Дорога на Ксанаду

На десерт был лимонный щербет. И я клянусь, что впредь не смогу съесть или даже почувствовать запаха лимона, не сделав мысленно реверанса Анне. Даже запах из открытой бутылки «Севен-ап» или «Спрайт» будет напоминать мне о том вечере.

— Три звезды, — сказал я, выкуривая сигарету, потому что не мог отказаться от этого. — Я присуждаю вам, к сожалению, неофициально, три звезды.

— А почему не четыре? — спросила Анна и стряхнула пепел от «Кэмела» в пасть Моби Дика. [56]

56

Моби Дик — огромный белый кит, преследуемый капитаном Ахавом в классическом романе Г. Мелвилла «Моби Дик, или Полый Кит» (1851). Моби Дик символизирует мощь злобной стихийной силы, олицетворение «мирового духа».

— Непрерывность, — сказал я. — Четыре звезды дают в качестве доказательства сохраняющегося годами качества. Но вероятно, в вашем случае можно сделать исключение, и уже через две-три последующие проверки можно будет подумать еще об одной звезде.

— Понимаю, — сказала она серьезно и заглянула в свой стакан, — но боюсь, ничего не получится.

Почему бы и нет, Мартин и дальше ничего не узнает. Вы же сами так сказали. Мы могли бы продолжить: готовили бы по очереди, ели, пили, курили и болтали. Да я мог бы делать это каждый вечер, даже если бы мне пришлось проводить все свое свободное время в вашем обществе! Это не доставило бы мне хлопот. Конечно, я ничего не произнес вслух. Я молчал и немного удивлялся ее печали и откровенности.

— Хотите, — спросила она тихо, — посмотреть на звезды?

— С удовольствием, — сказал я с готовностью, — я уже немного осмотрелся здесь, пока вы колдовали на кухне. Поразительно, какое многообразие и множество. Я не знал, что звезды бывают разноцветными. Или это только игра графиков?

Я повернулся к карте и усиленно жестикулировал во время своей речи, чтобы показать Анне, насколько я восхищен. Я даже не заметил, как она встала с дивана и подошла ко мне. А когда я внезапно почувствовал ее руку на своем плече, моя старая помпа наполнила все вены и артерии. Шлюзы открылись, и кровь выстрелила по всему телу, словно захотела выбраться наружу через какие-то отверстия. И тут я сильно испугался.

Анна убрала руку и рассмеялась мне в ухо.

— Но не на карте же! Ну вы и бумажный фетишист! Пойдемте, снаружи нас ждет настоящая жизнь.

Мы вышли на террасу. Забавным устройством на столике оказалась подзорная труба.

— Рефлектор, — поправила меня Анна, — зеркальный телескоп. Конечно, приближение не слишком захватывающее, но для домашнего использования сойдет. Гора Паломар [57] для бедных. Что вы хотите увидеть?

— А что там есть? — спросил я, все еще покачиваясь после моего неожиданного приступа. Даже на свежем воздухе я еще недостаточно пришел в себя.

57

Гора Паломар — место расположения Паломарской обсерватории, ныне входящей в состав обсерваторий Хейла.

— Вы и вправду не имеете понятия, не так ли? Звезды, планеты, галактики или все испанские деревеньки?

— Потемкинские, — сказал я. Вот она, настоящая шутка.

— Что ж, — Анна бросила оценивающий взгляд на свой прибор и на небо, — для этого времени года и суток я могу предложить вам, во-первых, Юпитер, с его как минимум восьмью видимыми лунами, а во-вторых — Сириус, самую светлую неподвижную звезду. Кажущаяся яркость достигается тем, что на самом деле это две звезды. В-третьих — тяжелую туманность вокруг Ориона, М42. И целую кучу красных великанов.

— Туманность, — сказал я слабо, — туманность звучит хорошо.

Анна присела в раскладное кресло, посмотрела сквозь маленький цилиндр, вмонтированный над большим. Изменила наклон большого цилиндра на несколько миллиметров и в конце концов прочно зафиксировала его.

— Рефлектор настроен, — сказала она, — прошу.

Я уселся перед прибором, увидел парочку светящихся точек. Произнес что-то вроде «ого!» или даже «вау!».

Анна почти наполовину перевесилась через перила от смеха.

— Не понимаю, что тут смешного? — спросил я.

— Это поисковик, — сказала Анна, — а вам нужно смотреть в окуляр.

Пристыженный, я позволил ей показать мне, где находится окуляр, и повторил попытку.

Я увидел огромный океан, в котором плавали флуоресцентные насекомые. По краям океана находились пурпурные и фиолетовые канаты, потом уходившие далеко в космос. Своего рода застывший взрыв — последствие того, что Бог наступил в космическую лужу — вот что я увидел. Это было великолепно, я не мог оторваться от окуляра. Я заметил светящуюся точку и окрестил ее «Подвижной планетой Алекс и Анна». Потом я увидел серую мурену, поднявшую морду со дна океана, а еще хитиновый панцирь жука-великана, переливавшийся на левом фланге туманности цветами индиго и багряно-красным.

— Неплохо, вы не находите? — спросила Анна.

Слава Ориону, она не положила снова свою руку на мое плечо, иначе бы я по инерции опрокинул ее рефлектор через перила.

— Великолепно, — согласился я, после того как смог оторваться. — Эта ваша М42.

Анна откинула со лба прядь волос, ее глаза блестели: она в самом деле гордилась космосом.

— Хотите, — спросила она, — добавки?

— Нельзя ли, — сказал я в разбуженном во мне астрономическом энтузиазме, — увидеть все сразу?

— По порядку было бы лучше.

— Может, тогда сначала моих родственников?

— Вы говорите загадками.

— Я имею в виду тех красных великанов, — попридержи-ка язык, клоун! Глава один: один шутит, другой не смеется, — я был бы благодарен за небольшое введение.

— С удовольствием, — сказала Анна. Она принесла бокалы из гостиной и поставила их перед нами на перила. Эта идея показалась мне исключительной.

— Начнем с вашего первого вопроса. Цвет звезд. Это не фантазии графиков, вы сами в этом убедились в М42.

Далее последовал увлекательный рассказ про температуры поверхностей, плотности материй, гравитацию и давление газа. Она объяснила мне спектральный анализ, с помощью которого можно измерять химические и физические процессы на поверхности звезды. Рассказывала о белых карликах и красных великанах, сверхновых звездах и пульсарах. Я же все время смотрел ей в рот.

— А систему спектральных классов, к которой можно отнести каждую звезду, — сказала она в конце, — называют диаграммой Герцшпрунга — Рассела.

— Герцшпрунга? — переспросил я.

— Ну да, Герцшпрунга, — сказала Анна, — Герцшпрунг и Рассел были астрономами, которые и разработали эту систему. — Она предложила мне «Кэмэл». Я с благодарностью взял и прикурил сигарету.

— Красные великаны относятся к спектральному классу 0. Они просто огромны. Их периметр равен орбите Юпитера вокруг Солнца. К тому же они очень холодные, около трехсот градусов на поверхности.

— Какие ледяные! — удивился я. — А там живут красные медведи?