Дорога к твоему сердцу

В шоколадном море сегодня был шторм от волнения. Но это был ещё один признак того, что она возвращается. А значит, я смогу вылечить её от болезненной памяти. И не важно, сколько на это потребуется времени.

А вот Баянат нужно найти. Мстить ей я не буду. Просто пущу пулю в лоб. А то слишком много в той башке дерьма.
– Видишь, какой бедлам у меня в доме без хозяйки? А это ведь они только днём приходят. Представь, что было бы, если они здесь жили?
– тихо разговариваю с ней, стою рядом, чувствую как она напряжена, но взгляд не отводит.
– Устала сегодня?
– Нет, у Лейлы очень спокойная дочка. А мальчишки сначала играли, потом что-то рисовали. Анзор очень красиво рисует, даже удивительно.
– Говорит она.
– Тогда может в сад? Велю принести кофе, - не тороплюсь я воспользоваться её предложением, отправиться спать.
– Я не хочу кофе. Я, наверное, ещё долго не смогу его пить.
– Я вспоминаю, что именно в кофе ей и подсыпали отраву.
– Я чай могу сделать.
– Я за подушками и пледами!
– уже на бегу крикнул Арлан.
– А мы тогда на кухню.
– Подхватил я её на руки, и она тут же словно закаменела у меня на руках.
– Тише, мы просто идём на кухню. Так быстрее. Не бойся, не наброшусь, не трону.
– Ты мне это уже говорил. Когда мы были на море.
– Напомнила мне она.
– Помню. Обещал. А сам набросился, как зверь. Только тот зверь давно приручен и безопасен. Ни клыков, ни когтей.
– Шепчу ей.
– Не бойся. За тебя порву, уничтожу. Ни куска целым не оставлю. А тебя не трону. Я скорее руку себе отпилю, сам отгрызу.
– Признавался я. Я стоял пугающим прислугу памятником, пока Милана заваривала чай. Зверем смотрел на кого-то из женщин, когда та несла поднос с чашками и чайником. За нашим небольшим столиком сами собой вспыхивали разговоры и так же затихали. Я старался не трогать тем, что могли бы быть связаны с неприятными воспоминаниями. Арлан вскоре заполз на качалку, завернулся в плед и затих. Чуть попозже я подошёл и проверил.

– Задремал.
– Сказал шёпотом, вернувшись к столу.
– Ты стала так часто задумываться о чём-то. Всё думаешь о том, что произошло или о сегодняшних новостях?
– Нет. Я всё возвращаюсь в тот день... Когда всё началось.
– Произнесла она глядя в сторону.
– Ты можешь ответить честно?
– Я не буду тебя обманывать.
– Пообещал я ей.
– Что было бы, если бы я вместо скорой попросила бы позвонить тебе? Или набрала тебя или Арлана в больнице?
– спросила она, выкручивая свои пальцы. Я сел перед её креслом на корточки, обнял её ноги и уткнулся лицом в её колени. Мне тоже нужно было немного времени, раз она впервые решила заговорить о произошедшем.
– Что за мысли в твоей голове? Что тебе не даёт покоя?

Глава 30.

Милана. Время, незаметно утекавшее всё быстрее, понемногу отдаляло меня от произошедшего. Состояние заметно улучшилось, хоть слабость ещё и сильно давала о себе знать. Но, по крайней мере, американские горки с резкими перепадами температуры и прочими прелестями отвратительного состояния остались позади. А вот сонливость, вялость и быстрая утомляемость пока уходить никуда не собирались. Поэтому я почти ничем не занималась. Наоборот, это Арлан от меня почти не отходил.
– Теперь моя очередь за тобой ухаживать, - улыбался мне Арлан, усаживаясь рядом со мной.

За моим здоровьем он следил строго и ответственно. Но я чувствовала себя от этого ещё более виноватой. На улице тепло, солнечно, а ребёнок сидит прикованный ко мне. Работы в его саду прекратились, а хотелось успеть, и чтобы Арлан увидел результат такой долгой работы как можно скорее.

