Дорога к могуществу

– Спасибо, - благодарно произнес Макмиллан, слегка смутившись от похвалы.

– Ну, до скорого, - сказал Поттер и пошел за свой стол.

– Пока, - попрощался Макмиллан и Смит. После ухода национального героя, первой поинтересовалась Ханна:

– Так вот какая причина дуэли, а почему вы раньше не сказали?

– Ну...
– промычал Смит, но его перебила Сьюзен Боунс:

– И правда, вас бы никто не осудил за это.

– Девочки правы, если ты заступился за родителей, то ну их, эти баллы, - встрял в разговор староста, но потом строго добавил.
– Но в следующий раз, не нарушайте правил и пытайтесь уладить конфликт по-другому.

***

После того как Гарри во всеуслышанье открыл причину дуэли, отношение к Макмиллану потеплело со стороны барсуков, и тот вначале из-за благодарности стал общаться с Поттером, а потом сам не заметил, как попал под обаяние героя и стал частью 'свиты'. Так же, с помощью Эрни Гарри познакомился с Ханной Аббот, Сьюзен Боунс и Захарией Смитом. По началу окружающим было дико наблюдать за подобной дружбой, но потом все к этому привыкли.

Занятия, домашние задания, налаживание социальных контактов и чтение книг в библиотеки отнимало много времени у Поттера.

Через месяц с начала учебного года, сидя в библиотеке, Гарри удалось узнать про удивительную память Грэйнджер. Та, не зная, что Поттер стоит за стеллажом, откровенничала с мадам Пинс, рассказав той о своей способности запоминать все увиденное с первого раза навсегда, и попросила библиотекаршу никому об этом не говорить.

Удивительная способность, которая очень помогла бы Гарри в освоении здешней магии, жаль, сейчас у него не было возможности поглотить душу Гермионы.

Постепенно уроки для первокурсников усложнялись, и вот в канун Хэллоуина профессор Флитвик объявил, что они готовы приступить к практике чар левитации. Детей разбили на пары, партнером Гарри оказался Тео.

– Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, - попискивал профессор Флитвик - Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните - легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова - не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнес 'эф' вместо 'эс' и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.

Гарри взмахнул палочкой и произнес заклинание:

– Вингардиум Левиоса, - перо плавно поднялось вверх.

– О, великолепно!
– зааплодировал профессор Флитвик.
– Мистер Поттер, десять баллов Слизерину.

Ученики, видя с какой легкостью их сокурсник справился с заданием, с энтузиазмом взялись за дело. Симус тыкал перо волшебной палочкой - красные искры, вылетевшие с нее, подожгли объект, на который она была направлена. Тот попытался затушить его своими ботинками, скинув на пол. Огонь потух, но реквизит для практики испортился. Профессор подошел к столу, взмахнул палочкой и без слов, перо стало как новое.

– Будьте осторожней, - пожурил Симуса и его напарника, Невилла, Флитвик.

– Извините, - хором ответили мальчики.

***

Рон Уизли размахивал палочкой, словно изображал мельницу крича:

– Вингардиум Левиоса!
– но перо оставалось на месте.

Рона одолела злость, из-за своей неспособности справится с простейшими чарами, особенно на фоне Поттера, который как всегда выделился, первым выполнив задание. Как же он мечтал оказаться лучшим, слушать восхищенные речи в свою сторону и ловить завистливые взгляды окружающих. Глубокой ночью Уизли, лежа в кровати, в красках представлял, как он, Рон, первый справляется с практическим заданием и разочарованное лицо национального героя от этого факта. И рыжий мальчик, подошел бы к Поттеру после занятий и сказал тому таким снисходительным тоном, мол, ты конечно в ладах с теорией, но только практика показывает, кто лучший волшебник. Но реальность внесла свои коррективы, и Рон с раздражением поглядывал на зеленоглазого слизеринца, помогающего своему партнеру в освоении чар, и все сильнее размахивал палочкой. Ему хотелось уже быть хоть не первым, но вторым.

– Ты неправильно произносишь заклинание, - недовольно произнесла Гермиона, которая после той памятной дуэли практически не общалась с Роном, сбивая его сейчас, как он думал, мешая концентрироваться на задании.
– Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге 'гар' должна быть длинная 'а'.

– Если ты такая умная, сама и пробуй, - прорычал раздосадованный мальчик в ответ, прекратив бессмысленное махание волшебным проводником.

Гермиона аккуратно закатала рукава своей мантии, небрежно, на его взгляд, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Перо оторвалось от парты и зависло над Гермионой на высоте примерно полутора метров. Надежды Уизли стать вторым разбились в прах.

– Хорошо, мисс Грэйнджер тоже справилась, смотрите, - радостно сказал профессор, но баллов не добавил.

Гермиона выглядела не очень довольной, может из-за слова 'тоже' или отсутствии награждения баллами, Рон не знал, но мысленно позлорадствовал, что та так же не стала первой на курсе.

До конца урока никто больше не смог заставить перо парить в воздухе.

Выйдя с аудитории, рыжий мальчик в компании Симуса, направился на Трансфигурацию.

– Неудивительно, что ее никто не выносит, - по пути до нужного класса, жаловался Уизли своему другу.
– Если честно, она - настоящий кошмар, может даже хуже Поттера.

В тесном коридоре, мальчик договорил последнюю фразу, как кто-то толкнул Рона в спину. Когда рыжий обернулся, этим 'кто-то' оказалась Грэйнджер. Он только успел увидеть лицо Гермионы в слезах, как та, не дав сказать и слова, скрывалась в потоке школьников.

– По-моему, она услышала, что ты сказал, - сказал Финиган, без сочувствия.

– Ну и что? Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить, - произнес Рон, но все равно ему стало как-то не по себе, он не хотел доводить девочку до слез, какой бы несносной она не была.

Уизли выкинул из головы пышноволосую заучку до следующего урока, на котором та не появилась, первый раз за весь семестр.

После занятий гриффиндорцы - первокурсники, за исключением Грэйнджер, дружной толпой направились на пир в честь праздника. Рон услышал, как Парвати Патил говорила Лаванде, что Гермиона плачет в женском туалете, и никак не успокаивается, прося оставить ее в покое. Его совесть снова дала о себе знать, и он подумал завтра принести ей извинения. Приняв решение, Рон зашел в преображенный в честь праздника Большой зал. На стенах и потолке висели черные летучие мыши, словно живые, столы ломились от яств из тыквы, так же этими овощами украсили сам зал, внутри них горели свечи, а сами они были вырезаны в форме голов.

Уизли накладывал себе в тарелку всего да побольше, как неожиданно створки дверей с громким 'Бум' открылись и в зал забежал перепуганный профессор Квирелл. Не сбивая скорости, тот подбежал к креслу директора.

– Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить...
– Квирелл оперся руками на стол, перед Дамблдором, прерывистое дыхание от долгого бега и страха заставляло делать паузы в словах, и сразу, как сообщил необходимые сведенья, упал в обморок,

Вокруг началась суматоха, все всполошились. Директор наколдовал несколько фиолетовых фейерверков с целью переключения внимания на себя. Когда в зале воцарилась тишина, он скомандовал: