситуацию, а тогда был готов взорваться. Эмоции били через край, но больше, конечно, не за огрехи корейской травяно-электронной медицины. Мне было плевать на мух, жару, духоту, задача одна - жизнь ребёнка.