Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку

В итоге они задали мне вопрос, почему я выбрала именно эту тему, и все. Многие студенты хотели бы оказаться в такой ситуации – без вопросов получить пятерку, но я тогда расстроилась.

На лекциях Влад начал спорить с преподавателями. Не в смысле вести себя как раздолбай, а наоборот, у него была своя точка зрения по многим вопросам, и он не боялся ее озвучить. Лекторам это даже нравилось. Особенно молоденьким, только что окончившим аспирантуру преподавательницам.

Мне Влад тоже уделял знаки внимания. Каждый день заходил к нам в комнату, садился на кровать, и мы по несколько часов беседовали о философии, о политике, об учебе, о жизни. Поговорить с ним всегда было интересно. Он был ходячей энциклопедией, мог поддержать любую тему. Но дальше флирта и разговоров ничего не шло.

Однажды, когда я очередной раз думала над тем, стоит ли рассказывать все секреты друзьям, я спросила у него: «Влад, а ты кому-нибудь рассказываешь все, что у тебя на душе?» Он ответил: «Только тебе…»

Это явно означало, что он ко мне неравнодушен. Но нравлюсь я ему как девушка или просто как друг, было непонятно. Неопределенность сводила меня с ума.

Когда он выходил из своей комнаты (а я слышала, как крякала их защелка, и по шагам могла определить, вышел он или его сосед), сердце мое замирало в надежде, что он зайдет. Становилось трудно дышать, и я металась по комнате, как раненый зверь в клетке.

Но стоило ему зайти, я вела себя безразлично, делала вид, что чем-то занята, и его приход мне абсолютно неинтересен. Очень не хотелось превратиться в «подопытного кролика», на котором он испытывал свои теории. Когда он пытался меня приобнять, я со злостью отталкивала его. Было страшно растаять в его объятиях, а потом осознать, что это был всего лишь эксперимент. Он потешит свое самолюбие, напишет трактат, а я страдай.

А иногда мне и вовсе казалось, что он мстит за то, что я не обращала на него внимания в течение трех лет. Я боялась, что он поставил цель влюбить меня в себя, а потом сказать, что это была лишь игра.

Наша комната находилась рядом с кухней, и мне всегда было слышно, что там происходило. Я слышала, как он флиртует с другими девчонками, а когда тоже выходила на кухню, он еще сильнее начинал заигрывать с ними. Иногда даже упрекая меня в том, что я помешала им.

Восьмого марта я не выдержала: Влад расстилался перед каждой девчонкой на секции, да еще у нас появилась новенькая. Красивая, стройная, женственная… У нее был парень, но парень – не муж. Я стала часто видеть ее и Влада на кухне вместе.

В тот день я решила, что если не убегу куда-нибудь, чтобы всего этого не видеть и не слышать, то мое сердце просто разорвется. Валидол, корвалол, тем более валерьянка уже не помогали. Я оделась, на улице было холодно, и пошла куда глаза глядят.

Сначала я просто бродила по городу, пытаясь отвлечься, и думала об Америке. Визу на лето мне уже дали, и в конце мая я должна была уезжать.

Еще пару месяцев назад я думала, что получив визу, стану самым счастливым человеком. Ведь у меня будет гарантия того, что я опять поеду туда, где мне было не тесно, где я развивалась, могла встретить интересных людей. Я даже подумывала продлить визу и остаться в Америке подольше, а может, и навсегда. Но теперь эта перспектива уже не казалась такой радужной.

«Ну и зачем мне этот Влад? – старалась логически мыслить я. – Да, он умный, глубокий, не пьет, не курит, он даже красивый, хотя для мужчины это не важно. Но вот уже месяц, как он треплет мне нервы, доводит до полуобморочного состояния. Не могу думать о чем-то, кроме него. Зачем мне все это, если никаких конкретных шагов он не предпринимает? Может, он решил, что я никуда не денусь, а пока есть возможность „попробовать“ других девчонок, что он и делает?»