Да и не должен ребёнок ухаживать за больным взрослым. Попить принести, лекарства подать, но не в сиделку же превращать! Ребёнок должен бегать, прыгать, играть, наблюдать и учиться. Именно поэтому, чувствуя свою вину перед Арланом, за то, что он вынужден сидеть рядом со мной, я сама старалась как можно больше времени проводить в саду. Находила силы следить за поливом и за тем, как приживается рассада, как легли дорожки, не начал ли играть камень. Мы медленно, держась за руку с сыном, обходили наши клумбы, и всё проверяли.
– Ты ещё очень хорошо восстанавливаешься, - ответила мне Алина на мой вопрос о том, когда я, наконец, приду в норму.
– А ты думала, я тебе точное время скажу? Твое дело поправляться. Куда ты торопишься?
– Да я не могу уже видеть, как Арлан вместо того, чтобы бежать играть, садится рядом ко мне на кровать с книжкой. Книжка это хорошо, но детство у ребёнка тоже должно быть.
– Объяснила ей я.
– А, всё с тобой понятно. Роды прошли с осложнениями, ребёнка достали, а пуповину перерезать забыли.
– Засмеялась Алина.
– Арлан хоть по возрасту и ребёнок, но умнее и наблюдательнее многих взрослых. И я уверенна, что если сейчас он и жертвует своим временем, сидя рядом с тобой, как ты говоришь, значит, он точно уверен, что ты для него важнее и ценнее игр. А так как он ещё и сын "правильного" папы, то спорить с ним бесполезно. Включит мужика, мол, я сказал. Алина уехала, а её шутка словно запустила в моей голове цепную реакцию. Это тело ещё болело, а голова прояснилась. И мысли, словно стараясь наверстать то время, когда я почти весь день спала, набросились и жалили изнутри злыми пчeлами.

Я всегда знала, что ничего никогда не бывает просто так. Если есть последствия, значит, были предпосылки. Если что-то получаешь, то будь готов, что придётся за это что-то заплатить или совершить какие-то действия. И дело не в материальных благах или цене в деньгах. Это странное жизненное равновесие. Так, желая получить ребёнка, женщина сначала вынашивает ребёнка, а потом переживает роды. И ребёнок это же не только умильно хлопающее глазками чудо, это бессонные ночи, это переживания, это постоянный, ежеминутный труд.

А разве я не мечтала о том, что вдруг так получится и Арлан будет моим? Что я смогу услышать от него "мама"? Мечтала, хотела, сколько раз перебирая его волосы и целуя его в макушку, я в мыслях называла его сыном, забывая о пропасти между нами? Вот он ответ на мои мечты.

Я получила, что я хотела. Арлан мой, зовёт меня мамой, он сам так решил, никто его не уговаривал, не учил этому. Я могу открыто называть его сыном, и никто на это не возражает, никто с этим не спорит.

Но у Арлана есть семья. Из другого мира! По настоящему другого, где свои законы, свои правила. Его семья занимает высокое положение в городе, а я обычная совершенно женщина. Я и Тахмировы находились так далеко друг от друга по социальной и финансовой лестнице, что только эхо каких-то слухов о жизни этих людей изредка долетало до меня. И то, я совершенно не обращала на них внимания, потому что на мою собственную жизнь эти люди вообще никоим образом не влияли. У Арлана есть отец, с которым я никак не связана. Десятки и сотни объективных причин того, чтобы мои тайные желания так и оставались моими желаниями.

Но они сбылись! И это не могло быть просто так. Должно было, просто обязано было, что-то произойти настолько серьёзное, чтобы все различия и препятствия стали незначительными. То, что со мной произошло, наверное, и нужно расценивать именно как ту цену, которую я должна была заплатить. Своеобразные "роды". Да и...

Так ли уж виноват Амиран? Может его поступок это только последствия? А предпосылки создала я сама? Я прекрасно помнила наш разговор в самом начале. И точно знаю, что как женщину он меня не рассматривал. Он сам говорил об этом, это было видно по нашему общению. Всё изменилось потом.

И кто в этих изменениях виноват? Я прекрасно слышала в голове непонятный сварливый голос ехидно заявляющий, что сама перед мужиком хвостом вертела, по всяким ужинам, встречам и прогулкам бегала, а теперь ною, что он меня тронул.

Не важно, что я сейчас ощущала рядом с ним страх, как рядом с диким зверем. Когда-то я прочитала рассказ советской дрессировщицы, снимавшейся в кино. Что самое сложное в её работе это вновь начать работать со зверем после нападения. Животное могло плохо себя чувствовать, его могли спровоцировать, да просто глупо забывать, что это хищник. Зверь уже и забыл, что напал, это нормально для его природы, а дрессировщику нужно переступить через родившийся страх и снова работать.

