Дорога Короля

Юной Луне и раньше приходилось путешествовать — вместе со Старой Совой. Она знала, как отыскать дорогу в лесу, как развести костер и как приготовить на нем еду; ей не раз приходилось ночевать и под открытым небом, и в гостинице, а то и просто в крестьянском доме. Так что теперь ничто из этого ее не смущало: и в одиночку пока что у нее получалось неплохо.

У нее не было ни малейших причин чувствовать странность собственного теперешнего положения, однако же она ее чувствовала постоянно. Она казалась себе обманщицей, самозванкой; она все время ожидала, что любой встречный может спросить, а достаточно ли она уже взрослая, чтобы одной скитаться по дорогам.

Она-то думала, что уже в полной мере познала одиночество дома. Но оказалось, что она успела лишь поверхностно познать его, увидеть лишь самый его краешек.

При ходьбе очень хорошо думалось, и она думала, поглядывая по сторонам, и видела, как из влажной земли вылезают скрученные в кольца побеги папоротника, как солнце играет в желтых чашечках диких крокусов, как ворон ухаживает за самочкой…

Вот только не имело смысла показывать на это пальцем и кричать: «Ой, смотри!» — потому что глаза уже увидели все это сами.

Полное одиночество заставляло Юную Луну воспринимать окружающее как нечто не совсем реальное. И с каждой ночью ей становилось все труднее заставить себя разжечь костер, и почти совсем не хотелось есть…

Но каждый вечер на закате она непременно ударяла в барабан Старой Совы. И каждый раз он отвечал ей молчанием, и каждый раз она снова бывала до глубины души потрясена этим молчанием и своей тяжкой утратой.

Целых шесть дней она шла лесом, минуя деревни и отдельные крестьянские дома. Погода стояла ясная и сухая, и было совсем не похоже на раннюю весну, а на шестой день, стоило ей выйти в путь, как поднялся пронизывающий ветер и по небу поплыли низкие свинцовые тучи. Дорога, правда, стала ровнее и шире, да и люди попадались чаще — на телегах и в крытых повозках, верхом и пешком. В полдень Юная Луна остановилась, чтобы перекусить, в какой-то гостинице, довольно большой и полной посетителей.

Парнишка, принесший ей чай, был обладателем целой копны белокурых волос и веселой беспокойной мордашки.

— У нас еще пирог очень вкусный, хоть уже и холодный, — сказал он, прежде чем она успела его спросить. — С крольчатиной и грибами! И суп-пюре из кабачков тоже хороший. Ты только ветчину не заказывай… По-моему, этого кабана неправильно зарезали. Ветчина просто ужасная!

Юная Луна не знала, рассмеяться ей или удивиться.

— Ну хорошо, — сказала она, — тогда принеси, пожалуйста, пирог. Знаешь, не подумай, что я такая дура, но я что-то не пойму, куда попала.

— Это Малый Хорк, — спокойно ответил мальчишка. — Но ты не очень-то обольщайся: до Большого Хорка отсюда еще неделя пути. Пешком, конечно. По западной дороге. Тебе ведь туда надо?

— Не знаю… Наверное. Мне нужно кое-кого найти.

— В Большом Хорке? Ничего себе! Ну что ж, можно, говорят, и муравья в муравейнике отыскать. Особенно если тебе все равно, какого именно муравья.

— А что, этот Большой Хорк действительно такой большой? — спросила Луна.

Парнишка сочувственно кивнул:

— Да уж. Если только ты не короля с королевой ищешь.

— Нет. Я ищу одну женщину… немолодую, волосы скорее седые, чем черные, а лицо такое круглое, розовое. Она немного пониже меня ростом и довольно полная… — Было очень трудно описать Старую Сову; она была слишком привычна. — И на ней, скорее всего, плащ цвета баклажана. Она ведьма.

Лицо мальчишки постепенно менялось.

— А вид у нее случайно не такой: «Ступайте себе мимо и не суйтесь в мои дела»? И такая смешная плетеная корзинка за плечами? И она лечит всякие пятна на лице и веснушки ведьминым орехом и хреном?

— Да, очень похоже! А чем же еще лечить пятна на лице?

— Не знаю, но от веснушек хрен здорово помогает. В общем, она здесь останавливалась, если, конечно, это та самая женщина, которую ты ищешь. Хотя с тех пор уже несколько месяцев прошло.

— Да, — кивнула Юная Луна, — это и было несколько месяцев назад.

— Она тоже в Большой Хорк направлялась, так что ты на правильном пути. Желаю удачи!

Он ушел, потом принес ей пирог с крольчатиной и сказал:

— Сперва тебе нужно до Бернтонова Высогокорья добраться — это дня два пути. Потом ты быстренько минуешь заливные луга, а там, если тебе повезет и ты еще увидишь солнце, до Большого Хорка рукой подать.

Юная Луна чуть не подавилась пирогом.

— Да? А почему «если повезет»?

— Ну… тебе ведь придется через Приморский лес идти.

— Вот как?

— Видно, плоховато ты географию знаешь, — печально констатировал он.

— Но я действительно никогда не слышала, что в Приморском лесу сквозь ветки и солнца не видно. А сам-то ты в этом лесу бывал?

— Нет. Но все, кто бывал, говорят, что «хорошо, если еще раз солнце увидишь». Я же тут все время кручусь, вот и слышу, что люди рассказывают.

Юная Луна уже собралась было сказать, что она в харчевнях и не такие глупости слышала, но тут из кухни донесся оглушительный окрик:

— Скворчонок! Ты работать-то будешь или, может, у тебя выходной сегодня?

Светловолосый мальчишка только усмехнулся.

— В общем, еще раз желаю удачи! — шепнул он Юной Луне и помчался на кухню.

Луна доела пирог и расплатилась монеткой с профилем принца. Положив ее на стол перед собой, она нахмурилась.

— Это все твоя вина! — сказала она монетке.

Взяла свой дорожный мешок и направилась к двери.

— Эй! Там дождь накрапывает! — крикнул ей вслед белокурый мальчуган. — Через час польет как из ведра.

— Ну что ж, значит, промокну, — пожала она плечами. — Но все равно, спасибо тебе.

Выйдя на тропу, она почувствовала, что ее пробирает озноб. Но все-таки рада была вновь оказаться в пути. То, что она узнала от белокурого парнишки, не давало ей покоя.

Парнишка оказался прав насчет дождя. Вскоре на нее обрушился настоящий ливень. К тому же дул такой сильный ветер, что казалось, будто дождь хлещет со всех сторон, отыскивает любую щелку, пробираясь под плащ и в башмаки. Когда Юная Луна наконец взобралась по раскисшей дороге на вершину холма, она насквозь промокла и продрогла до костей, так что могла думать только о прочной крыше над головой, жарком огне и сухой ночной сорочке. Но вид, открывшийся с холма, начисто уничтожил все ее надежды на теплый ночлег.