Дорога китов

– Прочти-ка еще раз, - потребовал Эйнар.

Вздохнув - видно, та смуглая девка мне уже не достанется - я вернулся обратно, набрал воздуха и старательно прочитал этот кусок снова. Голова у меня заболела от усилий.

– Заклятья?
– спросил Эйнар у Иллуги, когда я закончил.

Иллуги Годи пожал плечами.

– Может быть, это сокровище Атли, - проворчал он.
– А может, это плохой кеннинг сути богов. А Музум? Я знаю племена кривичей - мы проходили через их земли на пути в Киев, было такое. Там нет вождя по имени Музум.

– Они всегда так делают, эти латинские писаки, - уныло вставил я.

– Уж я-то знаю. Коль скоро надо им что-нибудь написать, они и пишут - слов чтобы как можно больше, а смысла как можно меньше. А так, ежели убрать «ум» в конце, оно, бывает, становится понятнее, какое имя они разумеют.

– Хм, - задумался Иллуги.
– Муз? Может, «муж», но это означает просто «вождь». Каждый ублюдок с мордой хорька, у которого есть две лошади и собака, называет себя великим вождем на берегах той реки у Киева.

– Стало быть, нам придется найти того вождя, у которого хранится этот проклятый божий камень, - проворчал Эйнар, потом посмотрел на меня и потер подбородок.
– В следующий раз сообщай мне, что ты умеешь и чего не умеешь делать. Я потратил время на болтовню с торговцами - по крайней мере, с полудюжиной за зиму, Локи их побери. Теперь они разнесут эти сведения во все концы.

– Откуда мне было знать, что тебе нужно что-то прочесть?
– бросил я в ответ. Я был зол - упустил смуглянку, да еще и не получил по заслугам, оттого и дерзил.
– Пошевелил бы ты языком, я бы и знал.

Эйнар с минуту думал - будто год прошел под этим черным взглядом, - потом усмехнулся.

– Стало быть, оба виноваты. Главное, теперь у меня есть кто-то, кто может прочесть эту штуку прежде, чем ее прочтет христианский жрец Мартин.

– Я могу прочесть, если писание простое, - предупредил я, жалея теперь, что слишком мало провел времени с Каовом и его царапками на земле. Но кто же тогда знал, что это пригодится мне больше, чем самый лучший способ добычи яиц чаек с высокого утеса?

Эйнар кивнул, размышляя.

– Что дальше?
– спросил мой отец.
– Снова в Киев и на Черное море?

– В конце концов, - сказал Эйнар.
– Но мы зайдем в Бирку и закончим наше дело. Таким образом, мы получим плату, а я узнаю, правду ли сказали Мартин и Ламбиссон, потому как им не будет известно, что у меня есть все, что может предложить этот ларец святого. А ты, Орм, никому ни слова, что ты умеешь читать по-латыни. Запомни это.

Я кивнул, он ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.

– Право, Рерик, ты родил редкого молодца, и я рад, что ты подкупил Торкеля, чтобы тот освободил ему место.

Мой отец усмехнулся, а я разинул рот, и все рассмеялись, глядя на нас обоих.

– Теперь иди и поимей эту женщину из Серкланда, покуда голова у тебя не свернулась с подставки. Не надейся только, что она будет тебе благодарна - у нее кашель и лихорадка, как у всех женщин из жарких стран, и я думаю, она не протянет зиму.

Все еще усмехаясь, мы перешли в главный зал, и когда варяги разошлись, отец схватил меня за рукав.

– Я не подозревал, что он знает насчет Торкеля, - тихо сказал он.

– Я забыл, что Эйнар - человек умный и хитрый. Нам с тобой следует это запомнить.

Забавно, однако, что я запомнил эти слова - хотя тогда чресла служили мне вместо мозгов, - отчасти, наверное, потому, что Эйнар был прав: женщина из Серкланда оказалась слишком больна и в постели была не так уж хороша, но в основном из-за того, что сказал Иллуги - о сокровище Атли.

– Зашей себе губы, Орм, - сказал отец, когда я упомянул об этом, и глянул влево и вправо, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.
– Считается, что об этом нам знать не следует.

– Думаю, мы и не знаем, - ответил я.

Он почесал голову и согласился с этим, грустно улыбнувшись.

– Но ведь это тот самый Атли, что в сагах?
– не отставал я.
– Про Вельсунгов, и все такое?

– И все такое, - согласился отец, а потом пожал плечами и рассердился, встретив мой взгляд.
– Ученые люди в это верят, - буркнул он.
– Смирный христианский священник, который у Ламбиссона, сколько нам известно, ищет его, чтобы у Бирки больше не было трудностей с серебром.

Я ничего не сказал, но мысли завертелись и засверкали искрами, как горячая зола на ветру. Если хотя бы одна десятая того, что говорится о сокровищах, скопленных Атли Гунном, правда, стало быть, это целая гора серебра, которую можно раскапывать годами.

Сокровище Сигурда, взятое из клада дракона и проклятое, если я помню, что сказано об этом в саге, потом было отдано гуннам Вельсунгами, прежде чем они погибли.

– Именно так, - сказал Иллуги, когда я пришел к нему с вопросами (его глаза сузились при упоминании об этом).
– Тебе следует держать язык за зубами, молодой сын Рерика, - добавил он.

– Здесь это, сдается мне, ни для кого не тайна, - ответил я, а он хмыкнул и пожал плечами.

– Да, похоже, что так. А еще, это не просто история из саги, - продолжал он.
– Вельсунги пропали, исчезли, как дым, взяв стяг Сигурда-Фафнира и Брюнхильду и все остальное, так что первый теперь стал героем, убившим дракона, а последняя - одной из валькирий Одина. О них помнят только сказку, а не то, что когда-то они были людьми, как мы с тобой.

Я сижу, сгорбившись, обхватив руками колени, как делал когда-то в Бьорнсхавене, слушая рассказы Каова о христианских святых. На мгновение, слушая ровный, твердый голос Иллуги, я вернулся в сумрак с красным отблеском - дом Гудлейва, теплый и надежный, полная чаша.

– Атли тоже когда-то жил среди людей, могущественный ярл-конунг тех племен, что обитают среди Моря Травы, далеко на востоке. Вельсунги считали его достаточно могучим, чтобы вступить с ним в союз против римлян - потому они и послали ему в жены Гудрун, бывшую прежде женой Сигурда. С ней же отправили чудесный меч как приданое.

– Меч Сигурда?
– спрашиваю я. Он покачал головой.

– Нет. Они подарили ему меч, выкованный тем же кузнецом, который выковал меч Сигурда. Они назвали его «Бич Божий», и пока Атли владел им, его нельзя было победить в битве.