Вот и я сейчас помнила о нападении и боли, помнила о грубости и жестокости, ощущала этот страх, что вот сейчас опять взбесится. Но видела заботу, слышала всё то, что он говорил, его заверения. Нет, Амиран не просил прощения и не говорил, что раскаивается. Но он вдруг объявил всем, что я его жена, о чём мне рассказал Арлан, и что именно я теперь хозяйка всего дома, переселил в свою комнату, окружил вниманием. Всё время был рядом и старался помочь. И ни разу за всё время, его действия не приобретали какого-то интимного подтекста. Да он даже по делам уехал за всё прошедшее время один раз только.

Вечером того дня, очень богатого на новости и события, мы сидели в саду, и я решилась. Мне было необходимо разобраться в том, что послужило причиной нападения Амирана. Я уже понимала, что именно я его спровоцировала, и тут именно ко мне вопросы. Но я хотела знать, что стало тем самым спусковым крючком.

И начать я решила с одного из самых спорных своих решений, не звонить Тахмировым. После моего вопроса Амиран поднялся со своего места и уселся у моих ног, обхватив их чуть ниже колен.
– Что за мысли в твоей голове? Что не даёт тебе покоя?
– спрашивает он и как-то так перетекает, что уже сидит сам в кресле, а я у него на коленях, завернутая в плед и поджав ноги.

Амиран несколько раз проверяет, хорошо ли я укутана и даже сжимает мои ступни в своей ладони. Нет, всё-таки правильно Ксана зовёт своего мужа тигром, есть что-то такое от этого зверя в обоих братьях.
– После того, как Эльмира уехала, рассказав мне, что она твоя невеста, а я нужна потому, что с ней по вашим законам жених свои потребности удовлетворять не может, и что её моё присутствие не устраивает, и она подсыпала мне отраву в кофе, я попросила вызвать скорую. И потом в больнице мне предлагали, спрашивали, кому позвонить. Но я из-за того, что поверила Эльмире, решила не звонить и не иметь ничего общего с Тахмировыми. С тобой, потому что ты врал, а с Арланом, потому что я с самого начала привязалась к нему. И разрыв с ним для меня был очень болезненным. Но я знаю наизусть номера Баграта, Тайгира, Арлана и твой.
– Без утайки делилась я своими мыслями, раз уж решилась разбираться.
– И я всё думаю, что бы было, если бы я вместо того, чтобы верить кому попало просто позвонила? Даже уже из больницы? Ты бы... тронул бы меня?
– Милана, к сожалению, этот разговор смысла не имеет. Мы не можем изменить того, что уже совершили.
– Тихо начал он.
– Но мы с Арланом уже обсуждали, что бы было, если бы я не поверил Эльмире, что ты предпочла бывшего мужа и ушла к нему, а послушал сына, который ни на секунду не поверил Эльмире и кричал, что с тобой беда. Даже если бы ты позвонила через пару дней, что ты в больнице после отравления... Но знаешь что? Мне не нравится, что ты сидишь и ищешь, в чём ты виновата. Именно ты. А виноват я. Я не должен был отпускать вас одних в центр, пережила бы охрана вид женского белья на манекенах. А у Эльмиры не было бы шанса наврать сначала тебе, потом мне. Я не должен был верить ей на слово. Я должен был всё проверить. Я не должен был, бросив всё, бухать три дня как последняя свинья. Я не должен был вламываться к тебе. И уж тем более, я не должен был брать тебя силой, оскорблять и желать держать при себе на положении постельной девки. Даже в тот момент спроси я, где ты была, и ничего последующего бы не было. Но даже если бы ты действительно решила уйти, то, что я сделал, это мерзость и преступление. Я самого себя этим унизил. Что я за мужик, если женщину, которую хочу, не могу добиться иначе, чем силой? Понимаешь? Твоей вины нет. И главное, я должен был сразу тебе всё объяснить и рассказать о своих намерениях. Ни шутя, без улыбочек и подколов. А сесть за стол и поговорить. И тогда Эльмира могла бы говорить тебе, что угодно. Из-за моего молчания ты поверила этой дряни. И вот что ты точно не должна сейчас делать, так это пытаться стянуть ответственность за это всё на себя. Я за тебя отвечал, и я тебя не уберёг. Я причинил тебе вред.

