Дорога к себе. Начало пути

— София Од’юрэн Зерт, — громко и четко пронеслось над площадью сильным, властным мужским голосом, и толпа в тот же миг стихла, — обвиняется в совершении особо тяжкого преступления: убийства дэвэгера. — Снизу раздались какие-то уж больно искусственные пораженные вздохи. Да вам же плевать, что она сделала, лишь бы ее сейчас порешили! — Приговаривается в день бога смерти Рокка к смертной казни через лишение головы.
– Толпа взорвалась восторженными криками.

Как можно быть счастливыми от того, что скоро случится убийство человека? В голове не укладывалось все происходящее. Даже вчера в камере все казалось понарошку, вымышленным, ненастоящим, но теперь я понимала, насколько близко подошла к смерти.

К моему удивлению, страх, который продолжал расти, совсем не мешал мне здраво рассуждать и мыслить. Только бы найти решение. Не для этого я здесь, на этом помосте. Что я должна увидеть? Что я должна узнать? Почему я здесь, Рокк вас всех побери?!

— Ваше последнее желание? — раздалось откуда-то сверху.

И София снова улыбнулась мне. Еще живая. Живая…

Я должна сделать хоть что-нибудь!

Шаг в ее сторону под ее удивленным взглядом. Пальцы моего конвоира сильнее впились мне в плечо. И на секунду перед глазами все поплыло, в ушах скачками зашумели морские волны. Что это? Не могу даже дышать! Это… его сила? Он тоже маг?!

— Не дергайся, — шепнул дэвэгер мне на ухо. — Она приняла свою участь. Это ее право, не находишь?

Кто он? Что такое? Человек ли?..

Превозмогая боль в висках, смогла повернуть голову, посмотреть на него, в открытый глаз: пронзительный, карий, без мутной пелены. В него никто не вселялся, но сейчас я чувствовала, была уверена на сто процентов, что он обладает магической силой. Это отличие военного в маске и с плющом на рукаве?.. Но… что я могу против мага? И ведь София умудрилась такого завалить…

— Я не собираюсь тебе помогать, — рубанул он, выплюнул со злостью, — но и мешать не стану. Только тебе. Думай.

Его рука покинула мое плечо, но тело по-прежнему не слушалось.

Маг не станет мешать магу… Он дает мне шанс спастись?

Только София… Все, что я сумела сделать, это посмотреть на нее, в ее ясные голубые глаза. Она кивнула мне, и мягкий голос женщины, будто кем-то усиленный, разлетелся над площадью.

— Хочу, чтобы ты прожила еще много счастливых лет, — обратилась она ко мне, и толпа разочарованно загудела.

Что… происходит? Как я могла в это все ввязаться? Зачем?..

Софию толкнули к деревянному бревну. Она не сопротивлялась, добровольно положила голову на плаху, отбросив в сторону длинные желтые волосы.

— Думаю, — произнес голос сверху, разрезав снова возникшую тишину, — мы не в силах выполнить ваше желание.

Сердце стучало уже где-то в самой голове. Я отвернулась и закрыла глаза, тщетно надеясь, что все это страшный сон. А ненависть к себе продолжала расти. На что еще я буду так реагировать? Как долго буду убегать? Оставаться в стороне? Отвратно признавать, но страх за свою жизнь был сильнее всего. Сжатые кулаки, наклоненная голова… Жалкая. Жалкая! До чего же я жалкая! С хриплым стоном, сквозь стиснутые зубы… Лишь одна холодная слеза выбилась на правую щеку. Что со мной не так?!

Звонко, пульсом в моих висках, секира палача ударилась о дерево.

Публика разразилась радостными криками, а я, дыша скупыми, жадными глотками, боялась открыть глаза. Прежде я никогда не чувствовала подобного. Это не был ужас или паника, я просто знала, что меня могут убить, и отчаянно отмахивалась от этой мысли. Мне казалось, что я схожу с ума, что все нереально. Точнее, я хотела в это верить. На мгновение на моих губах появилась улыбка, только облик сокамерника-психа, возникший перед глазами, вернул рассудок.

В груди давило, кололо и мешало вдохнуть мое желание выжить. Я никому и ничего не должна. Пусть эгоистично. Пусть. Но самое важное – моя жизнь. Только моя.

Открыла глаза, все еще дрожа, но теперь смирившись со своим решением. Стараясь не смотреть на мертвое тело Софии, окинула взглядом пуще прежнего бушующую толпу: на соседний помост вели глупо улыбающегося мужчину. Похоже, ему было плевать на все происходящее. Он улетел мыслями куда-то в свой мир, намного прекраснее этого. Вот и славно, для него же лучше.

И вновь всё по-старому сценарию: имя, нарушение, наказание. Оказалось, этот человек съел собаку, причем живую, на глазах изумленной публики. Видимо, уже тогда он был не в себе.

Мужчину быстро подвели к виселице, затянули на шее петлю. Хотела отвернуться, но рука конвоира снова легла мне на плечо.

— Смотри, — холодно заявил он.

Дэвэгер не выглядел довольным, ему самому было противно происходящее. Тогда зачем? Напугать меня сильнее? Заставить понять, что все реально, что я следующая?

— Ваше последнее желание? — пронеслось над площадью… знакомым голосом.

Уверена, я слышала этот голос прежде. Где же? Вспоминай!..

Толпа снова затихла, ожидая слов смертника, но безумный преступник шире улыбнулся и показал всему народу язык. В тот же миг под его ногами открылся люк, человек резко нырнул вниз под восторженные крики зрителей, дернулся несколько раз в конвульсиях и, уже не улыбаясь, стал раскачиваться безжизненным телом.

Все по-настоящему. По-настоящему…

Весь мир расплывался перед глазами, тело дрожало, мысли вспышками проносились в голове. Кто тот человек, чей голос звучит над площадью? Вспоминай. Ну же!

Конвоир толкнул меня в плечо дальше, и моё сердце надрывно бухнуло в груди. Медленно переставляя тяжелые ноги, я подошла к палачу, тщетно роясь в уголках своей памяти. Оэнгер с секирой в руках скосил взгляд на обезглавленное тело Софии. Не стану смотреть. Не заставишь. Тот расстроено хмыкнул и указал свободной рукой наверх. Невольно подняла голову.

Всё плыло в каком-то кровавом тумане ужаса, даже солнце казалось черным. Почему это не сон?! Пусть все это прекратится, пожалуйста. Пожалуйста…

— Представься, чужестранка, — громыхнуло сверху, будто сам Рокк в посвященный ему праздник разговаривал со своими жертвами.

Кто он? Кто он? Кто?..

Безликий? Да, один из Безликих. Тот, что клянчил у меня и Свэнса деньги. Может ли быть, что Берг как-то подменил судью? Тогда что мне делать? Что я должна делать?!

— Ама… — не смогла выдавить больше и звука. В глотке пересохло, любая попытка что-то сказать раздирала воздухом горло. Но я должна представиться, верно? Я все равно не знаю, как вести себя дальше. Берг, черт возьми, где тебя носит! — Амакаши Мумб Юн! — прокричала я, что было сил, и тишина накрыла площадь. Даже невидимый представитель закона замолчал.