Темнело. Я решила пойти к подруге. С ней я жила на первом курсе в съемной квартире. Теперь она обитала в новой квартире, которую ей купили родители, и всегда была рада меня видеть у себя.

«А может, он тоже, как и я, боится, что я посмеюсь над его чувствами, если он сделает какой-то шаг? Ведь я и правда раньше смеялась. Все же, как это больно! И все эти комплименты другим девчонкам. Возможно, это просто попытка меня позлить и заставить ревновать?» – продолжала рассуждать я, шагая по пустынным темным улицам.

Сделав еще пару шагов в темноте, я не заметила ямку на дороге, оступилась и подвернула лодыжку.

«Ай-яй-яй», – вырвалось у меня из груди, не столько из-за боли в ноге, сколько от душевной боли. Я присела на корточки, закрыла лицо руками и зарыдала. Теперь ко всему букету страданий добавилась еще физическая боль. Ох, зачем мне все это?

«Не надо меня любить чуть-чуть, оставлять все действия на потом, а сейчас заставлять так сильно страдать! Господи, если то, что я чувствую – это любовь, избавь меня от такого безответного чувства! – взмолилась я. – Это очень больно! Теперь я понимаю брата». После расставания с девушкой он бросил институт и уехал в Питер работать на стройке, чтобы не видеть ее и не слышать. Я тоже бегу из общежития, чтобы не видеть его и не думать…, но не думать не получается.

Сделав глубокий вдох, я медленно поднялась и, прихрамывая, пошла дальше. Слезы постепенно высохли. И я решила, что не хочу и не буду больше страдать. В конце концов, все в моих руках. Влад оказывает мне знаки внимания, давая понять, что неравнодушен, но дальше никаких шагов не предпринимает. Морочит голову, одним словом.

Я решила положить конец неопределенности. И просто нажать кнопку «Delete» и удалить Влада из своего сердца. Так же как нажимают эту кнопку на компьютере, когда хотят удалить что-то со страницы. Будет место, чтобы написать что-то новое, более определенное и не такое мучительное.

Сцена 24. ПЬЯНЕНЬКИЙ БОТАНИК

Я сидела за столом в комнате общежития. На сердце легкость. После вчерашнего нажатия кнопки «Delete» я чувствовала спокойствие и умиротворенность. Я видела Влада сегодня в универе, но бежать никуда больше не хотелось, сердце не замирало. Я понимала, что если любовь настоящая, то укротить сердце у меня не получилось бы так быстро. Значит, это была не настоящая любовь, а просто временное затмение.

Послышался очень робкий стук в дверь.

– Войдите, – крикнула я. Днем дверь на замок мы не закрывали. Дверь открылась, и вошел Влад в черном костюме и в галстуке. «Красавец! – подумала я, – но уже не мой». Я сидела за столом возле окна, вставать не стала, просто повернулась в его сторону. А он остался стоять в дверях.

– С прошедшим, – нежно сказал он, – тебя вчера не было в общежитии, я не смог тебя поздравить.

Влад держал руки в карманах брюк, глаза блестели, он улыбался и говорил очень тихо, будто чего-то стыдился или стеснялся. Вся напыщенность куда-то исчезла. «Неужели он почувствовал, что я вчера удалила его из своего сердца?» – мелькнуло у меня в голове.

– Мы сегодня поздравляли девчонок в группе, и я немного выпил, – признался он.

– А я думаю, что-то ты слишком нежный. Влад, так ты пьяненький? – улыбнулась я. Это было что-то новое! Я бывала порой подшофе, так как не пропускала практически ни одной вечеринки в общежитии. После очередной гулянки Влад обычно два дня со мной не разговаривал. Но, чтобы он сам выпил даже пива – такого никогда не было.

– Да мы выпили всего бутылку шампанского на шестерых, – трогательно начал оправдываться он.