– Почему?
– спросила я.
– Что почему?
– не понял он.
– Почему ты так себя повёл? Почему напал?
– уточнила я.
– От злости. Я в тот момент был в ярости. Я постараюсь объяснить, чтобы ты поняла. Когда я приводил тебя в этот дом, я и не думал, что между нами может быть хоть что-то. И иначе, чем няню для сына, я тебя не воспринимал. Да, ты очень красива. Но девку я себе найду не напрягаясь, а разводить эту грязь у себя дома, да ещё и рядом с сыном? Нет уж.
– Я согласно кивнула, потому что хорошо помнила тот период.
– А что-то другое... Ты не нашего народа, не нашей веры, поэтому просто не могла знать некоторые вещи. Другое воспитание, менталитет. Столкновение всего этого хоть и кажется ерундой, приводит к большим бедам в семье. А если дома порядка нет, ничего не выйдет. Мне казалось, что эта разница никогда не позволит девушке другого народа стать хорошей женой мужчине из нашего. Просто не сможет принять нашу жизнь. Ну, такие как Кира и Ксана это исключения. Тем более, что ты не невинная девушка, разведена и не можешь иметь детей. Я в принципе считал, что женились, всё. Никаких разводов, особенно по решению женщины. Мало ли кого и что не устраивает. Мне Ксана уже раз пять припомнила эти убеждения. Но тяга к тебе, которую я не смог перебороть, была всё сильнее, и я решил, что сделаю тебя своей женщиной. Но быстро понял, что ты на это не согласишься, а Арлан этой ситуации бы не принял. У сына в этом плане всё чётко. Есть мама и папа, мама с папой муж с женой. А я уже не мог тебя отпустить. Ведь все видят, как мы с тобой похожи, ты как моё отражение. Ты до мелочей, до фантазий, до каждой черты моя, словно для меня создана.
– И мой диагноз тоже?
– горько усмехнулась я.
– А Арлан? Он же может заполнить эту пустоту? Разве он не наш сын? Он сам тебя нашёл, сам выбрал.
– Кивнул он в сторону спящего ребёнка.
– Да и потом, я эгоист и себялюбивая сволочь, но скажи, ушла бы ты от мужа, если бы у вас был ребёнок? Я сам отвечу. Нет. Стерпела бы, но не ушла. И нам с Арланом не досталась бы.
– Подожди, а что тогда ты предлагал мне?
– не поняла я.
– Тем более, раз я не невинная девушка и разведена.
– Официальный брак.
– Ответил он, но я уже подозревала, что и тут какой-то подвох, и не ошиблась.
– У нас два брака. Один официальный. Это регистрация в ЗАГСе, платье, гости. И другой, традиционный. Только для своих. В наших семьях уже давно заключают оба брака. Сначала официальный, потом традиционный или наоборот. Но жить начинают вместе после никаха.
– И получается, что официальный брак у вас это так, для галочки? И чтобы наивные дуры, которые как ты говоришь, не из вашего народа, были спокойны. Мол, замужем же, да?
– ощутила я просыпающуюся злость.
– А другого недостойны? Особенно разведённые и с диагнозом? Пусти!
– Ччч... Сына разбудишь.
– Сильнее прижал он меня к себе.
– А ты согласилась бы? На традиционный? Сменила бы ради нас веру? Ты и просто-то так не смогла согласиться, всё не решалась.
– Но я и не знала всего этого.
– Напомнила я.
– А сейчас?
– А сейчас уже всё не важно. Ты с нами, для Арлана мама, для меня жена, для всех в доме хозяйка. И пусть рискнёт кто-нибудь это оспорить. И не бойся, права мужа требовать не буду. А тогда, еще и по пьяни взбесился, что я прогнулся, отступил от собственных убеждений, а ты ушла. Алкоголь, злость и ревность.
– Он встал и понёс меня в дом.
– Сейчас Арлана принесу. Уже действительно поздно. И надеюсь, что в твоей головке больше тревожащих мыслей нет. А если появятся, спрашивай. Не позволяй им вырасти. Когда я вышла из ванной, Амиран уже поправлял на лежащем на кровати Арлане одеяло. Я подождала, когда он закончит.
– Ложись, я скоро приду, - сказал он, приглушая свет. Я легла рядом с Арланом, как и обычно. То ли то, что он был рядом, то ли разговор с Амираном повлиял, но тревожные мысли действительно улеглись. Он пришёл уже вскоре, прижался ещё мокрой грудью, заставив вздрогнуть.
– Что случилось?
– тут же раздался шёпот над ухом.
– Так холодно же! Ты замораживался что ли?
– спросила я.
– Нет, душ принимал, - усмехнулся он.
– Спи, Нимфа. И уже на границе сна я почувствовала, как прогнулась кровать и вроде поцелуй на ступне. Но это было настолько нереально, что даже не отогнало от меня дрeму.

Глава 31.

Милана. Завтрак прошёл в молчании, Амиран хмурился и то и дело поглядывал на телефон.
– Милана, - прервал затянувшееся молчание он.
– Я всё забываю тебе отдать. Хочешь, сменим номер? Он вытащил из кармана брюк мой телефон, который утащила Эльмира.
– Не думаю, что в этом есть смысл. Тем более, что этот номер у меня уже очень много лет. Я не хотела бы его терять.
– Ответила я.
– Да и что может произойти, даже если кто-то знает мой номер? Я уже научена не доверять тому, что мне говорят.
– В принципе ничего особенного, кроме доставания звонками и смс. Для всего остального есть охрана. Если начнутся непонятные звонки, ты же мне скажешь?
– он накрыл мою руку своей ладонью.
– Конечно, мне только молчания в трубке не хватало или угроз.
– Кивнула я.
– Я если и общаюсь по телефону, то с подругами.
– Не хочешь пригласить их сюда? Что в доме, что в саду, вам мешать никто не станет.
– Предложил Амиран.
– Если что, то не переживай и привезут, и домой когда посидите, доставят без проблем.
– Я как-то... Наведу толпу девчонок в дом, - растерялась я.
– Это твой дом.
– Амиран вдруг улыбнулся и поцеловал мне руку. Что?
– Что такого, если ты встретишься с подругами здесь? Я не сразу ответила, потому что поцелуй вызвал у меня очень странную реакцию, напомнив о вечернем полусне - полубреде. Прикоснулся Амиран к руке, а легкая дрожь, как от щекотки, прошла по ступне.
– Мои подруги, скажем так, не привыкли держать язык за зубами, и говорят то, что думают. Ну, вот не принято у нас между собой пытаться как-то выкручиваться. Лена вообще юрист и если её что-то не устраивает, может припечатать, не оглядываясь ни на статусы, ни на ранги. Она про моё замужество говорила, что я не замуж вышла, а устроила козлиный санаторий.
– Амиран даже и не попытался скрыть смех.
– И ничего смешного. А Лада с Мариной и вовсе говорят, что им по профессии деликатничать нельзя.
– И конечно, твои подруги уже знают, куда ты устроилась няней. И наверняка отговаривают, потому что нерусский, бандит и вообще отморозок?
– усмехнулся Амиран.
– А ты переживаешь, что они скажут об этом в этом доме или мне в лицо?
– Честно говоря, да.
– Призналась я, потому что примерно эти слова я уже не раз от них слышала.
– А если я тебе скажу, что мне всё равно кто и что говорит, если этот кто-то не ты? Главное, чтобы для тебя это не стало проблемой.
– Заверил меня Амиран.
– Что случилось?
– спросила я.
– Эмм... С чем связан вопрос?
– удивился Амиран.
– Да как-то не похоже это на того Амирана Алановича, с которым я заключала договор быть няней. Слишком уж всё мягко, слишком уступчив.
– С подозрением прищурилась я.
– Дедушка Афзал говорит, что мужчина пока не поймёт, что встретил свою половинку, ходит дурак дураком. Спесь одна и самомнение.
– Процитировал старшего Агирова Арлан.
– А так да, бандиты. Тебя же себе забрали, и возвращать не собираемся. Да, пап?
– Конечно. И даже не стыдно.
– Амиран посмотрел на телефон и снова нахмурился.
– Скоро подъедет Тайгир с Оксаной. Предстоит очень важный разговор с Дианой. Я хотел бы, чтобы ты присутствовала.
– Я?
– удивилась я.
– Но зачем?
– Вопрос очень сложный. И болезненный. Сын Расима в будущем может стать очень серьёзной и опасной для семьи проблемой.
– Объяснил мне он.
– Я ни сколько не играл словами, говоря, что ты и Арлан моя семья. Поэтому я хочу услышать и твоё мнение. И хотя я по-прежнему не понимала, чем и как может повлиять моё мнение на настолько сложную ситуацию, я согласилась. Даже переодеваясь, я всё прокручивала в голове вчерашнюю новость. К своему удивлению, в гардеробе я обнаружила существенное пополнение.
– Арлан, - позвала я, и молча показала на вещи.
– Ты все вещи покупала зимой. А сейчас лето и жарко. Я напомнил папе. А Амани постирала после доставки, отгладила и развесила.
– Пожал плечами сын, усаживаясь на кровать в моей, наверное, бывшей комнате, раз спала я теперь в комнате Амирана. Я с замиранием сердца проверила ящик с нижним бельём. И пользуясь тем, что стою к ребёнку спиной с облегчением прикрыла глаза. К счастью, тут я обновок не обнаружила.